Алексей Гаряев - Дворовая шпана

К нему подключились Рыжий с Паштетом. Бревно оказалось упрямым и не давало себя сдвинуть ни на сантиметр.

– Ааа, – закричал здоровый Паштет, то ли от злости, то ли от усталости, и напрягся всем телом.

Бревно сдалось и сдвинулось.

Друзья услышали звонкий голос Кипы:

– Я здесь, котята со мной. Лестницы нет, поэтому нам самим не выбраться. Я подам котят, а вы попробуйте дотянуться.

Кипа в темноте взял одного котёнка и поднял его, но до света далеко. Эмиль протянул лапы. Не смог дотянуться. Тогда Паштет взял его за лапу и опустил вниз. Паштет держал крепко, стараясь не уронить друга.

– Отпусти, Паштет, меня, – обернувшись, сказал Эмиль после очередной неудачной попытки. – Не бойся, мы на лапы всегда приземляемся.

Паштет послушался и отпустил.

– Где вы? – Глаза Эмиля ещё не привыкли к темноте.

– Здесь. – Кипа хлопнул его по плечу.

– Как вы? Нормально, ребятки? – Обратился Эмиль к котятам.

– Да, – промяукали детские голоса.

– Залезай на меня, – это Эмиль уже сказал Кипе.

– Легко сказать, – Кипа взял в зубы одного котёнка за загривок и осторожно залез на спину друга.

Эмиль выпрямился так, что Кипа перебрался к нему на плечи. Он поднял котёнка и его схватил Рыжий, которого надёжно держал Паштет.

За первым котёнком спасли и другого.

– Кипа, ты в весе набрал, – посмеялся Эмиль.

– Ты это Паштету скажи, – отозвался Кипа.

– А я всё слышу, – донеслось сверху.

Эмиль встал на цыпочки, ему уже было нелегко удержать Кипу.

Кипа дотянулся до лап Рыжего. Эмиль вцепился в задние лапы Кипы. И Паштет (все завидуют его силе) вытянул котов.

Подбежала тётя Дина, держа на лапах маленьких внучат. От её благодарности Кипа покраснел, Рыжий с Эмилем смущённо переглядывались, а Паштет даже хрюкнул.

«Вот как хорошо. Мы молодцы,

но не нужно себя перехваливать». – Это сочинял Кипа про себя. Вслух не стал напевать, потому что остановился на двух строчках.

«Вот как хорошо. Мы молодцы,

но не нужно себя перехваливать».

Повторил он ещё раз, но третья строка не соизволила появиться.

– Вот как хорошо, – сказал Рыжий.

– Да, мы молодцы, – похвалил себя и друзей Эмиль.

– Но, не нужно себя перехваливать, – подытожил Паштет, – останемся скромными.

А Кипа ничего не сказал. Он громко засмеялся.

На пеньке сидел дождевой червяк с зонтиком от солнца. Он давно ждёт дождика. Хотя вчера дождь очень хорошо накапал. Но это было вчера, а сегодня солнечно. Глядит червяк уныло, не появится ли на небо хоть маленькая тучка. Вздыхает.

Не повезло Паштету: стритбол досмотреть не удалось. Когда друзья вернулись во двор, прозвучал свисток, означавший окончание матча.

– Эх! Какой счёт? – спросил он у котов, бурно обсуждавших последний гол.

– 6:10. В нашу пользу.

– В нашу – это в чью? – не понял Паштет.

– Нашего, Паштет, четвёртого дома. Ха!

– Ну, это хорошо. А по-другому и не могло получиться.

– Пропал! Исчез! – с холодным надрывом донёсся из толпы голос кошки Мимы. – Украли!

– Что произошло? – начал издалека спрашивать Кипа, продвигаясь к потерпевшей.

– Амулет пропал, мне его хозяйка подарила, – объясняла Мима, начиная плакать.

Все стали расходиться, чтобы их не посчитали воришками. Кошка рассказала, во время игры амулет был на месте, висел на шее, а после свистка, когда радостные зрители побежали поздравлять команду, ощутила, что нет его, амулета, такого красного в форме капельки дождя. Только ниточка от него лежит на земле.

Спрашивать у зевак бесполезно: одни скажут, что ничего не видели, другие укажут на первого попавшего им на глаза, лишь бы от них отстали с расспросами. Но всё-таки кое-кто есть во дворе, кто обязательно подскажет – Дедушка Евстратий. Это старый житель двора, и, несмотря на возраст, очень наблюдательный. Он сидел на пластмассовом пеньке и уже ждал, что к нему юные сыщики прибегут.

– Дедушка Евстратий, – обратились они к нему, – слышали, у Мимы амулет исчез? Может вы что-то видели?

Дедушка покашлял и начал:

– Я заметил, что сороки мелькали неподалеку. Их игра не интересовала, бродили между котами и кошками.

– А вы видели, что именно они сорвали амулет? – Эмиль хотел уточнить, а то плохо зазря на кого-то наговаривать.

– Вот не видел, честное слово. Но они, птицы подозрительные, – дедушка хмыкнул.

– Да они таскают всё блестящее, – сказал Паштет. – Сколько раз попадались.

На тополе сидела сорока, она долго копошилась в гнезде.

На неё указал Рыжий со словами: «Вот одна из них». Он заметил, что-то сорока прячет, и это что-то блестит. Звать ее кот не стал, а осторожно полез на дерево. Вскарабкался и поднялся до ветки, где сидела сорока.

«Так постараюсь посмотреть, что у неё», – думал Рыжий.

Ветка тряслась, раздражаясь под кошачьими шагами.

Рыжий в один прыжок оказался у гнезда и запустил лапу туда.

Сорока с хамским криком обернулась:

– Вор!

– Сама воровка, – ответил Рыжий, пряча нос от сороки, пытавшей его клюнуть.

Ветке надоели споры кота и сороки и она их скинула. В одной лапе у Рыжего была находка из гнезда, во второй сорокин хвост, поэтому и птица полетела вниз.

– Кар! – сорока вырвала хвост из когтей и удалилась из виду.

А Рыжий, как цирковой трюкач, приземлился на три лапы, переднюю правую лапу поднял, показывая амулет.

Паштет, смотри, Бета, – Кипа обратил внимание друга на детскую площадку. За Кипой тихонько посмеялись Эмиль и Рыжий.

Во дворе гулял маленький мальчик, а на поводке он выгуливал серебристую кошку с атласным бантиком за ухом. Это мальчик так считал, что он выгуливает свою питомицу. Родители отпускали его только с кошкой по имени Бета, которая следила за малышом, чтобы тот не влезал в неприятности, ничего не подбирал с земли и уж не тем более не пробовал на вкус, особенно что-нибудь грязное и несъедобное.

Они возвращались домой. Вдруг мальчик выронил игрушку из рук, а рядом некстати разлеглась лужа после вчерашнего дождя. В неё-то игрушка и шлёпнулась. Бета не разрешила мальчику поднимать игрушку, ведь он обязательно её вытрет о чистенькую футболочку.

Бета могла поднять игрушку сама, но ей хотелось позволить это сделать Паштету. А Паштету хотелось ещё больше. И он сразу выполнил просьбу подруги.