Александр Воинов - Отважные [сборник: Золотые динары • Отважные • Иностранка]

Последние минуты тащились, как волы. Солнце уже клонилось к горизонту, начало темнеть.

Колесник стал заметно нервничать.

- Черт подери, - проговорил он, - уже время!

Вдруг вдалеке вспыхнул огонек.

- Горит! - вскрикнул Геннадий Андреевич.

Но огонек сразу погас. Может быть, кто-то из солдат мигнул фонариком или прикурил от зажигалки.

Прошло гораздо больше пяти минут сверх установленного срока. Колесник накинул еще десять. В конце концов, точно рассчитать химический взрыватель нельзя. Должен быть какой-то допуск.

- Ты, Коля, уверен, что коробок попал на сено? - спросил Геннадий Андреевич, когда ребята, вновь переодевшись, стали рядом с ним.

- Уверен, - так же тихо ответил Коля. - Я два камня кинул, а потом коробок.

Колесник закуривал одну папиросу за другой. Его челюсти все время двигались. Он не курил, а скорее сжевывал мундштуки. Так бывало с ним всегда в минуты душевного напряжения.

- Может быть, пойдем? - сказал он наконец. - Зря мы тут время теряем!

Он поймал Колин встревоженный взгляд и отвернулся.

- Подождем еще немного, - мягко сказал Геннадий Андреевич. - Больше ждали…

Не успел он договорить, как яркая вспышка осветила все вокруг.

- Горит! - закричали Коля и Витя.

Пламя быстро поползло по сену, и через несколько мгновений вся платформа превратилась в огромный пылающий костер.

Колесник приложил к глазам бинокль.

- Бегут с баграми! - отрывисто бросал он. - Растаскивают сено!.. Загорелась и вторая платформа!.. Смотрите, вспыхнули цистерны! Так, так!.. Что это? Может, я ошибаюсь? Взгляните, товарищ Стремянной, что там под сеном!

Геннадий Андреевич быстро взял из его рук бинокль, взглянул и удовлетворенно улыбнулся:

- Ничего себе фураж!.. Танки!

- Танки, - подтвердил Колесник. - Вот мы и открыли их секрет! На этих тридцати платформах - тридцать тяжелых танков!.. Надо скорее радировать в штаб фронта: пусть высылают бомбардировщики… Ай да ребята, ай да молодцы! Настоящие партизаны! - И он весело сгреб Колю и Витю в охапку. - Ну, а теперь марш в лагерь. Устали небось? Куликов вас проводит.

Когда на поляну вывели пастухов, Коли и Вити на ней уже не было. Колесник отослал их в целях конспирации.

- Вот тебе, Сема, письмо, - сказал Колесник, протягивая мальчику листок бумаги. - Здесь написано, что партизаны вас задержали. - Он прищурил левый глаз. - Только об одном я не написал: что вы с Васькой заменили корову. Я ведь точно знаю, что староста вам другую корову дал.

Ребята испуганно отпрянули от него:

- Это не мы меняли.

- А кто?…

Сема помолчал, посмотрел себе под ноги и наконец признался:

- Мой дед заменил!.. У нас колхозные коровы припрятаны. Кормить их нечем. Ну, он и сказал - хорошую корову для колхоза прибережем, а плохую пусть немцы едят!..

- Скажи деду, - строго помахал пальцем Колесник, - чтобы он таких глупостей больше не делал! Хорошо, что сейчас вина на нас падет, а то староста задал бы ему.

Ребята ушли, тщательно спрятав письмо к старосте, а отряд повернул к лагерю.

В этот день Курт Мейер выехал за город, когда уже стемнело. В последнее время у него было много крупных неприятностей. История с подожженным эшелоном оказалась гораздо серьезнее, чем можно было ожидать. Дело заключалось не только в том, что были демаскированы танки, которые перебрасывались под Воронеж совершенно секретным образом, но и в том, что вскоре после злосчастного пожара, причины которого так и остались пока невыясненными, на станцию налетела эскадрилья тяжелых бомбардировщиков и нанесла такой удар, что вот уже неделю на путях идут восстановительные работы, а когда они закончатся, неизвестно. Другая эскадрилья нагнала эшелоны, которые были поспешно уведены, и разбила их. Пришлось по крайней мере двадцать танков отправить в тыл на капитальный ремонт.

Конечно, формально Мейер не имел к этому происшествию никакого отношения - железная дорога находилась не в его ведении, - но из донесения железнодорожной комендатуры известно, что за час до пожара на станции побывали двое каких-то мальчишек, которые, как потом выяснилось, выдавали себя за других. Вероятно, это их рук дело. Нужно обладать дьявольской хитростью, чтобы суметь поджечь эшелон, охраняемый целым батальоном солдат.

И все-таки самая большая неприятность заключалась в том, что, как утверждал Блинов, подожгли эшелон городские подпольщики, которые, уйдя из города, присоединились к партизанам.

Мейер остановил машину на обычном месте, за грудой обвалившихся каменных плит, и, проскользнув в щель между двумя привалившимися друг к другу стенами, быстро достиг двери в подвал. По ему одному заметным признакам он понял, что его уже ждут, и это ему понравилось. Т-А-87 настоящий профессионал, с ним приятно иметь дело. Он всегда точен, а главное, у него удивительно гибкий и независимый ум. Как хорошо, что он так глубоко засекречен; ни в одной из гестаповских картотек, кроме берлинской, нет его подлинного имени; никто не сможет потребовать, чтобы этот человек получал другие задания.

Спускаясь по темной лестнице, Мейер два раза помигал фонариком. Внизу кто-то невидимый тихо кашлянул.

- Вы здесь? - спросил Мейер.

- Да, пришел пятнадцать минут назад, - ответил низкий, спокойный голос. - Я вам советую, не включайте свет, Курт. Мне кажется, что в развалинах кто-то есть…

- Вы видели? - настороженно приостановился Мейер.

- Я слышал шаги.

Теперь Мейер и ожидавший его Т-А-87 находились друг от друга на расстоянии вытянутой руки. Т-А-87 говорил по-немецки с акцентом, мягко произнося шипящие звуки. Судя по его тону, он чувствовал себя в этом подвале не очень уверенно.

- Вряд ли этот человек, даже если он нас караулит, смог заметить, куда именно мы пошли, - сказал Мейер. - Дверь в подвал не видна. Если же он здесь появится, я думаю, одной пули для него хватит…

- Вы, Курт, на все слишком легко смотрите, - сказал невидимый. - Встречаясь с вами, я подвергаюсь слишком большому риску.

- Что же я должен, по-вашему, сделать? - повысил голос Мейер. - Сам обыскивать развалины?…

- Нет, Курт. Вы должны их как можно скорее покинуть. Вам нельзя задерживаться здесь больше ни одной минуты…

- А вы?

- Мне придется прождать здесь до ночи: нужно установить, кто сюда забрался.

- Черт подери! - выругался Мейер. - Но давайте перебросимся хотя бы двумя словами. Теперь меня нагрузили со всех сторон. Мало дел в городе! Еще заставляют заниматься и укрепрайоном.

- Не гневите бога, Курт!.. Значит, вам доверяют!..

- Это доверие обходится мне очень дорого! К подпольщикам прибавились и партизаны.

- Сейчас все связано в один клубок, и нити идут в одно место, - заметил Т-А-87.

- Куда?

- Туда, куда вы посылали двоих.