Т. Бернс - Гнилое яблочко

— Хинкль!

Я оборачиваюсь. Лимон шагает за мистером Громером, Габи бежит, чтобы поспеть за его размашистыми шагами, а Эйб машет мне рукой и припускается за ними.

Я иду следом, и за мной идут все остальные. На полпути я оглядываюсь и вижу, что Элинор тащится в самом хвосте. Она плетется, опустив глаза, и то и дело приседает, чтобы рассмотреть что-то на земле. Думая, что с ней что-то не в порядке, я замедляю шаг, чтобы ее подождать, — но тут кто-то хватает меня за капюшон и дергает вперед.

— Не отставай, Хинкль, — бросает Эйб.

Я оглядываюсь еще раз, перед тем как прибавить шаг. С поляны ведет тропинка, сначала ровная, но с каждым шагом все более крутая. Она усыпана камнями и сухими ветками; в туристических ботинках с толстыми, рифлеными подошвами здесь явно удобнее идти, чем в моих кроссовках. Чем выше мы поднимаемся, тем холоднее становится вокруг; когда через двадцать минут мы выходим на вторую поляну, с неба падают хлопья снега.

— Привал, — объявляет мистер Громер.

Он прислоняется к одинокому высохшему дереву, вынимает из кармана пальто бутылку с водой и пьет. Для человека его возраста он в очень хорошей форме. Он часто дышит — но не так часто, как некоторые мои одноклассники.

— Вы хотите сказать, что мы еще не пришли? — выдыхает Габи, плюхаясь на землю.

Она делится этой плохой новостью с другими одноклассниками, которые выходят на поляну. Многие стонут и ноют, но в конце концов следуют указаниям мистера Громера и достают из пакетов бутылки с водой.

Я пью и оглядываюсь по сторонам. Анника уже ступила на следующую тропинку. Элинор выходит на поляну последней, как раз когда мистер Громер снова трогается с места. Остальные члены команды следуют за ним, а я подхожу к Элинор.

— Это был только привал, — объясняю я.

Ее капюшон оторочен белым искусственным мехом. Когда она поднимает голову, она напоминает мне полярного зайца.

— Ох, — произносит она.

— Ага. Вот так вот. — Вопреки снегу и холоду, по мне вдруг разливается тепло. — Тебе, наверное, стоит попить воды.

— Буду иметь в виду.

Это не тот ответ, на который я рассчитывал. Я понятия не имею, как продолжить разговор.

— Ты меня высматривал, — говорит она спустя секунду.

Я мотаю головой. Щеки разгораются еще сильнее.

— Я всех высматривал. Ну, знаешь, никого не оставляй позади и все такое.

— А кто высматривает тебя, Симус? — спрашивает она. — Твои ребята ушли.

Я оглядываюсь. Единственный, кто остался на поляне, — тихий щекастый хулиган по имени Маркус. Он сидит на камне и ест сэндвич.

— Иди, — говорит Элинор. — С нами все будет в порядке.

Я смотрю на нее, и наши глаза встречаются. У нее ясный и спокойный взгляд, и мне удается ей поверить.

Довольно быстро я настигаю одноклассников. Я лавирую среди отставших и вскоре присоединяюсь к Лимону, Габи и Эйбу во главе колонны. Чем дальше мы продвигаемся, тем больше я радуюсь тому, что послушал Элинор: если бы я подождал еще пять минут, я бы никогда уже их не нашел. Здесь бесчисленное множество тропинок, и мы постоянно сворачиваем с одной на другую. Они извиваются и переплетаются, на пути попадаются сотни одинаковых поваленных деревьев, и я полностью теряю ориентацию в пространстве. Когда мы наконец добираемся до третьей поляны, я понятия не имею, сколько мы сюда шли.

— Как в чертовом фильме ужасов, — говорит Эйб.

