Владислав Крапивин - Мальчишки, мои товарищи

Горы — отроги Южных Саян — лежали по краю степи и в сумерках были похожи на припавших к земле динозавров. Сумерки густели быстро, и ночь растворяла силуэты гор в непроглядной черноте. Зато в небе разгорались небывало яркие звезды… Посреди этой таинственной — с древними хакасскими могильниками и отбившимися от табунов конями — стояла мазанка. Она гордо именовалась «полевой стан Карасук».

В мазанке, вместе с несколькими товарищами по студенческому отряду жил автор этой повести. В августе и сентябре далекого 1957 года.

Целина это вам не фунт изюма. После полновесного рабочего дня — на току или в поле — гудела спина, болели руки. Но физическая усталость ни коим образом не убавляла творческие силы и энтузиазм будущего литератора. Он брал карандаш и тетрадку…

Да, творческих сил было много. А умения мало. Опыта — никакого. Писать же хотелось отчаянно. Причем, писать о необычном. О море (которое автор знал лишь заочно, по книжкам А.С.Грина), о парусах (которые автор изучал лишь по иллюстрациям, чертежам и морским словарям), о приключениях и о мальчишках с рыцарскими характерами — дань собственному недоигранному детству.

И автор вдохновенно сочинял. У свечи, у керосиновой лампы, а иногда и у костра. А бывало, что и в кузове тряского грузовика, когда бригаду перебрасывали с одного поля на другое.

Иногда на смену энтузиазму приходило отчаяние. Автор в свои почти девятнадцать лет был не совсем глуп, и порой его настигало трезвое понимание, как беспомощна его первая в жизни повесть. Но остановиться не было сил. Казалось невозможным уйти из страны, где ослепительное море, опасности и друзья. К тому же, страна эта (в тощей тетрадке с красными корочками) в те нелегкие дни просто помогала автору жить…

Лишь исписав сорок три страницы, автор окончательно решил, что работать дальше нет смысла, и спрятал тетрадку подальше. И взялся за другую, более реалистическую (как ему тогда казалось) повесть.

А тетрадка лежала, лежала, и вдруг теперь, почти через сорок лет, автору стало жаль ее. Так бывает жаль свою юность. И он вытащил маленькую недописанную повесть на свет. Как архивный документ…

Вот, что я сочинял в 1957 году…

Есть на свете страна — Страна Синей Чайки. Мало кто знает о ней. Она лежит на юге, на полуострове, который очертаниями напоминает голову чайки. А воздух там всегда синий-синий…

От материка полуостров отделяют горы Гранитного Ожерелья. Они совершенно непроходимы, и поэтому в Страну Синей Чайки можно попасть лишь по морю.

Весь год согревает Страну теплое южное солнце. От мыса Белый Зуб и до Зеленых Отрогов Гранитного Ожерелья покрыли ее густые заросли и темные южные леса…

Страна Синей Чайки — страна моряков. Днем и ночью приходят в ее порты и уходят из них в океан гиганты-теплоходы и маленькие парусные шхуны.

Самый большой порт и столица Страны — Город Острых Крыш. Он называется так потому, что прежде всего в нем бросаются в глаза разноцветные острые крыши старинных домов, их жестяные флюгера и кружевные блестящие флажки. Но это лишь в старой части города, в той, что лежит у самого моря, на перешейке, который соединяет небольшой полуостров Нижней Губы с сушей. С одной стороны Старый Город выходит своими улицами к бухте Чайкин Зоб, с другой — к скалистому берегу океана.

А в новой части города совсем другая картина: там нет ни старых домов, ни узких запутанных переулков, где между плитами мостовой буйно растет трава; улицы там широкие. а дома настолько высоки, что крыш и не видно…

Здесь, в Городе Острых Крыш, и начались события, о которых я хочу рассказать. А события эти были тревожны, потому что не все благополучно в Стране Синей Чайки. Чудесна эта земля, но по-разному живут здесь люди.

И даже в ранний час, когда город еще спит, а на море ложится первый отблеск розового утра, когда от тишины стоит в ушах тонкий звон, кажется, что это — отголосок тревожных сигналов.

Тревожно в Стране синей Чайки…

Темная южная ночь нависла над Городом Острых Крыш. Флюгера и шпили уже не вырисовываются в небе, потому что ночь чернее их. Светятся в темноте желтые квадраты окон с кружевными переплетами.

Вдали горят огни и рекламы Нового Города. И еще — в глубоком необъятном небе горят яркие звезды.

Звезды больше всего интересуют сейчас профессора Бенэма Аргона, доктора физических, астрономических, химических, математических и многих других наук. Он то смотрит в окуляр небольшого телескопа, то что-то записывает в клеенчатую тетрадь.

Профессор Аргон — замечательный ученый, известный как многими научными открытиями, так и странным характером. Все знают, что, когда профессор чем-нибудь раздражен, он бьет стеклянную посуду, но когда ему везет в работе — не найти в Городе Острых Крыш человека добрее и веселее Бенэма Аргона.

Профессор живет один со своей десятилетней племянницей Нэви. Но сейчас Нэви гостит у друга профессора, художника Веста. Это очень опасно, потому что в случае какой-нибудь неудачи профессор перебьет в доме всю посуду. Но у девочки каникулы, и ей нужно отдохнуть.

Впрочем, пока профессор спокоен. Он даже что-то мурлычет себе под нос, довольный наблюдениями…

И вдруг Бенэм Аргон вздрагивает и в течение получаса смотрит в телескоп не отрываясь: в кружке звездного неба, видимом в телескопе, появляется новое небесное тело. Это звезда зеленоватого цвета. Она медленно передвигается среди других звезд. Откуда взялась эта новая планета? Открытие необычайно волнует профессора Аргона, и он всю ночь проводит в маленькой башенке у телескопа, а утром спускается в кабинет, чтобы вычислить путь, по которому движется планета…

На следующую ночь профессор вновь был у телескопа. Он следил за зеленой планетой до тех пор, пока надвигающийся шторм не покрыл тучами небо. Но наблюдений было достаточно. Сидя в кабинете, профессор покрывал листы цифрами. Он уже не напевал себе под нос, а один раз запустил графином в зазвонивший некстати телефон. Постепенно профессору Аргону становилось ясно, что «Зеленая Искра» (так назвал он планету) на своем пути должна столкнуться с Землей.

На седьмой день, сломав одиннадцать карандашей, разбив еще один графин и восемь стаканов, профессор вычислил, что катастрофа произойдет через шестьдесят семь суток, восемнадцать часов и девять минут. Страшные результаты столкновения нетрудно было представить. Спасти Землю не мог никто… Никто, кроме профессора Аргона.