Александр Воинов - Отважные [сборник: Золотые динары • Отважные • Иностранка]

Глубокие морщины вокруг глаз Михаила Ивановича собрались, прорезались еще глубже. Лицо, и без того суровое, стало еще более замкнутым. Он как бы отгородился от ребят невидимым щитом, за которым простиралась неведомая им большая и сложная жизнь, о которой знал только он один.

Наконец Михаил Иванович положил записку перед собой на стол и некоторое время смотрел в окно, на верхушки тополей, застывших в знойном покое.

- Курбатов! - проговорил он. - Знакомое имя!.. Да, был такой Курбатов! Я лично его знал. Но памяти хорошей он о себе не оставил.

Мадлен взволнованно взглянула на Алешу. Она на мгновение представила себе, с каким нетерпением Мария ждет ее возвращения. Что же Мадлен сможет ей рассказать?..

Да, за последние месяцы Мадлен поняла, что в мире все совсем не так просто, как думаешь.

Алеша присел на стул напротив Михаила Ивановича и уперся локтями в стол.

- А что же Курбатов такое сделал? - спросил он настойчиво.

Михаил Иванович ему не ответил.

- Ты привезла эту записку? - спросил он.

- Да, - ответила Мадлен.

- Значит, понимать надо так, что в Париже живет дочка Курбатова?

- Да.

Михаил Иванович раздумчиво провел рукой по лбу.

- Тяжело ей будет узнать!.. Ее мать и сестру гитлеровцы убили. Это я точно знаю. Утопили в барже на море. А вот отец Василий Курбатов… Про него ничего определенного сказать не могу!

Алеша и Мадлен поняли: старик что-то не договаривает.

- Михаил Иванович! - Алеша еще ближе подвинул локти к старику. - Это очень важно!.. Мадлен ведь должна все рассказать Марии.

- Зачем же?.. Двадцать лет прошло!.. Теперь уже все забылось…

- Как же забылось! Вы сами сказали, что памяти он хорошей не оставил!..

- Мария отсюда далеко, во Франции… Не к чему ей это знать.

- Но Мария очень любит своего отца! - воскликнула Мадлен. - Она гордится им. А он, может быть, плохой человек!..

Михаил Иванович досадливо кашлянул, поднялся, с шумом отодвинул кресло и вышел в соседнюю комнату.

В приоткрытую дверь Мадлен видела, как он, присев у книжного шкафа, долго перебирал толстые папки, нашел наконец нужную и вернулся назад.

- Многое теперь уже передано в музей, - сказал он, раскрывая папку перед собой. Его пальцы неторопливо листали ветхие страницы старых документов. Но вот его внимание привлекла старая фотография.

- Взгляните! - сказал он ребятам.

Алеша и Мадлен встали возле Михаила Ивановича и нагнулись над пожелтевшей от времени фотографией. Они увидели на ней глубокий овраг с крутыми откосами и черную впадину в земле. У впадины стояли трое мужчин в ватниках, подпоясанных ремнями, вооруженные винтовками. Рядом с ними были еще двое без винтовок, одетые по-городскому: в пальто и кепках. Все пятеро улыбались и, казалось, были в хорошем настроении.

- Обратите внимание на этих двух, -сказал Михаил Иванович, ткнув коричневым от табака пальцем в человека постарше, с широкоскулым лицом. Этот человек находился в центре группы, и внимание окружающих было направлено на него. Из-под его распахнутого пальто виднелась белая рубашка с галстуком.

- Они стоят у входа в катакомбы, - догадался Алеша.

- Да! А вот этот человек и есть Василий Курбатов. На снимке изображена встреча городских подпольщиков с партизанами.

- Подарите мне эту карточку! - попросила Мадлен. - Я отвезу ее Марии!

- Нет, сейчас не могу, - сказал Михаил Иванович, укладывая карточку в папку. - Надо сперва отпечатать копию…

- Михаил Иванович, - перебил его Алеша. - Значит, Курбатов тоже воевал?

- Воевал, да не так, как другие… - Михаил Иванович захлопнул папку и прижал ее ладонью к столу. - Ну, ладно, - сказал он, - раз просите, расскажу вам. Курбатов у нас в отряде ведал связью. Хранил радиоприемник! И вот в самый ответственный момент, когда назревало наступление наших войск и мы должны были связаться с Москвой, он вдруг исчез… Мало того, унес с собой радиостанцию. А мы без нее задохнулись…

Мадлен неожиданно вскрикнула. Теперь она вспомнила!.. Вспомнила то, что сказала ей Мария. И что никак не могла вызвать в своей памяти, когда была у Алеши.

- Пардон!.. Простите!.. - прервала она Михаила Ивановича. Тот с удивлением взглянул на нее. - Мария мне сказала… Это были последние слова, которые она слышала от отца… Когда он ночью ушел из дома, он сказал матери: «Попеску ничего не подозревает…»

- А ты не спутала? - вдруг остановил ее Михаил Иванович. - Может быть, Петреску, а не Попеску?

- Да, да Петреску!.. Я ошиблась… «Петреску ни-чего не подозревает. Он бы, наверно, умер, если бы знал, что все лежит у него!.. Я надеюсь на Федора».

Михаил Иванович откинулся к спинке стула. Лицо его вдруг помрачнело, и губы сложились в тонкую, жесткую складку.

- Она больше ничего не говорила? - глухо спросил он.

- Кажется, ничего… - растерянно ответила Мадлен.

- А кто такой Петреску, она не сказала?

- Нет!

Михаил Иванович встал и, опираясь на палку, прошелся по комнате.

- Впрочем, она, наверно, этого знать не могла, - сказал он взволнованно. - С Петреску мы встречались! И не раз… Крупный такой, рыжеватый мужчина… Выдавал себя за румына, но врал… Он был чистокровным немцем, хотя многие годы и прожил в Бухаресте… Этот самый Петреску открыл одну важную лабораторию… И целый год Василий Курбатов работал у него… И хорошо работал… Мы много ценного получили от него… А потом Курбатов исчез… Он не был арестован, как другие… Мы бы это знали…

- А мать и сестра Марии? - спросил Алеша. - Они-то ведь оставались в городе… Можно было у них узнать…

Михаил Иванович потрепал его волосы.

- Это тебе сейчас легко: заходи в любой двор, в любой подъезд, в любую квартиру! А когда кругом враги и за тобой следят, ты тысячу раз подумаешь, прежде чем это сделаешь!.. Вдруг там засада? Войдешь, а тебя встретит гестаповец… Но, конечно, зашли и опоздали!.. В квартире уже никого не было… Примерно через неделю после исчезновения Василия Курбатова его семью арестовали…

- Может быть, и его тоже убили? - сказал Алеша.

Михаил Иванович покачал головой.

- Мы бы об этом знали. У нас были свои люди в гестапо и в тюрьме… Нет, в числе расстрелянных он не значился. И, кроме того, в это время, когда Курбатов исчез, ему ничего не угрожало… У него имелись надежные документы, он работал, и Петреску был им весьма доволен… - Михаил Иванович сдвинул брови и помолчал.

Рассказывая все это ребятам, он перебирал в своей памяти события давних дней. Он, бывший начальник штаба партизанского отряда, знал многое и ничего не забыл. Почему имена Петреску и Федора оказались рядом?

- Ты точно знаешь, что Федор? - спросил он у Мадлен. - Может быть, она назвала другое имя?

- Она сказала Федор. А я еще тогда у нее спросила: как это будет по-французски. И она ответила, по-французски Федор будет Теодор.