Герман Матвеев - Тарантул. Повесть

- Да.

- Я думаю, что скоро в Ленинграде будет салют… Ну, что у вас за находка?

- Коробочка… Идемте, пожалуйста. Стол в гостиной по-прежнему стоял под люстрой, а на нем стул.

- Я сам, - сказал Иван Васильевич, увидев, что Бураков порывается залезть на стол.

- А вы, Леночка, не видели, как Мальцев прятал эту коробочку? - спросил подполковник, переставляя стул.

- Нет.

- И никаких подозрительных звуков не доносилось из гостиной, когда он находился здесь, а вы в кухне или у себя в комнате?

- Нет.

- Значит, это только ваше предположение… Иван Васильевич залез на стол, отодвинул колпак и увидел коробочку. Не трогая, ее внимательно осмотрел.

- Оцинкованное железо, - заметил Бураков.

- Да, - подтвердил подполковник и отвязал коробочку. - Запаяна.

Лена с тревогой следила за всеми движениями Ивана Васильевича. Вот он взвесил коробочку на руке, несколько раз повернул и при этом наклонил голову набок, прислушиваясь, не пересыпается ли что-нибудь внутри.

- Н-да! А вы действительно очень наблюдательная, Леночка. Я согласен, - коробочку эту оставил Мальцев. Спрятал на всякий случай.

- А что там? В коробочке? - с горящими от любопытства глазами спросила Лена.

- Вот этого я пока сказать вам не могу, - ответил Иван Васильевич, слезая со стола. - Да, не могу. Потому, что и сам не знаю. Но это интересно. Я вам позвоню… Хотя буде г слишком поздно. Сделаем так. Товарищ Бураков завтра заедет и скажет, что там лежит. Но помните, Леночка, что это тайна. Государственный секрет. Пока не закончится следствие… вернее, пока идет война, никому ничего говорить нельзя.

- И даже Коле… то есть Мише, не говорить?

- И даже Мише не нужно говорить. Впрочем, Мише можно сказать. Он умеет хранить тайны.

Коробочку вскрыли со всеми предосторожностями. Внутри лежали хорошо упакованные небольшие пробирки с мутной жидкостью.

- Опять что-то новое, - проворчал подполковник, разглядывая пробирки на свет, - Какая-то химия. Придется дать в лабораторию.

Через полчаса Ивану Васильевичу сообщили по внутреннему телефону, что в пробирках оказались бактерии.

От неожиданности подполковник даже встал. Встали и Бураков, Трифонов и Маслюков, сидевшие в этот момент в кабинете начальника.

И пока Иван Васильевич хмуро слушал сообщение лаборатории, в комнате стояла напряженная тишина.

- Так вот что они хотели сотворить!.. Это уж от отчаяния! - сказал он, повесив трубку. - Знаете, что мы предотвратили, товарищи? Эпидемию! В пробирках была культура какой-то болезни… бациллы. Совершенно ясно, что они хотели вызвать эпидемию в городе и тем самым сорвать наше наступление. Теперь понятно, зачем Савельев поступил на водопроводную станцию, понятно, почему фон Штаркман вошел в квартиру, несмотря на то что был уже предупрежден о ловушке. Ему нужна была коробочка. Н-да! Теперь стало все ясно!

Некоторое время он барабанил пальцем по столу.

- А что сказать Гавриловой? - неожиданно спросил Бураков,

- Что? - не понял вопроса Иван Васильевич.

- Вы обещали через меня сообщить Лене Гавриловой о содержимом коробочки.

- Да, да… Скажите ей, что в коробочке были… Что бы там могло быть?

- Лекарство, - подсказал Трифонов. - Пенициллин.

- Нет. Это малоинтересно… - возразил Иван Васильевич. - Скажите ей, что там были капсюли для гранат. Каких-нибудь особенных гранат. Самовзрывающихся, что ли…

Прошел месяц. Сергей Дмитриевич вернулся из Москвы, но не переехал в отремонтированную квартиру, а продолжал жить и работать на заводе.

Лена вернулась в мастерскую и совмещала работу с учением.

Миша перебрался на судно, но иногда оставался ночевать в общежитии учебного комбината.

Утром пятнадцатого января тысяча девятьсот сорок четвертого года курсанты Балттехфлота шумно пришли в свою столовую. Среди них был и Миша Алексеев.

В самый разгар завтрака вдруг раздался страшный грохот. Стекла со звоном вылетели из всех окон столовой. Растерявшиеся и испуганные ребята повскакали с мест. Некоторые от страха полезли под столы, скамейки, кто-то бросился бежать, кто-то окаменел и не двигался.

Новый взрыв потряс воздух.

- Наши-и! - закричал что было сил Миша и побежал к выходу. - Наши бьют!

За Мишей устремились и остальные.

На середине Невы стоял крейсер «Киров». Стволы его орудий были направлены в сторону Пулкова. Залп за залпом он посылал фашистам смертоносные снаряды. Это - за Ленинград!

Но стрелял не только «Киров». Все батареи Ленинградского фронта били по врагу. Воздух гудел, содрогался от множества залпов.

И как не похож был этот грохот на грохот разрывавшихся три года фашистских бомб и снарядов! Радость, гордость, ликование в душе каждого ленинградца вызывал этот грохот.

Бейте их, сыны Ленинграда! Бейте без пощады! Гоните вон с родной земли!

Началось долгожданное наступление. И через несколько дней был опубликован приказ о полном разгроме врага под Ленинградом, о снятии трехлетней блокады.

Матвеев Герман Иванович родился в 1904 году, в городе Кизел (Урал). В 1923-1925 годах учился в Москве в Государственном институте театральных искусств (ГИТИС). С 1926 года проживает в Ленинграде.

С 1932 года Г.И. Матвеев выступает как драматург для взрослых, а затем и для детей. В кукольном театре С.В. Образцова долгие годы шли его пьесы - «Волшебная калоша», «Два Потапыча», «Пузан». (Имеются сборники пьес Г.И. Матвеева, выпущенные издательством «Искусство».)

Как прозаик для детей Г.И. Матвеев начал печататься с 1939 года, когда вышла в свет его приключенческая повесть «Одна ночь» - о пограничниках. После этого он написал приключенческую повесть «Зеленые цепочки» (1945 г.), продолжение ее - повесть «Тайная схватка» (1948 г.), повесть о юных садоводах-мичуринцах «Новый сорт» (1948 г.), повесть о колхозных юннатах-мичуринцах «Первая весна» (1952 г.) и, наконец, школьную повесть «Семнадцатилетние» (1954 г.).

Последняя повесть Г.И. Матвеева «Тарантул» является завершающей, третьей книгой (после «Зеленых цепочек» и «Тайной схватки») о приключениях подростков, участников героической обороны Ленинграда во время Великой Отечественной войны.