Марк Харитонов - Учитель вранья

Тим ничего не понял, только догадался, что человек перед ним – Учёный. Он приподнялся и увидел, что лежит на траве посреди зелёной поляны. Рядом стояла тренога, на ней длинная труба, уставленная в небо. Телескоп, наверно.

– Здравствуйте, – сказал Тим.

Учёный как стоял, так и сел на траву.

– Вот это да! – вымолвил он. – Говорящая комета!

– Вы про меня? – не понял Тим. – Какая же я комета? Я человек.

– Действительно, – сказал Учёный, – удивительное сходство! Ну и ну! Хоть пой, хоть стадай! То есть я хотел сказать: хоть стой, хоть падай. Никто ещё таких комет не открывал, я первый. А ведь я тебя давно предсказал. Я вычислил математически, что ты упадёшь именно сюда, именно в этот день и в этот час. Ай да я! Так я тебя и назову: комета Айдая. Неплохо звучит?

– Не знаю. У меня уже есть имя.

– Есть? Откуда?

– От папы с мамой. Меня зовут Тим. Можно Тимофей.

– Тимофей… Нет, Тим лучше. Но ещё лучше – Айдая. Обычно кометы называют по имени открывателя. Ну ладно, для такой особенной, говорящей кометы можно сделать исключение.

– Да что вы, в самом деле! – Тим начал уже сердиться. – Посмотрите, вот: у меня же руки, ноги, голова.

– То-то и замечательно! – ответил Учёный. – На тебя сбегутся смотреть все аристанские учёные, профессора, академики и даже студенты. Мы поместим тебя в музее, под специальное стекло.

– Ага, под стекло, – фыркнул Тим. – Ждите.

– Я знаю, кометы бывают ужасно строптивые, – вздохнул Учёный. – Ждёшь их в одном месте, они показываются в другом. И все тогда говорят, что учёные ошиблись, неправильно рассчитали. Нет, разве не видно: дело в самих кометах. Это они поступают неправильно. Ты пойми: ведь всё рассчитано заранее, по науке. Умножено, разделено. Причём столбиком. Потом проверено и поставлено пять. Красными чернилами. Ошибки быть не может. И потом, тебе так гораздо лучше, чем носиться непонятно зачем, непонятно в каком пространстве. Там же пусто и холодно. Разве нет? Скажи сама, откуда ты взялась? Раз ты такая умная, может, ты мне сама всё объяснишь? Может, ты лучше знаешь? Может, ты скажешь, что не с неба упала?

Тим открыл рот, чтобы ответить, но ничего не сказал. Он просто не знал, как объяснить своё появление.

– Вот то-то, – сказал Учёный. – Ты ведь не умеешь рассуждать, как я, логически.

– Как?

– Видишь, ты даже слова такого не знаешь. Это специальное учёное слово. Размышлять логически – значит связывать одно событие с другим, одну мысль с другой. И понимать, как всё получается и почему. Попробую тебе объяснить на простом примере. Допустим, я вышел на улицу без очков и простудился. Что из этого логически следует? А?

– Не знаю.

– Не знаешь? Вот то-то! А говоришь! Из этого следует, что очки предохраняют от простуды. Ставлю себе пять с плюсом. Вывод: чтобы не простудиться, надо носить очки. У настоящего учёного всё обдумано, всё рассчитано… Ой, – вспомнил он про что-то. – Подожди, мне сегодня надо ещё посчитать немного. Сколько времени потерял на пререкания с тобой… Семьсот миллионов двести девяносто пять тысяч два, семьсот миллионов двести девяносто пять тысяч три… – начал быстро бормотать он.

– Что это вы считаете? – спросил Тим.

– Подожди, не мешай. Семьсот миллионов двести девяносто пять тысяч четыре… Мне нужно досчитать до миллиарда. Я каждый день считаю по восемь часов с перерывом на обед. Семьсот миллионов двести девяносто пять тысяч пять…

– А зачем вы считаете?

– Как – зачем? Ещё никто в мире не досчитывал до миллиарда. Я буду первый. Семьсот миллионов двести девяносто пять тысяч шесть… Я много придумал такого, до чего никто другой бы не догадался. У меня знаешь сколько открытий и изобретений? Семьсот миллионов двести девяносто пять тысяч семь…

– Так много? – ахнул Тим.

– Нет, это я всё считаю. Ладно, сделаю перерыв. Всё равно ты меня отвлекаешь. Вот, смотри, какие я, например, придумал замечательные шашки. В них никто никогда не проигрывает.

– Как это?

– Гениально просто. В этой игре белые шашки ходят только по белым клеткам, а чёрные – только по чёрным. Они никогда не сталкиваются, понимаешь? Играй, пока не надоест, и никому не обидно. Ещё я придумал порошковую сухую воду.

– А это как?

– Ну, ты ведь знаешь, бывает сухое молоко, в порошке. Разведёшь порошок водой – и пьёшь настоящее молоко. Вот я придумал и воду такую. Очень удобно, особенно в путешествиях. Отправляешься, например, в пустыню, берёшь с собой вместо тяжёлой мокрой воды запас лёгкого сухого порошка. Не нужно никаких бочек.

– А чем потом разводить? – заинтересовался Тим.

– Это уже следующая проблема, я над ней как раз думаю. Но знаешь, какое открытие меня больше всего прославило? Я придумал, как загонять джинна в бутылку.

– А! – вспомнил Тим. – Какое же это открытие? Про это уже было в книжке. Надо его сначала перехитрить. Чтобы джинн сам вернулся в бутылку. А потом – раз! – и заткнуть пробкой!

– Раз – и заткнуть! – передразнил Учёный. – Так ты и перехитришь настоящего взрослого джинна! Сказки всё это. Начитался! Разве можно верить сказкам? Там всё враньё, причём совершенно ненаучное. По-научному делается так. Берётся совсем-совсем маленький джиннчик. Чтобы пролез в самое узкое горлышко. Потом горлышко закрываем, джинн в бутылке растёт, а выбраться уже не может. Понятно?

– Нет.

– Ну что взять с кометы? Что тебе непонятно?

– Непонятно, где достать такого маленького джиннчика.

– Опять, хоть пой, хоть стадай! Я уже тебе сказал: это теперь пусть другие ищут. Экспериментаторы. Или какие-нибудь завхозы. Не знаю, кто занимается обеспечением. Я учёный-теоретик, понимаешь? Моё дело – дать идею. То есть мысль. Вообще мне надоели твои вопросы. Занимайся своим делом, комета!

– Опять, хоть пой, хоть стадай, – сказал Тим. – Никакая я не комета.

– Знаешь, давай кончать пререкания. Хочешь, спросим кого угодно, первого попавшегося учёного, кто ты такой… такая… такое… тьфу, совсем запутался. Вон как раз идёт какой-то с бородой. Профессор, наверно. Пусть он тебе скажет.

Тим чуть не вскрикнул от удивления: перед ним был учитель вранья собственной персоной. Да ещё вдобавок с персоной Кис Кисыча. Но Антон Петрович приложил палец к губам, и Тим вспомнил уговор: ни при каких обстоятельствах не выдавать, что они знакомы. Даже умный пёс сделал вид, будто первый раз обнюхивает этого мальчика в полосатой майке и сандалиях на босу ногу.