Ирина Мазаева - Большая книга ужасов – 66 (сборник)

– Но подожди! Тогда где мой планшет? Ведь больше всего я хотела планшет! – заявила Женька и запнулась… – Или… Или все-таки приключений? Мы хотели бояться, чтобы было что-то необычное, и мы получили все, все, что хотели!

– Голоса замолчали. Их нет! – обрадовалась Анька. – Как же они мне надоели!

– А помнишь, Анька, ты рассказывала нам про зло и добро? Про соотношение зла и добра в человеке? Ты говорила про то, что гора Воттоваара – это место, где…

– …каждый встречается со своей тенью. Лешка вот однозначно встретился со своей тенью, а его тень – ужасный злобный гопник! – улыбнулась Аня.

– Опять перешли на непонятный язык, да? – обиделся Лешка.

– Мы больше не будем!

– Один я ничего не хотел, ничего не боялся – вот со мной ничего и не произошло, – вздохнул Сашка. – Хотя… Если честно…

– Говори! – хором уставились на него девчонки.

– Только обещайте меня не убивать, ладно? Я почему-то боялся, что из-за вашего общего раздолбайства и пофигизма мы заблудимся в трех соснах и потеряемся…

– Хы-хы-ых, – первым ухнул Лешка (смеяться у него еще плохо получалось).

Рассмеялись и девчонки:

– Так вот кто во всем виноват!

А потом Женька вдруг заорала:

– БРО!!!

Это у Лешки зачесалось за ухом, он тут же попробовал почесать задней лапой и, напрочь забыв о своих новых размерах, залепил ею сестре по спине.

– Прости, прости, Женька… – сам испугавшись своего поступка, заскулил Лешка, ткнулся носом в передние лапы, зажмурился – спрятался.

– Ладно, – буркнула та и почесала его за ухом. – Ты такой ржачный, когда накосячишь…

– Я вообще-то пытался вам все объяснить! – обиженно заявил Сашка. – А вы тут… Вы тут… зоопарк устроили!

– За зоопарк ответишь! – огрызнулся Лешка.

– Да ладно тебе бычить. Тебе не идет быть гопником, – сказала Аня и… тоже почесала его за ухом.

Лешка почувствовал, как против воли его хвост мотнулся туда-сюда.

– Брось, Сашка, – улыбнулась Женька. – Не будь таким серьезным. Ведь это же все, что происходит, это… круто. Ведь не каждый день мы сидим в обнимку с настоящим оборотнем!

И тут на Лешку нахлынули эмоции. Он резко вскочил на лапы, забыв, что кто-то сидит с ним в обнимку, и…

– Может, я и тупой, но я все понял. Все-все. Лес. Лес – он такой, он не страшный. Он – дом. В нем есть тайны и загадки. Мы, типа, сами это… населяем его своими страхами. Как бы придумываем их. А ведь рядом сейды. Они, наверное, и действуют. Но это Сашка лучше объяснит. А я… Я хочу сказать, что… Давайте не будем бояться! Лес, гору, привидений… Я не знаю… Ничего не будем бояться. Будем просто смотреть по сторонам. Это же Воттоваара! Женька, ты же мне сама говорила: «Лешка, это Воттоваара!» Это она! Здесь так четко! Нет, вру! – красиво. Прекрасно. Божественно! Я знаю другие слова! Здесь нужны другие слова. И мы здесь. Круто, да? Мы сами приперлись сюда, мы сами искали чудеса! И вот они – чудеса. Какая ночь! Луна! Только я почему-то волк… Но это все фигня. Я… Короче, бежим! Бежим на вершину! Я вам все покажу! – Лешка юлой вертелся на месте, мучительно подбирая слова и в первый раз не беспокоясь о том, а не чушь ли он, случаем, несет.

– Я знаю, почему ты оборотень, я знаю! – вскочила на ноги Анька. – Я знаю!

– Почему?

– Помнишь, помнишь, ты пил из лужи? А Женька тебе сказала: «Не пей, козленочком станешь!»? А ты, что ответил ты?

