Галина Беляева - Альфа и Омега бизнесменов из 6 «Б»

И он захохотал, как сумасшедший. Неожиданно смех оборвался.

— Но тогда… — глаза лаборанта налились кровью. — Нет там никакого золота! Мишка, за мной!

Прощелыгин с Паном бросились к машине, которая после долгого кряхтенья, жалобно всхлипнув, дернулась с места. Похоже, в ремонте нуждалась ни одна школа.

В ту же секунду тревожно загудели тронутые ветром деревья. Небо потемнело, и вдруг на землю посыпался крупный, величиной с горошину, град.

— Что мы стоим? — в панике закричал Вадька.

— Предлагаешь бежать впереди паровоза? — убито отозвался Андрей.

— Сейчас обед. На дорогах пробки. Если наперерез. Дворами. Еще посмотрим, кто быстрее.

— Погнали! — срываясь с места, закричал Македонский.

Они неслись петляющими переулками под обстрелом градин, взрывающихся мелкими смерчами в грязных лужах. Встречные прохожие благоразумно отскакивали в сторону, с удивлением оглядываясь им вслед. А градины все барабанили по городу, больно шлепались по макушкам, расплывались на одежде большими мокрыми пятнами, пригоршнями жемчуга лежали в листьях лопухов и на шляпах прохожих. В считанные минуты улица оказалась сплошь засыпана ими. До нотариальной конторы оставалось не больше ста метров, когда Настя, споткнувшись о бордюр, растянулась прямо посреди дороги.

Пока Андрей с Ваней помогали ей подняться, Лешка, выудил из мутной жижи разбитые очки — одного стекла в них уже не было.

— Кое-что вижу, — смущенно улыбнулась Бодрова, водрузив очки на нос.

И тут мимо них в клубах вырывающегося из капота дыма, проскочила машина арендаторши.

— Все. Конец, — выдохнул Андрей.

Взмах регулировщика, визг тормозов и машина остановилась прямо у большой ямы до краев заполненной водой.

— Не пойму, куда подевался этот гаишник? — выскакивая из машины, орал Прощелыгин.

— Это не гаишник. Это собака, — визгливо отвечал Пан.

— На двух ногах?

— Нет. На задних лапах.

— И в форме?

— Так у нее из-под фуражки собачья морда торчала!

Однако и Андрей видел самого настоящего милиционера.

— Гаишник где? — подскочил лаборант к стоящей в стороне девчонке.

— Гаишник — это мы! — гордо ответила та.

И, стянув с себя берет, водрузила его на голову здоровенного пса.

— Татка! — радостно закричал Байбак, бросаясь к сестре. — Ты что тут делаешь?

— С собачкой играю, — растерялась Наташка, но, заметив, что брат не сердится, тоже улыбнулась.

Прощелыгин сначала побледнел, потом позеленел и, наконец, лицо его приобрело землистый оттенок.

— Ну, все! — в ярости заревел он. — Я разорву вас, маленькие мерзавцы!

— Только попробуйте, — заслонил сестру Лешка, а Бакалавр, оскалившись, показал ряд превосходных зубов.

К этому времени подоспели и другие участники погони. Грязные, мокрые с головы до пят, с черными разводами на лицах, ребята плотным кольцом окружили лаборанта. Обстановка накалялась.

И тут появились директор и теперь уже бывшая арендаторша. К этому времени все финансово-правовые вопросы между ними были улажены самым законным образом. Так что каждая из сторон крепко сжимала причитавшиеся ей документы. Увидав клубы дыма, вырывающиеся из ее машины, Марья Васильевна на секунду замерла. Вид у нее был такой, словно сейчас наступит конец света. И вдруг, оттолкнув Пана, она всей тушей нырнула в открытый капот. Внезапно там что-то запыхтело, словно разгоняющийся паровоз, раздался треск, и похожая на стог сена прическа Ворюхо, вспыхнула, как спичка. Пытаясь потушить костер на своей голове, Марья Васильевна принялась яростно махать руками. В результате огонь перекинулся на меховой воротник куртки, грозя сделать из буфетчицы свиное жаркое.

Тогда Мишка выхватил у нее из рук документы, и, что есть силы, принялся колотить ими бывшую работодательницу.

— Болван! Это же акции, — она выдернула у него из рук тлеющие бумаги, но, оступившись, потеряла равновесие и плюхнулась в грязную лужу. Мутная жижа сомкнулась над головой теперь уже бывшей держательницы акций.

— Утонула! — ахнула Татка.

Через секунду на поверхность всплыли ценные бумаги, а вслед за ними, с комьями грязи в склоченных волосах, появилась Марья Васильевна.

— Что здесь происходит? — в бешенстве закричала Ворюхо.

— Уже ничего, — ледяным тоном ответил бывший лаборант. — Лично я умываю руки.

— А я? — еще ничего не понимая, возмутилась Марья Васильевна.

— Каждый сам за себя.

— Чего? — почувствовав неладное, несостоявшаяся бизнес-леди принялась карабкаться наверх.

— Никогда не подписывайте то, в чем до конца не уверены, — холодно проговорил Добродеев.

В то же мгновение на крыше школы раздался оглушительный треск — ветер оторвал бизань-мачту, за которую испуганно цеплялся черный пиратский флаг.

После ремонта для всей школы сшили одинаковые голубые шторы, одновременно похожие на небо и море. Через открытые окна они вырывались на улицу, отчего вся она походила на гигантскую синюю птицу, готовую в любой момент оторваться от земли. А в актовом зале школьный хор стройно выводил слова знакомой песни:

— Вечно белое пятно! — подпел Данила Иннокентьевич.

Вчера какой-то белобрысый мальчишка задал ему нелепый вопрос:

— Вы не знаете, куда подевался старичок, который работал сторожем? Ну, у него еще такой смешной наряд и огромная собака?

Директор удивленно посмотрел на ученика:

— Откуда он знает про старика? Ведь его тогда еще и на свете-то не было?

Но и все прочие, словно забыли о дедушке Адаме. Через какое-то время Андрей и сам стал сомневаться: а был ли этот старик на самом деле?

Что касается ребят, они по-прежнему учатся в своей школе. Найденные ими монеты вместе со старой гравюрой, хранятся в школьном музее.

В Лешке вдруг проснулась страсть к географии. Данила Иннокентьевич говорит — у него талант. Теперь они вместе возят ребят на экскурсии в «Золотой поселок». Так что, несмотря ни на что, директор внес свой вклад в развитие географии.

Мишка трудится лаборантом в кабинете химии и мечтает открыть тайну философского камня. А еще он увлекся филателией.

От Прощелыгина остались только темные воспоминания, да и те скоро рассеялись. Марья Васильевна работает в школе. Уборщицей. Вы ее сразу узнаете, по кислому выражению и злым глазкам.

А на школе появилась новая вывеска «Экономический лицей». Теперь ребята будут всерьез обучаться бизнесу, но директора это уже не пугает. Данила Иннокентьевич даже ввел специальный предмет — «экономика» и оборудовал для него отдельный кабинет.

Как-то Андрей заглянул туда и замер: прямо на него чуть улыбаясь, смотрел дедушка Адам. Он был изображен на портрете, внизу которого значилось «Адам Смит».