Анатолий Рыбаков - Кортик. Бронзовая птица. Выстрел

– Нет, – возразил Миша, – на улице есть ориентир – сама улица. Человек идет и незаметно для себя исправляет шаг. А в лесу прямого ориентира нет, и человек своего шага не исправляет. Правильно, Славка, так я объяснил?

Но в ответ он услышал только тихое посапывание. Славка спал.

– Последуем его примеру, – сказал Миша, – а то завтра рано вставать…

С первыми лучами солнца Миша проснулся и разбудил ребят.

Жердяй поднялся сразу. Славке очень не хотелось вставать, но он пересилил себя и, зевая, поплелся к реке умываться. Генка же зарылся в сено и так скрючился, что за него невозможно было уцепиться.

Спал он даже тогда, когда ребята потащили его к реке. И проснулся, только когда его раскачали, чтобы бросить в воду.

Завтрак не из чего было готовить. Подтянув потуже пояса, мальчики двинулись в путь.

Они проплыли версты три. Вдруг Генка потянул носом раз, другой и сказал:

– Ребята, каша!

Действительно, пахло кашей. Пахло так густо, смачно, аппетитно, что у мальчиков даже слезы навернулись на глаза.

– Пахнет с правого берега, – деловито сказал Миша. – Жердяй, правь туда, а вы ребята, нажмите!

Вдохновленные все усиливающимся запахом каши, ребята нажали на весла.

Вскоре они увидели на пригорке белые палатки красноармейского лагеря. Возле коновязи били копытами кони, блестел на солнце длинный ряд умывальников, подвешенных к перекладине меж деревьев, трепетали на ветру красные полотнища с лозунгами, виднелись щиты на стрельбищах, рвы и насыпи, Лагерь был пуст, красноармейцы, вероятно, были на учении. Только у самого берега дымилась походная железная кухня. Оттуда и пахло кашей. Красноармеец с красным от жара лицом орудовал у котла громадной ложкой. Второй красноармеец, стоя на коленях, колол чурки и подбрасывал их в печь.

Мальчики подошли к кухне. Повар покосился на них и отвернулся.

Мальчики понимали, что стоять глупо. Но ужасно хотелось есть, и они не знали, как приступить к делу.

Наконец Миша спросил:

– Скажите, пожалуйста, товарищи, здесь вчера не появлялись два пионера, два мальчика в лодке? Мы их разыскиваем.

Повар не обернулся. А его помощник сказал:

– Не видали. Может, и были. Не видали.

Опять наступило молчание.

Генка льстиво посмотрел в спину кашевару:

– Вам не надо чем-нибудь помочь?

Повар скосил на него сердитые глаза и сказал:

– Игнатюк, миски!

Второй красноармеец достал из-под навеса глубокие алюминиевые тарелки. Повар большой черпалкой наложил в них кашу, затем другим черпаком, поменьше, полил кашу маслом. Генка сбегал к лодке за ложками. Обжигаясь, мальчики принялись за еду. Некоторое время слышалось только громкое чавканье и хлюпанье каши.

Когда тарелки были пусты, повар опять обернул к ним свое красное, сердитое лицо, посмотрел каждому в глаза и ударил черпаком по котлу:

– Игнатюк, добавки!

Игнатюк собрал тарелки. Повар наполнил их новой порцией каши, меньше первой, но именно как раз такой, какая требовалась, чтобы окончательно насытиться. Повар хотя и не любил разговаривать, но хорошо знал свое дело.

– Игнатюк, – сказал он, не оборачиваясь, – сухим пайкой по порции хлеба!

Игнатюк вынес из-под навеса по большому ломтю хлеба и вручил ребятам.

– Кругом марш! – скомандовал повар.

– Спасибо! – весело прокричали мальчики и побежали к лодке.

В лодке Миша отобрал у всех хлеб, спрятал в мешок и, подняв кверху палец, глубокомысленно изрек:

– Свет не без добрых людей!

Сытые и веселые, мальчики энергично гребли. Теперь-то уж близко Фролкин брод. А дальше, по словам Жердяя, Игорь и Сева уплыть не могли.

– А вот и Фролкин брод, – сказал Жердяй.

Речку перегораживали два бревна, опирающиеся на вбитые у берега сваи. Вдали слышался глухой шум.

– На мельнице вода шумит, – сказал Жердяй, – Тут она, плотина, близко.

На берегу лежала опрокинутая вверх дном лодка. Поднатужась, мальчики перевернули ее.

Заикаясь от волнения, Жердяй сказал:

– Кузьмина лодка, убитого.

– Не может быть! – закричал Генка.

Но Жердяй хорошо знал все лодки в деревне.

Ошеломляющее известие! Мальчики испуганно переглянулись. Опять Кузьмин, опять загадочное убийство. И в эту историю замешаны Игорь и Сева. Как им досталась лодка Кузьмина? Где они ее взяли?

– Безобразие! – сказал наконец Генка. – Удрали из лагеря, захватили чужую лодку…

– Подожди, не ругайся, – остановил его Миша. – Найдем ребят и все разузнаем. Видите, лодка еще мокрая, ее недавно вытащили из воды. Может быть, даже сегодня утром. Тут какая деревня близко?

– Стуколово, – ответил Жердяй. – Версты три будет.

Мальчики оставили Жердяя стеречь обе лодки, а сами отправились в деревню.

Дорога шла сначала берегом, потом опушкой леса, затем круто поворачивала в поле.

По опушке за стадом коров шел пастух, парень с перекинутым за плечо кнутовищем. Две собачонки отчаянно залаяли на ребят, но, подбежав к ним, подхалимски завиляли хвостами.

– Пройдем мы тут в деревню? – опросил Миша пастуха.

– Пройдете, – ответил пастух. И долго смотрел вслед мальчикам.

Деревня, казалось, еще спала. На улице ни души, все ворота заперты, собаки и те не лаяли. Мальчики миновали сельпо и увидели большую избу с вывеской «Стуколовский сельсовет». Двери в сельсовет были открыты.

Мальчики вошли.

Под ногами заскрипели половицы. Краска на них сохранилась только у стен, а в середине была вытерта. Одиноко стоял обшарпанный стол. На стене висел деревянный ящик телефона. Хлопала открытая оконная рама.

Никого не обнаружив, мальчики вышли из сельсовета и увидели старичка-сторожа в тулупе, с колотушкой в руке.

Он подозрительно уставился на них:

– Вам чего?

Мальчики объяснили, что они из лагеря, разыскивают двух ребят, приплывших сюда вчера на лодке.

Сторож молча слушал их, не то жуя что-то, не то просто шевеля губами:

Потом строго сказал:

– Пошли!

– Куда?

– Там разберут! Пошли!

В полном недоумении мальчики последовали за ним. Сторож, смешно ковыляя в огромных рваных валенках, с комичной подозрительностью поглядывал на ребят.

Так они дошли до большой пятистенной избы.

– Входите!

Мальчики вошли в избу, и их глазам представилась такая картина.

За большим столом без скатерти сидели Игорь, Сева и милиционер. Обыкновенный милиционер в форме. Его фуражка и ремень с пристегнутым пистолетом лежали на лавке. У печи возилась хозяйка. Задняя половина комнаты была отгорожена ситцевой занавеской, за ней слышались визг и возня ребятишек. Игорь, Сева и милиционер мирно ели картошку с огурцами. Но Миша сразу сообразил, что ребята арестованы. И ему стали понятны и удивление пастуха, и суетливая строгость сторожа.