Наталья Маркелова - Мар. Огненное сердце

Вытерпев ухаживания слуг, я иду к окну Башни. И замираю около него до полудня, до тех пор, пока не накроют к обеду и у меня не появится передышка. Тело моё уже привыкло, перестало ныть от пребывания в одном и том же положении. Это только со стороны кажется, что стоять в одной позе просто. И всё же в Башне мне намного легче, чем было во Дворце Королевы. Здесь меня никто не тревожит, кроме Вьен. А во Дворце ко мне приходили родители. И это было ужасно. Мать плакала, отец пытался достучаться до меня рассказами о прошлом. Я не слушала их, все мои силы уходили на то, чтобы удержать на лице безразличную маску. Как же это было тяжело! Каждая слеза, каждый звук их голоса терзали меня, рвали на части сердце. Мне хотелось броситься к маме и папе, обнять, успокоить, а я причиняла им боль своим безразличием, своей немотой, ненавидя и презирая себя за это.

А ещё во Дворце меня навещал Лар, клялся в любви, обещал принять меня любой, что бы ни сделал со мной Лабиринт, что бы я ни сделала в нём. Я с ужасом сознавала, что принц не понимает меня. Вот Тим бы меня понял. Тим бы верил в меня. Он не допустил бы даже мысли, что я могла сделать в Лабиринте что-то плохое. Только такая вера по-настоящему давала бы мне силы, а не глупые заверения, что меня будут любить любой. В такие моменты держать маску становилось трудно из-за злости: хотелось заорать на Лара, влепить ему пощёчину, только бы он замолчал, только бы услышал свои же собственные слова и понял, насколько они оскорбительны. Вот только сильнее злости было чувство вины перед принцем за то, что я слишком часто думала о Тиме. Когда Лар покидал меня, становилось легче. И это тоже пугало. Раз за разом я спрашивала себя, неужели то, что я чувствовала к Лару, ушло? Неужели наш мир на двоих развалился на части? Почему, связанные Лабиринтом, мы стали не ближе, а дальше друг от друга? Хотелось плакать, но и этого было нельзя.

После подобных визитов всегда приходила Кадета, болтала о какой-то ерунде, поила меня снадобьями, от которых становилось легче, спокойнее, но каждый раз я боялась, что первый маг королевы даст мне нечто, что развяжет язык и заставит сознаться в игре. И тогда меня снова охватывал страх.

Когда из Дворца меня перевели в Башню, несмотря на весь зловещий характер этого места, мне стало спокойнее. Ведь сюда, в Башню, приходила только Вьен. Я чувствовала от этого огромное облегчение. Так мне было проще играть свою роль. Ведь я её играла именно для Королевы. Вьен спрашивала, спрашивала, спрашивала. Стояла рядом, опуская тоненькую, сухую руку мне на плечо. И мне начинало казаться, что я знаю, о чём думает в этот момент Королева. А думала она наверняка всегда об одном и том же: как было бы хорошо спихнуть меня из окна Башни на гладкие камни внизу. Но, самое удивительное, от этого не было страшно. Я знала: Вьен так не сделает, потому что у меня есть нечто, слишком уж ей необходимое.

– Иногда мне хочется спихнуть Лину с Башни, – зло посмотрела Вьен на Кадету, словно та была виновата в этом её желании.

– Но вы же этого не сделаете?

В голосе первого королевского мага послышалось беспокойство. Она нервно пригладила свои огненные волосы – посыпались искры.

– К сожалению, нет. Пока я не узнаю у Лины кое-что необходимое для себя, я не смогу этого сделать. Но, скажу тебе честно, Кадета, иногда мне очень хочется забыть обо всём и просто выкинуть маленькую врунью из окна. Я думаю, Лина мне лжёт. Она всем лжёт. Нет никакого оцепенения. Моя внучка затеяла со мной глупую опасную игру. Вот только зря она думает, что сможет тягаться со мной. Того, кто прошёл Лабиринт, обыграть невозможно.

– Лина тоже прошла Лабиринт, – напомнила Королеве Кадета.

– Что ты хочешь этим сказать? – оскалилась Вьен.

– Ничего, просто напоминаю вам этот факт, – с удивлением посмотрела Кадета в глаза Вьен: никогда она ещё не видела Королеву такой раздражённой, злой и нервной. Кадета прекрасно знала, сколько магии вложено в поддержание блистательного образа Королевы, и видела её настоящую за теми магическими масками, что были созданы для одурачивания простых людей. Но обычно и в своём лишённом лоска облике Вьен всё равно умела восхищать. Теперь же Кадета наблюдала пред собой дёрганое, испуганное создание, готовое излить свою ярость на любого, кто не вовремя подвернётся ему под руку. Вьен становилась похожа на старую бешеную крысу.

«Вьен выглядит так, – подумала огненноволосая, – словно чего-то смертельно боится. Но чего бояться Королеве Золотых птиц? А может быть, она была такой всегда, а я этого просто не замечала?»

– Нет, я не забыла, что Лина прошла Лабиринт. Я помню об этом каждую минуту. Лучше скажи, что´ видит сейчас твой дракон Генрих? – потребовала Вьен уже который раз за вечер.

Кадета на мгновение прикрыла глаза, потом снова взглянула на Королеву:

– Ничего не изменилось. Лина вновь стоит у окна. Может показаться, что она ищет что-то глазами на краю горизонта, но на самом деле её взгляд блуждает бесцельно.

– Ты мне не врёшь? – прямо-таки впилась взглядом Вьен в своего мага. – Помни, Кадета, я в любой момент могу лишить тебя магии. Всего одна строчка в Книге Судеб – и ты обычный человек, даже хуже, чем обычный.

– Я помню. – Горькая усмешка исказила красивое лицо первого королевского мага. – Я всегда помню об этом, Королева, даже во сне. Вот только мне непонятно, чем я заслужила ваше недоверие, – у вас никогда не было повода усомниться в моей верности. И почему бы вам просто не взглянуть в зеркало на Лину и не проверить мои слова? Вы же можете увидеть любое место, лишь бы там находилась отражающая поверхность.

Кадета говорила всё это вовсе не затем, чтобы доказать свою преданность Вьен, – ей хотелось узнать, ведёт ли Королева за Линой наблюдение, помимо того, что осуществляет она сама.

– Ой, только не говори, будто не знаешь, что Лина в ярости бьёт все зеркала, стоит только им появиться в пределах её видимости? Этот шарлатан – королевский лекарь – говорит, что это у Лины нервное, девочка якобы не переносит своего отражения. Будто в Лабиринте с ней произошло нечто, от чего собственное «я» стало ей противно до омерзения. Словно бы со всеми нами в Лабиринте произошло что-то другое! И ведь эти вспышки ярости совсем не противоречат её обычному безразличию к окружающему миру. Потому как реагирует она только на собственное отражение. Но меня не обманешь: Лина просто в курсе того, что я могу наблюдать за ней таким образом. Проклятый монстр Замка Серых садов рассказал ей о моём маленьком секрете. Если бы я только знала, как его уничтожить, я бы сделала это дважды! – в ярости сжала кулаки Королева. – Но даже если я сожгу Замок Серых садов дотла – это ничего не изменит.