Мария Мельникова - Пикник в Чумном форту [litres]

А кроме того, исчезло неприятное засасывающее ощущение, что он спит и не может вырваться из своего сна. Наконец обе реальности, которые до сих пор существовали параллельно и причиняли Петьке страдания, соединились.

Даша шла молча, не ныла и не жаловалась на судьбу. Она все пыталась найти другой корень у слова «гробануться». Кроме гроба. Любой другой. Девочка загадала, что если найдет, то скоро все закончится, приедут родители, вытащат их из этого страшного черного грязевого плена.

И все вмиг окажутся дома…

Вход в крепость и на центральную лестницу нашли быстро. Гораздо сложнее было сориентироваться по карте. В полнейшей темноте даже просто идти по стрелкам оказалось делом очень трудным: поздним вечером все выглядело совершенно иначе, чем тусклым днем, в свете фонариков приобретало новые, неузнаваемые очертания, под ноги все время попадались какие-то препятствия, плотные тени казались проломами и ямами. Поэтому продвигались очень медленно и осторожно – от этого искажалось ощущение времени и расстояния. При всем этом нужно было найти ошибку и повторить ее, чтобы в точности проделать прежний маршрут.

Весь форт погрузился в непроглядную темноту, от узких полос света во все стороны разбегались тени, создавая на пути ребят все новые закутки и закоулки, обманывали и все больше сокращали пространство вокруг них. Сцепившиеся друг с другом тени пустились в дикий безумный хоровод.

Ребята прокладывали себе путь практически на ощупь. С каждым пройденным поворотом, спуском и подъемом надежда набрести на ту странную комнату, похожую и на гроб, и на ловушку, где зримо обитала страшная тайна, становилась все бледнее. У надежды, как и у их фонариков, начали разряжаться батарейки.

– Это невозможно. Папа всегда повторяет, что снаряд не попадает в одну и ту же лунку дважды. Мы не сможем случайно оказаться два раза подряд в одном и том же помещении, – изрек Колька, прерывая тягучее молчание. – Скорее всего, мы просто окончательно тут заблудимся – и все…

– Надо беречь свет, – вздохнул Денис. – Придется теперь использовать фонарики по одному, по очереди.

– Мы пропадем здесь, и нас никто не сможет спасти, – тихо заплакала Даша, выключая свой фонарик.

– Костик! Яшка! Идите вы, наконец, к нам! Где вас носит?! – зло проорал Денис. – Не хватало только их еще потерять… Что вообще мы сейчас ищем?! Гроб? Тайну? Или кузенчиков? – досадливо добавил он.

Голоса мальчишек звенели все время где-то впереди, но теперь они затихли, словно вдруг потонули во мраке.

– Яшка! Костик! – позвал Петька.

Они появились в полоске света как два призрака: молчаливые и бледные, на их лицах застыло потрясение. Они шли покачиваясь, вцепившись друг в друга.

Петька вздрогнул и от страха зажал рот ладонями. Даша громко, протяжно завизжала.

– Что это с вами?! – спросил Коля.

Его удивила разительная перемена, произошедшая с мальчиками за время их недолгого отсутствия.

Денис понял все сразу, при первом взгляде на кузенов. Это выражение он уже видел у Петьки. Денис вдруг со всей ясностью осознал, что возвращаться в форт было не просто дурацкой затеей, а самоубийством. Здесь, в этих обветшалых, полуразрушенных стенах, обитало нечто совершенно необъяснимое, но при этом реальное. Могучее и непостижимое.

Денис подбежал к двоюродным братьям и начал трясти их и все время, как заговор, повторял:

– Мелкие, все хорошо. Понимаете? Все хорошо. Родители-то уже возвращаются! Сейчас зыркнем по-быстрому и на пирс. А там и корабль подойдет. Ясно? Вам же нравятся приключения?

– Там привидения… – прошептал Костик.

– Зачем вы придумываете?! Хватит Дашку-то пугать! – громко, но неискренне рассмеялся Денис.

– Это не комната – это действительно гроб, – медленно заговорил Яшка. – Мы нашли его. Там привидение заперто. Чумное. И оно умирает…

– Привидение? Умирает? – расхохотался Денис. – Хватит нести всякий бред! Показывайте, где комната, которую мы ищем, если и правда знаете, где она. Мы не уйдем из форта, пока не разберемся, что тут было! А время-то тикает, – преодолев себя, уже спокойнее добавил он.

Дверь оказалась плотно закрытой.

– Решил повторить подвиг, да? – язвительно спросил Денис у Яшки. – Ты хоть запомнил, как ее физрук открывал в прошлый раз?

– Она и была закрыта, когда мы сюда пришли, – прошептал Яшка. Посиневшие губы его дрожали. – Только, пожалуйста, не открывай! Ты в окошко посмотри.

Денис машинально выключил фонарик. Чтобы заглянуть в тесную темную комнатку, похожую на склеп, он осторожно приоткрыл смотровое окошко, вмонтированное в верхней части двери, но едва он наклонился к образовавшейся неширокой щели, как сейчас же отдернул голову.

Глаза его были широко открыты, дыхание сбилось и замерло. Выровняв дыхание, преодолев ужас и удивление, Денис снова заглянул в комнату.

Несмотря на отсутствие окон, темнота там была обветшалой, вылинявшей. Легко угадывались очертания предметов, находившихся в комнате: узкая койка, конторка с чернильницей и ворох каких-то бумаг, рядом стоял стул с выгнутыми наружу ножками.

Между койкой и столом задумчиво и беспокойно ходил призрак. Когда-то он был мужчиной средних лет, теперь – бесплотным, белым, полупрозрачным существом, которое светилось в темноте и могло проходить сквозь стены. Призрак метался, бился в своей клетке и мучился от мыслей, которые захватывали его целиком и удерживали в заточении.

– Чума бежит внутри меня, разносимая зараженной кровью по всему моему организму. Сегодня она поразила легкие. Мне теперь тяжело дышать. Я знаю, как выглядят легкие, проеденные чумой. Черная смерть… Моя черная смерть. Я знаю, как ты выглядишь, – шептал призрак. – Все кончено со мной… Но не ты, а я… Я победил тебя…

Призрак подошел к стене и размашисто вывел фразы: «Я спасу Человечество от смерти!»; «Тайна открыта!». Слова эти засияли на стене фосфорическим светом, отчего мрак стал еще жиже и отступил, забился в углы.

– Нам нужно открыть дверь. Срочно! – скомандовал Денис, прикрывая оконце и включая свой фонарик. – Ищите быстрее! Здесь должен быть какой-то механизм, фиксирующий дверь в закрытом положении.

Мозг не успевал осмысливать и объяснять порывы сердца. Денис только чувствовал боль и сострадание к этому несчастному человеку, попавшему в ловушку чумы. Воодушевленный новой, призрачной и неясной идеей, юноша ощутил прилив энергии и щемящей радости. Он точно знал, что обязан как можно скорее распахнуть настежь запертую дверь. Открыть ее сейчас и навсегда!

– Папа говорил, что тут какая-то пружина встроена. Она-то и запускает весь механизм, – сказал Колька.