Андрей Васильев - Иллюзия

Артем посмотрел в окно. День был солнечный и теплый. Один из тех октябрьских дней, когда еще не верится, что лето закончилось. Ярко голубое небо сияло чистотой, с тополей осыпались желтые листья. Он вздохнул. Сейчас бы в самый раз на улицу. Но приходится терпеть. Артем отвернулся от окна и пробежался взглядом по классу.

За партами, чаще по двое, реже по одному, сидели одни мальчики. Узнав, что «трудовик», получив зарплату, в очередной раз «заболел», они, конечно, обрадовались. «Пусть девчонки со своей «трудовичкой» шьют, пекут, а мы по домам – урок-то последний». Так они думали, но Ольга Викторовна, классный руководитель, домой их не отпустила. Посадила в классе, сказала сидеть тихо и готовиться к контрольной. А сама ушла на другой урок.

«Ну и что, кто-то готовится? – подумал Артем, глядя на своих одноклассников по шестому «б». – Ерундой всякой занимаются. Могли бы и дома то же самое делать».

Вот уже полчаса мальчишки откровенно скучали, предоставленные сами себе. Учебники никто не читал, большинство уткнулись в телефоны или тихо разговаривали, двое что-то рисовали в тетрадях.

И только Артем в тетради писал, старательно выводя слова. Это была будущая повесть или роман, он еще не знал. Как получится.

Занимался он писательством недавно, но дело это ему уже нравилось. Сначала он просто хотел завести дневник и записать в него все, что с ним произошло, но сделать это кратко не получалось. Тогда он подумал: «А почему бы не сделать из этого книгу?» и стал записывать все подробно.

И вот сегодня Артем свою рукопись заканчивал. Толстая тетрадка была заполнена почти целиком. Он писал на последней странице, но не боялся, что ему ее не хватит – записать осталось совсем немного.

Писать мальчик любил больше, чем набирать текст на компьютере. Почему-то так у него лучше получалось находить нужные слова для своего повествования.

Хотя и это было непросто. Критически посмотрев в тетрадку, Артем зачеркнул написанные перед этим слова и стал придумывать другие.

«А интересное это все же занятие – писать истории, – подумал он. – Вот закончу эту, обязательно начну вторую».

Он уже придумал, о чем она будет. А пока дописывал первую. Вчера он показал ее папиному другу, писателю. Так сказать, для рецензии. Тот прочитал и заявил, что все это интересно, но в жизни такого произойти не может.

Артем улыбнулся. Он- то знал, что история эта произошла на самом деле, потому что сам в ней участвовал. Правда, кое-что он услышал от других людей, зато теперь мог рассказать ее целиком. Он задумался, вспоминая все события с самого начала.

А началась эта история полтора года назад.

На арене цирка шло вечернее представление. Фокусник, одетый во фрак, в цилиндре и белых перчатках, показывал зрителям разные фокусы на ловкость рук, пока его помощники готовили новый номер – выкатывали на манеж клетку на колесах, закрытую шторой из плотной ткани.

Когда к показу все было готово, фокусник сдвинул на клетке штору и пригласил из-за кулис своего ассистента – мужчину средних лет, с большим горбом на спине, черными волосами до плеч и лысиной на макушке. Из-за горба его тело было искривлено, и рост составлял лишь немногим более метра. Кривыми были и ноги, но мешковатая куртка и широкие штаны немного скрывали все эти изъяны.

Горбун забрался в клетку, и фокусник закрыл ее шторой. Под звук барабанной дроби он несколько секунд делал таинственные пассы руками, а затем резко откинул полог шторы, демонстрируя пустую клетку.

В тот же миг свет прожектора высветил за самым верхним рядом зрителей фигуру горбуна, мгновенно переместившегося из клетки. Под звуки торжественной музыки и аплодисменты зрителей он стал спускаться по проходу, разделяющему зрительские сектора.

Глядя на него, один из зрителей, сидевший недалеко от прохода, приложил к уху телефон и произнес:

– Я не ошибся, это он. Приезжайте.

Спустя час вечернее представление закончилось, зрители разошлись. Ушли домой и все работники цирка, кроме самих артистов. Повод, чтобы остаться, у них был самый что ни на есть знаменательный – десятилетие труппы.

Закатить корпоратив в ресторане доходы провинциальных артистов не позволяли, но и отказываться от праздника тоже не стали – расставили прямо на манеже цирковые тумбы, купили фрукты и несколько бутылок шампанского. Этого было вполне достаточно – труппа была небольшой, всего двенадцать человек.

Теперь, когда цирк опустел, они праздновали свой юбилей. Скорее даже – просто отмечали. Без шума и танцев. Потому что манеж, если нет зрителей, этого не любит. Успеха не будет. Все цирковые это знают, пусть другие и считают это обычным суеверием.

Артисты подняли бокалы за свой коллектив, за удачу, за тех, кто оставил важный след в истории труппы, стали вспоминать случаи из этой истории, смешные и грустные.

Тем временем, в закулисном зале появился горбун. Он был в той же одежде, в какой выступал на манеже, и остался в ней потому, что хоть и числился в цирке обычным ночным сторожем, но его тоже позвали на торжество. Как-никак, он был ассистентом фокусника, а значит, тоже артистом труппы, пусть и по совместительству с основной работой.

Горбун закрыл вход в цирк и спешил присоединиться к празднующим. У прохода на манеж он остановился, решив привести себя в благопристойный вид, причесал назад и пригладил пальцами свои длинные волосы, расправил ткань рубашки. Из ее кармана он вытащил небольшую бумажку и, немного подумав, переложил ее во внутренний карман куртки, после чего отправился на манеж.

Вскоре оттуда решительным и быстрым шагом вышел фокусник. За ним, опустив голову, плелся горбун. Возле клетки, стоявшей недалеко от выхода на манеж, фокусник повернулся к горбуну и сделал приглашающий в клетку жест.

– А Вам, коллега, сюда, – произнес он. – Раз снова что-то зацепилось.

Горбун неохотно забрался в клетку.

– Надо все делать быстро, – сказал фокусник. – У зрителя даже мысли о подвохе не должно возникнуть.

Горбун хотел было что-то сказать, но фокусник не дал ему этого сделать.

– И ничего, что в этой. Не надо было реквизит портить… Все, повторяй. Еще и еще. За три секунды сможешь исчезать – вот тогда и перемещайся туда.

Он показал большим пальцем в сторону манежа и, задернув клетку шторой, ушел обратно к артистам.

Некоторое время ничего не происходило, только со стороны манежа глухо доносились веселые голоса, перемежавшиеся смехом. Затем оттуда появился горбун, уже без куртки. Он вполголоса говорил по телефону.

– Ты звук убавь. За километр слышно. Тебе вообще кто этот номер дал? … Да говорю же – не могу. Побухаем позже… Да, я далеко… На юге.