Юлия Корнеева - Новые похождения Санчика и Пухлика

– Точно! – подтвердил Пухлик, вспомнив скучное чтение книги Водолейкина.

– А сколько всего в вашей стране живет Минуток? – попробовал уточнить любознательный Санчик, намазывая гренку джемом.

– В домике каждого Часа живет шестьдесят Минуток, – поправляя пальчиком очки на переносице, важно сообщила Серьезная минутка. И все они занимаются каким-то полезным делом, – строго посмотрев на друзей, добавила она.

– Вот, вот, именно полезным, – неожиданно вмешался в разговор Водолейкин. – А не выдумывают всякие глупости как некоторые. Тоже мне придумали – хоккейный матч устраивать, – возмущенно фыркнул он, вспомнив последнее увлечение выдумщиков.

– Ну, что вы, – возразила Хлопотливая минутка, – Играть в хоккей – это тоже полезное дело. Все мы увлекаемся спортом и очень любим плавать, бегать, ну и, конечно, играть в футбол и хоккей.

– А я – лучший вратарь в нашей Часовой команде, – скромно потупив глаза признался Два часа.

– Спорт очень нужен людям. Всем необходимо быть в хорошей физической форме, – убежденно провозгласила Серьезная минутка.

– И особенно пожарным, – лукаво добавила Хлопотливая минутка, украдкой бросая озорной взгляд на Водолейкина.

– М-да-а? – недоверчиво протянул пожарный, шумно втягивая чай. – А кто же тогда будет делать неинтересные дела, если всем подавай одни удовольствия и развлечения? – строго спросил он.

– Так надо сделать так, чтобы неинтересное дело стало интересным, – тут же предложил выход Два часа. – Хотите, я покажу вам одну штуку, с помощью которой я превратил нудную работу в легкую и приятную. Это, правда, еще экспериментальный вариант. Но мы с вами можем его сейчас испытать.

И увлеченный новой затеей, Два часа повел своих гостей к лифту, на котором они спустились в его рабочую мастерскую, расположенную на первом этаже.

Комната, где оказались друзья, очень напомнила им кабинет Умнышкиной. Тут и там виднелись разрушительные следы экспериментов. Стол, стоящий напротив окна был весь завален бумагами и инструментами, а на полу блестели лужицы клея и краски.

Стараясь не наступить в них Санчик, Пухлик и Водолейкин добрались до дивана, накрытого клетчатым пледом. Расчистив себе место среди валяющихся на нем эскизов и чертежей, они уселись в ожидании обещанной им демонстрации.

– Это моя мастерская, – гордо сообщил Два часа, обводя комнату рукой.

– Грязь и мусор! Мусор и грязь! – вдруг перебил изобретателя чей-то пронзительный голос. И друзья увидели, как в комнату въезжает маленький пылесос. – Срочно все убрать! Нужно срочно все убрать! – твердил он, грозно размахивая длинной трубой со щеткой.

– Нет, нет! Ни в коем случае, – взвился со своего места Два часа, торопливо подбегая к механическому чистюле. – Это – не беспорядок, это – творческий порядок. И мне совершенно не нужна твоя помощь, – убеждал он, разворачивая пылесос обратно к двери и осторожно его подталкивая.

– Как-то раз он умудрился засосать в себя ботинки на воздушной подошве, надев которые можно было ходить по реке как по дороге, – вспомнила Говорливая минутка. – Вот с тех пор Два часа и не пускает пылесос к себе в комнату, – пояснила она удивленным гостям.

– Вот ведь, смастерил помощника на свою голову. Не успеешь отвернуться, он уже тут как тут – принимается за уборку. И ведь какой настойчивый! Специально закрываю дверь на ключ, так он караулит меня у входа, чтобы тут же пробраться в комнату, – жаловался изобретатель друзьям.

Санчик и Пухлик подумали, что небольшая уборка в этой захламленной комнате никому бы не повредила. Уж очень много было здесь всего раскидано и разбросано. Какие мысли на этот счет возникли в голове у Водолейкина, осталось загадкой, но по его красноречивому хмыканью было ясно, что такой беспорядок он явно не одобряет.

– Я изобрел прибор, – торжественно начал Два часа открывая ящик стола, – умеющий записывать на бумагу всю информацию, которую я ему продиктую. Он называется –"Пишущий паук".

Санчик, Пухлик и Водолейкин приподнялись с дивана, чтобы получше рассмотреть, что же из себя представляет это необычное изобретение. То, что Два часа достал из ящика стола, действительно походило на паука. Небольшая продолговатая коробочка, закрепленная на шести металлических стерженьках, чуть возвышалась над поверхностью стола.

– А как же он работает? – заинтересовался Санчик, осторожно проводя пальцем по одной из ножек паука.

– А вот сейчас мы его и проверим, – с энтузиазмом предложил Два часа. И отодвинув в сторону макулатуру, которой был завален стол, поставил паучка на чистый лист бумаги.

– Добро пожаловать в нашу страну, дорогие выдумщики, – негромко и четко принялся диктовать Два часа.

И в ту же секунду "паучок", резво задвигав своими тонкими лапками, прытко побежал по бумаге. За ним, как следы на снегу, проступили слова, только что сказанные изобретателем.

– Ух, ты, как здорово! – восхитился Пухлик, рассматривая текст, написанный четким ровным подчерком. – А вот напиши-ка: "Тридцать три корабля лавировали, лавировали да не вылавировали", – быстро зачастил он.

"Паук" на секунду задумался и суетливо заметался по листу. На пятом слове его пишущие лапки не выдержали такого темпа и, запнувшись, зацепились одна о другую. Побалансировав на одной конечности, "паучок" потерял равновесие и свалился на спинку. Раздался треск и из маленькой продолговатой коробочки сначала повалил дым, а затем полетели искры. Одна из них упав на бумагу, мгновенно превратилась в жгучий язык пламени. Увидев это, Хлопотливая минутка кинулась к окну, рядом с которым стоял стол, и настежь распахнула его.

– Что вы делаете? Нельзя! – встрепенувшись, закричал Водолейкин. Но было уже поздно. Раздутый залетевшим в комнату ветром огонь ярко запылал и, перекинувшись на легкие занавески, весело побежал по стене.

Что тут началось! Санчик и Пухлик бестолково метались по комнате, пытаясь найти хоть каплю воды. Два часа в окружении Минуток кинулся к выходу, крича: "Пожар! Пожар! Срочно эвакуируемся!".

Единственный, кто не растерялся в этой суматохе, был Водолейкин. Сорвав с дивана толстый плед, он подскочил к очагу бушующего пламени и набросил его сверху. Пламя под пледом испугано заметалось, но лишенное воздуха, стало задыхаться и быстро затухло.

Когда битва с огнем уже подходила к концу, в комнату влетел Два часа с полным ведром воды в руках. Не заметив деловито снующего по комнате пылесоса, он запнулся о него и, не удержав равновесия, плеснул ее прямехонько на последний верткий язык пламени, лижущий деревянную обшивку стены. Огонь недовольно зашипев, погас, оставив после себя лишь тоненькую струйку дыма.