Нузэт Умеров - Тайна старой штольни

- Булат, садись сбоку, будешь считать, сколько витков получится!

- Нариман, а ты не боишься? Ничего не случится?

Нариман засмеялся, показывая ровные белые зубы:

- Не бойся, Роза, не случится.

Почему-то только один Батыр оставался равнодушным ко всему происходящему. Он, правда, завидовал немножко Нариману, ведь не каждый сумеет сделать тройное сальто. Умей он делать сальто, он бы тоже похвастался. Но он не умел. Единственное, чем он мог похвастаться, это хорошим аппетитом. Однажды у Розы он на спор съел целую буханку хлеба и выпил полную кастрюлю молока… В тот день вся семья дяди Рустама осталась без хлеба, но зато Батыр ходил героем.

- Ты готов, Булка?

- Готов, беги!

Нариман разбежался, сильно оттолкнулся от камня… сальто… второе… третье… Третье Нариман не докрутил, он вскользь ударился головой о камень и пошел на дно.

Роза, Батыр и Булат с ужасом наблюдали, как ложится на дно безвольное тело Наримана, как волочит его по песку невидимое течение, унося все дальше и дальше.

Все трое стояли, схватившись друг за друга, и никто не мог и шага шагнуть, словно они навечно приросли к этому камню.

Первой опомнилась Роза, она отступила на шаг назад, и, все еще ничего не соображая, подпрыгнула и, выбросив вперед длинные худые руки, стремительно ушла под воду. Вслед за ней нырнул Булат, за Булатом, подняв фонтан брызг, мешком плюхнулся Батыр.

Наримана тем временем уже несло по течению, и только когда его подбило под большой валун, за которым горкой лежал мягкий податливый песок, Нариман пришел в себя и почувствовал, что сердце судорожно стучит, требуя воздуха, чувствовал, но подняться не мог - руки не слушались. Теряя сознание, он с силой оттолкнулся ногами, широко раскрыл рот и упал на руки подоспевшей Розы. На берег его выносили втроем, а дальше на спине понес Батыр. Возле моста они остановились передохнуть, и Нариман совсем пришел в себя. Теперь он шел сам, но при каждом шаге острая боль пронизывала голову.

Три недели провалялся Нариман в постели. Он бы мог встать и раньше, но Розина мама, тетя Фатима, сказала, что у него сотрясение мозга, и если он спокойно пролежит три недели, все пройдет.

Роза, Батыр и Булат с утра до вечера дежурили возле Наримана. Они читали ему книги, рассказывали, какие перемены происходят на руднике.

Когда подходила к концу третья неделя, Булат каждый день садился к изголовью и шепотом просил:

- А ну, потряси немного головой, если мозги не болтаются, значит все в порядке.

Ровно на двадцать второй день Нариман встал и потряс головой.

- Ну как?-взволнованно спросил Булат.- Не болтаюся?

- Кажется нет.

- Значит все в порядке. Вот только жалко, что ты уже не сможешь делать тройное сальто…

- Кто тебе сказал?- И Нариман, подпрыгнув на месте, сделал сальто.- А ты говорил, что не могу…

Прошел месяц, как Пауль находился в городе. На третий день после прибытия он устроился на перевалочную базу рудника механиком. Времени свободного было много, и Пауль внимательно наблюдал, сколько машин уходит на рудник с грузом, сколько возвращается с рудой. Он знал, что на руднике строится теплоэлектростанция, и что уголь для нее будут доставлять машинами из города.

Он знал и то, что дорога, по которой идут сейчас автомашины, очень ненадежная, и что на следующий год запланировано строительство шоссе.

В воскресенье он получил открытку: тетя поздравляла его с днем рождения и желала ему, родному племянничку Павлуше, много лет жизни и счастья.

Пауль расшифровал послание. «Тетя» приказывала перейти на основной участок. Вслед за ним на рудник должен был перебраться и Мурат.

Теперь Паулю нужен был удобный случай для перехода на работу на рудник, и случай такой скоро представился.

Как-то на перевалочную базу приехал старший горный мастер рудника. Приехал он получать оборудование.

Во время погрузки Пауль все время крутился возле машины, и когда к нему подошел старший мастер, он кивнул головой на механизмы:

- Хорошее оборудование прислали, если еще и в хорошие руки попадет, выработку можно будет увеличить вдвое.

Старший мастер бросил на Пауля внимательный взгляд и спросил:

- Ты что, разбираешься в горном деле?

- До войны училище кончал… на горного мастера…

- Так какого же черта ты здесь скамейки отираешь? Давай к нам на рудник, я завтра же тебя оформлю!

- Я бы с удовольствием, да документов нет.

- Куда же ты их дел?

- Написал на Урал тетке, должна прислать.

- Ну вот что, друг, не знаю, как тебя зовут?

- Павел, Павел Волков.

- Ну так вот что, Павлуша, как только получишь документы, сразу ко мне. Спросишь Гаршина Петра. Дом мой стоит на самой на горе, приедешь - увидишь, я еще окна не успел вставить. Ну, давай руку, жду.

Петр пожал Паулю руку, сел в кабину и кивнул шоферу:

- Тронулись, Алексей.

Вечером Пауль приводил в порядок «полученные от тетки документы». Он отклеил фотографию с диплома майора, осторожно свел его имя и фамилию. Когда диплом был готов, он принялся за большое фото, .на котором майор, еще будучи старшим лейтенантом, был снят на фронте в окружении друзей по части.

К утру были подготовлены и паспорт, и военный билет, и диплом, и трудовая книжка.

Через неделю Павел Волков был переведен с должности механика перевалочной базы на должность горного мастера рудника. Поселился он в финском домике недалеко от старшего мастера. Через несколько дней на рудник перебрался и Мурат.

Тетя Дуся уговорила Наримана остаться на руднике. Роза, Батыр и Булат написали письмо заведующему детским домом, и начальник автобазы сам отвез письмо в город.

Через десять дней пришел ответ. Когда Нариман вернулся из магазина, письмо, оставленное почтальоном, торчало в двери.

Нариман зашел в комнату, положил хлеб на стол и вскрыл конверт. Письмо было от директора детдома.

Не успел Нариман дочитать письмо, как в окне показалась голова Булата.

- Нариман! Нарима-а-ан!

- Что ты орешь? Вот он же я.

- А я подумал, что тебя нет дома. Понимаешь, умер мой двоюродный дедушка, от него осталось ружье, настоящее, шестнадцатого калибра, с патронами, порохом, дроби есть немного и даже одна пуля, она как-то называется… на букву з! Вспомнил, жакан!

- Ну и что из этого?

- А то, что дедушка все это завещал мне!

- Скажи, а дедушку тебе нисколечко не жалко?

- Жалко, конечно, но я же его никогда не видел!

- Почему же тогда ружье тебе оставил?

- И сам не знаю, но помню, так и написано: «Булату Асанову». Наверно, у них там в Джамбуле одни девчонки. Пойдем скорей, пока бабушка не пришла, она увидит и обязательно запрет все в свой сундук. Пошли?

- Я бы пошел, да тетя Дуся обещала на обед прийти, а я еще супа не сварил.

- Ну давай будем вместе варить, а потом сбегаем к нам.