Сергей Чефранов - Злой доктор

Эти истории случились с папой Ивана Сергеевича, когда он был маленьким и лето проводил в пионерском лагере. Папа рассказывал их по вечерам, перед сном, когда Иван Сергеевич уже лежал под одеялом в своей кровати, но, как обычно, спать еще не хотел.

В пионерском лагере была своя небольшая больница – двухэтажное здание, выкрашенное в светло-желтый цвет, под серой шиферной крышей. Ее называли не больницей, а лазаретом. Окружен лазарет был невысоким деревянным забором, за которым до самых стен росла малина, были устроены нянечками клумбы, а вдоль дорожки росли подсолнухи.

Лазаретом заведовал молодой доктор, его все дети звали дядя Дима, а взрослые Дмитрием Николаевичем.

И как-то в самом конце первой смены Дмитрию Николаевичу срочно понадобилось уехать в город, чтобы жениться. Его не хотели отпускать, но у него была уважительная причина – его невеста могла приехать только в эти дни из археологической экспедиции. Начальница пионерского лагеря была этим очень недовольна, но ничего поделать не могла. Но, чтобы не оставлять детей без врачебного присмотра, она позвонила куда надо, и на следующий день после отъезда нашего доктора ей обещали прислать нового – как раз на неделю.

Приезд нового доктора совпал с ухудшением погоды. Все дни до этого светило солнце, дождики шли только короткие и только по ночам, но в тот день все стало наоборот. Незадолго до обеда набежали сначала облака, потом они слились вместе, опустились ниже и вдруг стали тучами, из которых посыпал хоть мелкий, но какой-то острый дождь. Подул ветер, всем ребятам сказали одеться потеплее, и играм на улице наступил конец. Вместо этого все отряды строем промаршировали в закрытый павильон для игр, а там ни побегать, на попрыгать, ни самолеты по запускать.

Вместе со сгущающимися тучами к воротам пионерлагеря почти беззвучно подъехал черный автомобиль. Дежурные открыли ворота, и автомобиль поехал прямо по дорожке к столовой так медленно, что из под его колес, когда он проезжал по лужам, не летели брызги. Около столовой он свернул, заехал колесами на грядку с проросшим горохом, и остановился.

Дверь машины открылась, из нее вылез тощий высокий человек в черном плаще, в черной шляпе и в черных очках. В левой руке у него был темно-коричневый чемоданчик с крестом красно-бурого цвета.

Человек широкими шагами пересек учебный огород, ступая черными ботинками прямо по грядкам, и взошел на крыльцо столовой.

– Доктор приехал! – догадалась с старшая дежурная и побежала к начальнику лагеря с этой новостью.

А новый доктор вошел в столовую и остановился в дверях. К нему подошел повар дядя Леша.

– Обед? – тихим и сиплым, как будто его душили, голосом спросил новый доктор.

– Обед, – ответил дядя Леша.

– Сколько человек? – снова спросил доктор.

– Сегодня сто. И завтра будет сто. А послезавтра приезжает вторая смена, поэтому уже завтракать будут две смены сразу – двести ребят! Старая смена пораньше, новая попозже.

– Хорошо, – проговорил доктор, – что едят?

– Сегодня борщ, пюре с жареной рыбкой и соленым огурчиком, и компот.

– Плохо, – ответил доктор. Мороженое забыли!

– Разве так детей кормят – соленый огурчик и мороженое? Тем более, когда так похолодало? – удивился дядя Леша.

– Я доктор, я знаю, как надо, – ответил новый доктор и вдруг заговорил громким голосом, который разлетелся, как гул колокола, по всей столовой.

– Кто хочет мороженое? Поднимите руку!

Разумеется, все дети закричали и подняли руку, а кто-то даже две. И тут же в каждой поднятой руке, даже у кого подняты были две, оказалось по пломбирному стаканчику.

– Что за фокусы! – возмутился дядя Леша, но доктор только посмотрел на него, и у дяди Леши пропал голос. Он схватился за горло и побежал на кухню. Пионервожатые забегали между столами, уговаривая ребят есть помедленнее и греть мороженое во рту.

Итак, все дети после пюре с рыбой и солеными огурчиками съели по одному-два мороженому. Все? Да нет.

Во втором отряде был один мальчик, его звали Ваня, который не поднял руку. Вообще-то, когда доктор спрашивал, кто хочет мороженое, Ваня вообще находился под столом, где искал упавшую вилку. И мороженого у него не оказалось. Но это ничего не значит, так как он твердо знал, что сладкое, особенно после соленого, и молочное после рыбного есть не стоит: так говорили мама с бабушкой. Так что он вспомнил об этом, и хлопнул по руке своего друга Славу, которому мороженое досталось.

– Не ешь, живот заболит, – прошипел Ваня.

Славик, который после некоторых совместных приключений, доверял Ване практически во всем, отложил свое мороженое и даже сложил руки на коленях.

– Странный какой-то новый доктор, – вполголоса проговорил Ваня, наблюдая через головы ребят впереди, как доктор стоит, как погасший маяк, над головами, и с полей его черной шляпы на пол капают капли.

Тут доктор развернулся, чтобы выйти, и в дверях столкнулся с начальником пионерского лагеря Марией Дмитриевной.

– Вы новый доктор? – недоверчиво спросила Мария Дмитриевна. Повар дядя Леша стоял у нее за спиной и покачивал головой.

– А вы сомневаетесь? – снова глухим и негромким голосом проговорил доктор и резко шагнул к дверям, так, что Мария Дмитриевна и дядя Леша были вынуждены почти отскочить в сторону. Он достал что-то из кармана и протяну Марии Дмитриевне.

– Спасибо, – ответила она, машинально беря из ладони доктора карамельку в блестящей красной бумажке.

– Нет, нет, я же вижу, чемоданчик с крестом, – уже дружелюбно заговорила Мария Дмитриевна и побежала вслед за доктором. Только в отличие от него она перескакивала через грядки учебного огорода, а доктор снова шагал прямо по росткам.

Ваня и Славик, прячась за спинами сидящих ребят, пробрались к выходу, натянули свои курточки и крадучись пошли за ними. К счастью, ни новый доктор, ни Мария Дмитриевна, не оборачивались.

Мария Дмитриевна провела доктора к лазарету. Доктор остановился перед калиткой в невысоком заборе, поставил чемоданчик на скамейку, засунул руки в карманы и произнес:

– Цвет никуда не годится. Стены покрасить в темно-серый цвет, крышу в темно-коричневый.

– Это невозможно! – гордо ответила Мария Дмитриевна, – это неприятные цвета. У нас ведь дети!

– Невозможно? Ну-ну, – пробормотал доктор и, не глядя на Марию Дмитриевну, вошел в калитку, поднялся на крыльцо.

– Я разберусь, – не поворачивая головы, сказал он, – медсестра на месте?

Мария Дмитриевна, которая хотела пройти с доктором в лазарет, остановилась перед крыльцом.

– На месте, – ответила она закрывшейся за доктором двери и пошла обратно. В задумчивости она развернула карамельку и положила ее в рот.