Мария Бершадская - Большая маленькая девочка. Книга 1

Дерево у меня получилось просто замечательное!

И тут пришла Анька. Она сразу стала ругаться, что я испортила стену и вообще беру её вещи без спроса.

Забрала свою кепку и ушла.

Она уже познакомилась с каким-то мальчишкой со второго этажа, и он позвал её в кино.

А что делать мне?

Я тоже потерялась.

Вот бы меня нашли и всё стало как раньше.

Раньше я жила в Маленьком Городе.

Мой дом был самый высокий, семиэтажный. Он стоял на холме.

Из окна кухни можно было смотреть на дорогу, на автобусную остановку и деревянные дома. Там начинался город.

А из моей комнаты были видны три одинаковые пятиэтажки – жёлтая, зелёная и голубая. За ними город заканчивался.

В Маленьком Городе меня все знали.

Знали, что мой папа врач и что он умеет печь блины – тоненькие, как кружево.

Знали, что мама умеет придумывать песни и может починить что угодно, даже телевизор.

И что моя сестра Аня купила чёрную краску для волос, чтобы выкрасить чёлку, хотя мама ей и не разрешала.

Теперь мы живём в Большом Городе.

И я никого здесь не знаю.

Из окна кухни видны дома, дома и дома. Высокие и поменьше.

Из моей комнаты тоже видны дома, дома и дома. А ещё – колесо обозрения в парке.

Большой Город где-то начинается и где-то заканчивается. Но этого не видно даже мне.

Аня говорит: «На свете есть города намного больше нашего».

Но для меня этот город всё-таки СЛИШКОМ большой. Это как если бы мама решила надеть моё новое платье-матроску. Представляете?

Вот очень красивое платье. И очень красивая мама. Только маме в моём платье совсем неудобно.

Мне кажется, мы с этим городом не подходим друг другу.

Папа считает, нужно чуть-чуть подождать, и Большой Город привыкнет ко мне, а я – к нему. Получается, нужно его приручить, как нашу таксу Ветку, которую мы нашли уже взрослой. Сначала она всё время на меня лаяла. Пока я не догадалась, что больше всего на свете она любит консервированный горошек. Я кормила её горошинами из банки и пела ей песни.

А что делать с городом?

Кто-нибудь знает, какприручаются города?!

Я думала об этом весь день.

Думала, когда рисовала зелёной зубной пастой крокодила.

И когда смывала этого крокодила с плитки в ванной.

И когда вырезала разноцветных бабочек.

И когда обещала маме, что не буду без спроса брать и резать папины медицинские журналы.

Я думала об этом, когда стояла у открытого окна и крошила пенопласт. Он летел на траву, как нетающий снег.

Внизу, во дворе, было здорово. Жёлто-синяя винтовая горка, и всякие качели, и большущие старые деревья… А ещё там бегали СОВЕРШЕННО НЕЗНАКОМЫЕ ДЕТИ.

Кажется, они играли в «заморозку».

Наконец мама сказала:

– По-моему, тебе пора прогуляться. А то скоро начнётся дождь, и все разбегутся.

Мама весь день ходила по дому и что-то приколачивала. Сразу было видно, что у неё хорошее настроение. Ей всё нравилось – и новая квартира, и новенькие блестящие гвозди, и листья каштана, которые лезли к нам в окно – как будто каштан просился домой.

Я взяла с собой Ветку и пошла гулять.

Когда я вышла во двор, сразу стало очень тихо. Даже малютка в коляске перестал реветь.

И усатые старшеклассники, которые играли в футбол, и маленькие девочки со скакалками – все подняли головы и смотрели на меня.

Снизу – вверх.

И только одному мальчишке не пришлось задирать голову.

Засунув руки в карманы, он стоял на горке. Получалось, он был даже выше меня.

И это было здорово!

Волосы у мальчишки были такие светлые, что казались прозрачными. Сквозь большие оттопыренные уши просвечивало солнце.

– Ты кто? – удивлённо спросил мальчишка.

– Женя. А это моя такса, её Ветка зовут.

– Ветка?! – засмеялся мальчишка.

– Ну она же длинная, как ветка, – объяснила я. – Знаешь, что она больше всего любит?

Все, кто был во дворе, подошли к нам поближе.

Даже малыши выбрались из песочницы.

– Колбасу? – тоненьким голосом спросила девочка с кудряшками, похожими на пружинки.

– Может, сардельки? – басом сказала другая. Они точно были подружками, даже кепки у них были одинаковые, надетые козырьком назад.

– Чупа-чупсы, – шёпотом сказал малыш с большущей красной лопаткой.

– Не-а, – я помотала головой.

Мне уже было почти не страшно. Конечно, все смотрели НА МЕНЯ. Ну, как на любого новенького во дворе. Подумаешь, ничего особенного.

– Ни за что не угадаете! Её самая любимая еда – это… горошек.

И тут все захохотали.

– Горошек!

– Ой, не могу… Горошек!!

Особенно громко хохотал длинный мальчишка с поцарапанным носом. От смеха у него даже мобильник вывалился в траву.

– Горошек? Слышишь, Мишка, – горошек!!!

Нет, ну чего я такого сказала?!

Уши светловолосого мальчишки стали красными. Как будто теперь через них просвечивали два помидора. Он уставился на меня, сжал кулаки и заорал на весь двор:

– А ты… ты вообще дылда!!!

Вот такой получилась моя первая прогулка.

Наверное, мама ещё не успела допить кофе, а я уже шла домой.

Никто не умеет подниматься по лестнице так быстро, как я. Я могу перешагивать сразу через много ступенек. Но сегодня мне хотелось, чтобы лестница была подлиннее.

Ветку я несла под мышкой. Она пыхтела и старалась вытянуться ещё больше, чтобы лизнуть меня в щёку. Если вы думаете, что я ревела, – так ничего подобного.

В нашей с Аней комнате огромный подоконник.

Папа говорит, что под окном когда-то был специальный шкаф для еды, потому что раньше у людей не было холодильников. Вот на этом холодильном подоконнике я и устроилась. Закрыла шторы, и получился дом.

Сначала пошёл дождь. Потом дождь прошёл.

Потом какие-то люди выносили из подъезда блестящий коричневый шкаф, у которого всё время отваливалась дверца. А вокруг них бегала старушка – наверное, хозяйка этого шкафа. Даже со своего пятого этажа я слышала, как она охала. Потом на скамейку у подъезда пришла ободранная пятнистая кошка. Она притащила с собой половину рыбы и устроилась её есть.