Арина Скворец - Легенда о Горе Аавэй

Когда Юла проснулась, Лачил все еще спал. Прихватив с собой его подарок и осторожно переступая через небрежно валявшиеся повсюду снасти, одежду и посуду, она бесшумно выпорхнула из тордоха.

Юла несла копье с высоко поднятой головой, поражая им не особо удачливые кустарники. Проходя мимо поляны, она увидела, как соплеменники сгущаются вокруг Атилы и вождя. В нескольких шагах от места собрания еще тлели угли ритуального костра. От этих черных бревен, обглоданных огнем, веяло чем-то жутким.

– Братья и сестры! – воззвал Атила. – Все мы помним ужас, который довелось пережить детям Вэрвэ десять зим тому назад, когда посреди лета на нас обрушилась снежная буря, какие и зимой случаются нечасто. Когда наши соседи, племя Лиса и племя Носорога, предательски на нас напали, воспользовавшись тем, что мы ослабли от голода и холода, и нам пришлось искать спасения в Лесу Следов, о коем издревле ходили недобрые легенды… В то Безлетье многие из нас погибли страшной, мучительной смертью. Но милостью Хозяина Тайги, позволившего нам остаться в его владениях, наше племя снова процветает!

– Да! – зашумели люди. – Не так-то просто нас сломить!

Атила слегка постучал посохом, веля тем самым, чтобы племя процветало потише и внимательно слушало его.

– Боюсь, грядет новая беда, братья и сестры, – сказал он скорбно. – Я был вынужден прервать свое путешествие и срочно возвратиться в племя, ибо духи принесли мне нехорошие вести: шаман Одо, некогда побежденный Буроктой и поглощенный Горой Аавэй, пробудился и вырвался из заточения. Одо – вот кто погубил Нэйгумэ… И съел его душу!

Атила не успел договорить, как его голос поглотили рыдания и крики ужаса. Мать Нэйгумэ начала оседать и упала бы, не успей стоявшие рядом соплеменники вовремя подхватить ее.

«Если Одо съел душу Нэйгумэ, к чему тогда был прощальный обряд?» – подумала Юла.

Шаман еще раз требовательно стукнул посохом о землю. Вопли разом стихли, хоть кое-где еще и раздавалось еле слышное всхлипывание.

– Я знаю, о чем сейчас думает каждый из вас. Жадность и ярость Одо ненасытны. С племенем Древа у него свои счеты, каждый из нас – его заклятый враг. Если не остановить его, он рано или поздно найдет наше поселение… Но не отчаивайтесь, дети Вэрвэ! Этой ночью, во время обряда явились ко мне мои духи-хранители, отвели меня к Древу Вэрвэ, и оно предрекло, что одному из нас – сильнейшему воину племени – суждено победить злодея и снова заточить его в Горе Аавэй на многие века! Они назвали мне имя…

– Назови имя! Назови имя, Атила! – загалдела толпа.

– Имя этого героя… – шаман скривился в неземной гримасе и сгорбился пополам, обводя рукой застывших в ожидании людей…

– Это я! – в один голос воскликнули Юла и Уту.

Атила ненадолго вернулся на Нижнюю полусферу, чтобы посмотреть, кто вмешался в его блистательную речь. Все оглянулись на шутников, а те – с изумлением посмотрели друг на друга.

Только теперь Юла и Уту заметили, что стоят рядом. Удивление на лице Юлы сменилось недовольством. Одарив Уту сердитым взглядом, она высокомерно вздернула нос. Что возомнил о себе этот толстый коротышка, который еле стоит на ногах?

Конечно, Юла знала о том, что этот коротышка – сын вождя. Но раньше ей не доводилось видеть его вблизи или говорить с ним. В то время как она дни напролет училась охотиться и играла в войну с мальчишками, Уту увлеченно говорил с игрушками или прятался от полчища нянек (любимым местом для пряток была ураса Атилы).

– Его имя… – продолжил Атила, вновь обращая внимание на себя, – Алантай!

– Алантай! Алантай! – завторило племя.

У Юлы схватило дыхание. Алантай вышел вперед. Хадар многозначительно переглянулся с Атилой. Невозмутимость шамана придала ему уверенности.

– Выбор духов-хранителей пал на тебя, Алантай, – сказал вождь, подходя к охотнику и опуская руку ему на плечо. – Я с ними согласен. Среди наших воинов нет тебе равных по храбрости и честности, выдумке и силе. Такой охотник, как ты, Алантай, достоин этой чести. Через десять лун отправляйся к Горе Аавэй. Одолеешь Одо, и я не просто щедро одарю тебя – я передам тебе копье Вождей.

Толпа испустила изумленное «Ооох!», и головы завертелись в поисках Уту, но мальчик куда-то исчез…

– Если же ты вернешься в поселение ни с чем…

– Я выполню свой долг перед моим народом или не вернусь, – сказал Алантай, не дав вождю договорить, и его голос прозвучал странной холодностью.

Охотника окружили люди, они кричали, смеялись, тянули к нему руки, но всего этого Алантай не видел. Он видел победную ухмылку, растянувшуюся у Атилы на лице.

Поляна вскоре опустела, но Юла все бродила по ней, забыв, чем собиралась заняться изначально. Она, как и все радовалась, что духи-хранители Атилы выбрали Алантая, чтобы спасти поселение от Одо. Но рассказ Лачила со вчерашнего вечера не давал ей покоя. Пусть ее представления о том, насколько опасен Одо, были, как и он сам, призрачными, она могла вообразить, какой непростой была дорога к Бледной равнине.

«Всего десять лун. Алантай только вернулся… – думала Юла с унынием. – А теперь, выходит, снова в тайгу?.. Наверное, он очень хочет отомстить за гибель Нэйгумэ».

Она тоскливо провела рукой по волшебным, таинственным, полным опасностей местам, заплетающим мамонтовую кость в точеную спираль. По местам, где ей еще долго не удастся побывать в случае поражения на испытании…

«Ему оно нужнее, чем мне».

Яранга Алантая стояла на пустыре неподалеку от Бусой речки. Разросшаяся облепиха обнимала ее кудрявыми ветвями, ломившимися душистой желтой ягодой. Юла расплавилась в улыбке, представив, как Алантай поражает Одо ее копьем. Набрав побольше воздуха в легкие, она нырнула в его жилище. Внутри было непривычно просторно и чисто. В очаге что-то густо кипело. Под сушившимися на жердях ветками калины сидела маленькая старушка. Неровной рукой вышивала она узор на торбасе красной ниткою. Юла видела, что у нее получалось, мягко говоря, не очень, но отсутствие Алантая огорчало ее куда серьезнее, чем вид испорченного сапога.

«Где же его теперь искать?..» – подумала она раздосадованно и хотела незаметно уйти, однако старая женщина услышала ее.

Сначала она растерялась, обнаружив в яранге ребенка, но затем обрадовалась – не слышала детских шагов уже очень, очень давно…

– Как тебя зовут, вообушек? – ласково обратилась она к Юле, глядя мимо нее и улыбаясь беззубым ртом.

– Я не воробушек, я Юла, – смутилась Юла. – Я… А где Алантай?

– Мой сыночек сейчас говоит с вождем… Это великая честь – говоить с вождем… – пролепетала она в полузабытье. – Ты чем-то похож на него. Подойди-ка, пыотяни ладошку, я тебя угощу.

– Я – девочка! – обиженно заявила Юла и выбежала из яранги.