– Я? Я ответил…

– Я стану…

– … оборотнем! Я стану оборотнем! – изумился Лешка. – Я хотел стать оборотнем?

– Самым сильным, храбрым, ловким, – напомнила Женька.

– Да? Круто!

– Только при этом ты хотел всех урыть.

– Подождите-подождите… Сейчас скажу… – вступил Сашка. – Ты был зол на хулиганье, ты все время вынашивал планы мести… А я не мог понять, почему мы все время ругаемся. А ведь все просто! От тебя постоянно исходила такая энергия… Энергия разрушения. Агрессия. Ненависть. И мы ругались…

– Так это я?! Это из-за меня Як чуть не сломал ногу? Это из-за меня погибла Гайка?! – Лешка в ужасе схватился за голову (получилось – что за уши).

– Думаю, нет. Як, скорее всего, просто споткнулся. А Гайка сама могла сорваться с камней. Ведь если бы ты на самом деле мог убивать силой своей ненависти, то все гопники уже были бы мертвы, – успокоил его Карпов.

Но Лешка все равно испугался:

– Нет, нет, нет! Я никогда больше не буду никому желать зла! Я не буду никого ненавидеть! Я никогда не буду с вами ругаться. Я не хочу быть гопником! Я не хочу никого бить! Потому что нельзя никого бить: ни слабых, ни сильных, ни девчонок, ни парней – НИКОГО! Я это понял! Понял! Ура! – радостно прыгал на месте Лешка, стараясь ненароком не зашибить друзей. – А теперь бежим со мной, бежим!

Он вывел их на вершину Воттоваары, на одну из ее вершин, в амфитеатр. Здесь кругом были сейды, сейды, сейды – величавые, загадочные, молчаливые. И нити, таинственные энергетические нити, про которые говорила Женька, сияли и выстреливали искрами в неярком свете еще только зарождавшегося утра.

– Я их вижу! Я снова их вижу!

– И я…

– И я… – Аня и Сашка встали рядом с его сестрой и завороженно уставились на таинственную паутину среди камней.

– Круто же, да? Круто? – не мог успокоиться Лешка. – Смотрите! Это же оно, оно! Ва-аще!..

– Идем! Идем! – позвала Женька, решительно вступая в энергетический лабиринт. – Лешка, давай со мной, давай первый! Это ведь он – твой подвиг! Давай! Сделай что-нибудь!

Лешка одним прыжком приземлился в самый центр между сейдами и тут же шкурой почувствовал, как дрожит внутри них пространство, как под завязку набито-залито оно энергией. Энергией горы, энергией земли, энергией самой планеты. Он закрыл глаза, оглушенный ощущениями, и тут же внутренним взором увидел те же энергетические нити, но уже опутывающие всю Землю, всю планету… Ему хотелось кричать! Кричать на двух его языках: человеческом и зверином.

«Мы – живые. Мы – дети Земли. Мы…» – прыгали мысли в его голове.

А рядом такие же растерянно-вдохновленные стояли Сашка, Женька, Анька…

Вдруг Лешка услышал свой голос:

– Я хочу быть добрым! Я хочу быть ДОБРЫМ! Я люблю все живое на планете! И я хочу быть храбрым!

И тут же кругом все загудело-зазвенело, в воздухе от его слов как в воде от брошенного камня, пошли круги. Один за одним «включались» – начинали вибрировать сейды: первый, второй, третий…

– Я хочу перестать быть занудой! Хочу быть общительным! И чтобы меня все любили! И чтобы я всех любил! – крикнул Сашка. – И я тоже хочу быть добрым!

Лешка стоял и не верил своим глазам: камни, огромные глыбы начали светиться ровным серебристым сиянием, вибрируя и издавая самую замечательную на свете музыку.

– И я хочу быть доброй. И еще – общительной. Чтобы со всеми уметь находить общий язык. И всех понимать. И принимать такими, какие они есть! И уметь прощать. И чтобы меня все любили! – огласила целый список Аня.