Валерий Квилория - У собачьего древа

Лера согласился – жалко всё-таки жирафа. Шурка преобразовал ему глаз, и Лера отправил его к вершине акации. Первые несколько веток дались ему с трудом. Но потом он освоился и понял, на какое расстояние нужно подводить глаз к ветке, куда нужно смотреть, чтобы точно прицелиться, и когда надо включать лазер. В общем, через каких-то полчаса жираф был освобождён. Едва это произошло, передние ноги его подкосились, и он в изнеможении опустился на колени.

– Жорес, – представился жираф, едва ворочая синим языком.

Лёг набок, поджал под себя три ноги и скрутился калачиком. Шея его изогнулась дугой, а голова легла на четвёртую, вытянутую, ногу. Закрыл глаза и стал похож на огромный золотистый пельмень.

– Ёлки-палки! – расстроился Лера. – Мы его освободили, а он взял и умер.

Не прошло и пяти минут, как Жорес открыл глаза.

– Так вы живой?! – обрадовался Лера.

– Конечно, живой, – поднялся на ноги жираф. – А что случилось?

– Да вы тут упали и язык синюшный вывалили, точно мертвец, – признался Шурка.

– Ха-ха! – показал жёлтые зубы Жорес. – Вы, видно, не знаете, что у всех жирафов язык синего цвета. А лёг я потому, что не спал двое суток.

– Ну, теперь порядок, – заявил он бодро.

– Неужели выспались? – не поверил Лера. – Я на вашем месте полдня бы отсыпался.

Жорес вновь улыбнулся.

– Нам, жирафам, достаточно несколько минут прикорнуть, – заверил он. – Даже ночью мы ложимся минут на двадцать, и то с перерывами.

Потом отступил назад и поклонился: – Спасибо вам преогромное. Ещё чуток, и я бы удавился на собственном завтраке.

И он признательно посмотрел на мальчишек из-под длинных пушистых ресниц своими чёрными, словно южная ночь, глазами.

– А что же вам братья-жирафы не помогли? – не удержался от вопроса Шурка.

Жорес смутился.

– Я им пытался сказать, но они ничего не поняли. А так бы, конечно, спасли – объели ветки вокруг моей шеи.

– Могли бы присмотреться хорошенько, – гнул своё Шурка. – Мы вот присмотрелись.

– Всё так, – смущённо забормотал Жорес. – Но, видите ли, я глава стада, а в стадах жирафов существует иерархия…

– Это когда младшие подчиняются старшим?

– Именно. У нас, жирафов, например, нельзя переходить дорогу старшему, а, кроме того, младший должен держать свою голову ниже головы старшего.

– Ага! – понял Лера. – Они просто не могли поднять свои головы выше вашей и посмотреть, в чём там дело?

– Верно, – благодушно кивнул Жорес. – А я не мог позвать на помощь – ветки мешали. Поэтому они ничего не поняли, а переспросить постеснялись. Ведь иерархия. Решили, видно, что я хочу побыть в одиночестве.

– Да, – заключил Шурка, – чем выше должность, тем меньше настоящих друзей. Хорошо, что мы мимо проходили.

Старый жираф признательно склонил голову.

– А вы, я слышал, депутата ищете?

Мальчишки кивнули.

– Тогда вам нужно туда, – указал жираф в ту сторону, откуда они пришли, – там представитель жирафов живёт.

Друзья с сомнением переглянулись.

– Это, случайно, не под баобабом?

– Так и есть.

– Гмы, – задумался Лера. – Как же ваш депутат по своему депутатскому ходу ходит? Дверь там невысокая, в неё ни один жираф не просунется.

– Ах, вот вы о чём. Да ведь семейство жирафовых в Лиге представляет окапи.

– Кто?

– Окапи. Такое маленькое существо высотой не более двух метров. Мордой на нас, жирафов, похоже. Но шея у него корот-кая, может, чуть длинней, чем у лошади.

– И такой же пятнистый?

– Нет, окрас у него совершенно другой: тело тёмно-красное почти бурое, а ноги белые с тёмными поперечными полосами, как у зебры.

– Но зато язык у окапи такой же длинный и гибкий, как у жирафа. Он им даже за ухом почесать может. И питается, как мы, листьями деревьев. Обхватывает языком молодой побег и сдирает с него листву. Только рот у него особенный, с карманами по обеим сторонам.

– Зачем ему карманы во рту? – удивился Лера.

– А затем, что он в них пищу хранит.

– В период засухи, что ли? – попытался угадать Лера.

– Не совсем так. И вообще, окапи в лесах живут. Это только депутат от жирафовых в саванне службу несёт. А до этого он, как все нормальные окапи, в джунглях [113]жил по соседству с рекой Конго.

– Ясно, – разочарованно протянул Шурка. – Нам бы какого-нибудь другого депутата отыскать. У окапи мы уже были.

– Кого же вам посоветовать? – задумался Жорес. – Если только дикобраза, но до его жилища путь неблизкий. Пойдёте?

– Конечно.

– Тогда за мной, – мотнул головой жираф и зашагал в противоположную от баобаба сторону.

Вместе с Жоресом друзья пошли на северо-запад к депутату от дикобразов. Саванна была пустынной.

– Стадо ваше большое? – интересовался Лера.

– Кроме меня, ещё семь жирафов.

Жорес вспомнил о своих близких и понурил голову.

– Иногда мы объединялись с другими стадами и ходили полусотней, а бывало, и сотней, – забормотал он печально. – Иногда вовсе собирались в огромные стада вместе с антилопами, зебрами и даже страусами. Но это когда на водопой ходили во время засухи.

– А теперь вы без стада будете жить?

– Как без стада? Почему? – встрепенулся Жорес.

– Вы же нас взялись провожать.

Услышав это, жираф успокоился.

– Одно другому не мешает. Семейство наше сейчас, по-видимому, уже подходит к Жирафограду. Я их туда вёл.

– У вас там дом? Вы там живёте? – предположил Шурка.

– Наш дом – саванна, – гордо поднял голову Жорес. – А в городе есть школа. В моём стаде скоро появятся малыши. Вот мне и хотелось определить детишек на воспитание.

– Так мы в город жирафов идём? – понял, наконец, Лера. – А как же представитель дикобразов?

– Он рядом с Жирафоградом обитает, в хвойном лесу, – заверил Жорес.

Чем дальше друзья продвигались на северо-запад, тем выше становилась трава. В отдельных местах она доходила им до пояса, в иных – верхушки трав качались на уровне лица. Казалось, что они лилипуты в стране великанов. Только длинноногий и длинношеий жираф возвышался над зарослями. Мальчишки старались не отставать от Жореса, который прокладывал путь в труднопроходимом сухостое.

Неожиданно Лера заметил сооружение красного цвета, похожее на древний замок. У замка было множество башенок, и высотой он было никак не меньше двухэтажного дома.

– Смотрите, – показал Лера, – кто-то песчаный замок сделал. Мы такие на море из песка отливали.

– Как отливали? – не понял Шурка.

– Да так, берёшь песок с водой и льёшь, получаются стены и башни, как у этого.

– Это не замок, – обернулся тут Жорес. – Это термитник. Построен из песка, глины, дерева и слюны.

– Ничего себе! – задрал голову Лера, чтобы посмотреть на верхушку термитника. – Кто же сюда столько слюны наплевал? Верблюды, что ли?