Это очень точное описание. Потому что эта поляна, в отличие от двух предыдущих, не пустая. Здесь стоит карусель. Качели. Колесо обозрения. Маленькие американские горки. Между аттракционами рассыпаны палатки и киоски.

Только никто не катается с визгом на американских горках. Никто не забрасывает мячики в кольцо, чтобы получить дешевую мягкую игрушку, и не ест сладкий хворост с сахарной пудрой. Судя по ржавым рельсам, облупившейся краске и ветхим стенкам палаток, здесь никто этим не занимался уже очень, очень давно.

Мистер Громер разводит руки в стороны.

— Добро пожаловать на «Пик Анники», — говорит он.

Штрафных очков: 750

Золотых звездочек: 60

— Может, он хотел сказать в «психушку Анники»? — шепотом спрашивает Эйб у Лимона.

Лимон не отвечает. Он осматривает заброшенный парк развлечений, а затем переключает внимание на мистера Громера. Тот ждет, пока все — включая Элинор и Маркуса, которым пришлось сильно поторопиться, — выйдут на поляну и соберутся вокруг него, и только тогда продолжает:

— Благодаря грамотным денежным вложениям отец Анники, Максимус Килтер, был очень состоятельным человеком. Анника выросла в большом поместье недалеко от территории, где сейчас находится Академия, и проводила каникулы в других поместьях — в Джорджии, Монтане и Калифорнии. У нее было все, что она хотела, в том числе щенки, пони и больше фарфоровых кукол, чем может вместить магазин игрушек.

Мистер Громер подводит нас ко входу в парк — к кривой железной арке. На ее вершине красуется надпись «Пик Анники» — затейливые буквы с завитушками в окружении изящных железных цветочков. Сама Анника стоит в стороне и слушает, но не вмешивается. Ее лицо не выражает никаких эмоций.

— Перед каждым днем рождения, — продолжает мистер Громер, — отец спрашивал у Анники, без чего она никак не могла бы прожить следующий год. На свой шестой день рождения Анника попросила «Конфетную страну».

— Настольную игру? — спрашивает Эйб.

— Да. Дочка ее няни как-то раз принесла с собой эту игру, и они просиживали над ней целыми часами. После этого Анника захотела собственную игру.

— Очень скромная просьба, — замечает Лимон.

— Очень, — соглашается мистер Громер. — Может быть, даже слишком скромная. Потому что утром того дня, когда Аннике исполнилось шесть лет, отец повез ее сюда и показал ей вот это — ее собственную настоящую Конфетную страну.

Он наставляет планшет на полуразрушенный киоск. Появляется видеоизображение высокого мужчины и маленькой девочки в розовой пижаме. Они стоят спиной к камере. Мы видим, как Максимус берет дочку за руку и подводит к арке, стянутой белым бантом. Девочка развязывает бант и вместе с папой заходит в парк — яркий, шумный и полный детей. Небо голубое, а деревья густые и зеленые.

Когда-то «Пик Анники» выглядел самым радостным местом в мире.

— А что насчет настольной игры? — Маркус смотрит на Аннику. — Ее вам тоже подарили?

Анника переводит взгляд на мистера Громера. Стена киоска меркнет.

— Нет, — отвечает мистер Громер. — Аннике не подарили настольную игру.

— Но ведь именно ее… именно ее она хотела на самом деле, — бормочет Джиллиан. — Ее папа ее не слушал…

— Он слушал, — говорит мистер Громер почти грустным голосом. — Но не слышал.

Мы проходим в арку следом за ним. Снегопад усиливается, и аттракционы покрываются тонким белым одеялом. Это было бы даже красиво, словно кадр из старого фильма, если бы не разбитые фонари и гвозди, торчащие из снега. Трудно поверить, что именно это место мы только что видели на записи. Я украдкой смотрю на Аннику, думая, что ей тяжело видеть, во что превратилась ее детская площадка… но она быстро уходит вперед и укрывается за палаткой, где раньше продавались яблоки в карамели.