Павел Друзин - Дантэ. Сказка об очень странном пингвиненке

Дантэ набрался смелости и проговорил:

– Тебе больно?

– Да, – чуть не плача, сказало чудовище. – Опять болит.

Пингвиненок подумал и произнёс:

– А давай я посмотрю, что там у тебя.

Медведь с удивлением взглянул на птицу и сказал:

– Посмотри, если не боишься.

Он лёг и разинул рот до ушей. Дантэ, собравшись с духом, зашагал на негнущихся ножках в пасть к зверю. Среди огромных зубов он нашёл кость морского котика, железный гвоздь, клешню краба, степлер, смятую алюминиевую банку и шнурки. Шнурки как раз и помогли прочистить зубы, как следует.

Один из зубов был совсем гнилой, и Дантэ решил его удалить. Он быстро сделал петли на шнурке. Одной обхватил сталагмит, что рос из пола пещеры, а другую петлю одел на зуб. Схватив медведя за усы, он резко дернул его в сторону. Зуб, привязанный к шнурку, выскочил! Медведь в ярости заревел и встал на дыбы! Он хотел было разорвать маленького дантиста на мелкие клочки, но… его боль исчезла. Он улыбнулся, расхохотался, схватил Дантэ и взревел от счастья:

– Огонёк, дай я тебя расцелую!

С этого дня жизнь у пингвиненка заладилась. Медведь стал для него и папой, и мамой, хотя, конечно, Дантэ очень скучал по ним. Их не могли заменить ни вкусные анчоусы, ни сладкие осьминоги, что в обилии ловили запуганные медведем морские котики. Даже игры с медведем его особо не радовали, хотя косолапый развлекал своего нового друга изо всех медвежьих сил.

И, порой, действительно было очень весело. Особенно кататься с ледяных горок на белом загривке. Как-то раз с одной из таких горок он и увидел маму, что горько плакала, уткнувшись в манишку папы. Дантэ уже дернулся к ним, но мудрый медведь остановил его:

– Подожди, огонёк! Видишь, как много рядом твоих вредных родственничков. Опять кинут тебя куда-нибудь. Подрасти немного, подожди, когда твой серый пушок заменится взрослым пером. Тогда тебя не узнают.

– Боюсь, что меня действительно не узнают, – грустно сказал он. Пингвиненок понял, что родителям может влететь от Великого Магистра, и с уверенностью добавил: – Придёт день – и я вернусь.

– Вернёшься, огонёк! Обязательно вернёшься! – медведь плюхнулся на свой пухлый зад перевести дух и ойкнул от неожиданности. Из снега торчал полосатый винт вертолёта.

– Что это? – удивился Дантэ.

– А! Так это часть той штуки, что меня сюда притащила.

– Тебя?! Такого здоровяка!? Что же это за зверь такой?

– Это не зверь, а машина летающая! Вертолёт называется. Но это история длинная, пойдём в пещеру. Запасешься моллюсками и послушаешь, дружище!

Для наглядности медведь из глубины пещеры притащил что-то округлое, потом ещё и ещё. Взял это в лапы и стал весело жонглировать:

– Люблю тренироваться! Навыки терять нельзя! И тебе интереснее слушать будет!

Родился я в Нью-йоркском зоопарке. Каждый день там была куча людей – это такие полумедведи-полупингвины. Ходят тоже на двух ногах, важные такие. Но они побольше, чем вы, и без перьев, а волосы только на голове, да и то не у всех. И все у них есть: и еда всякая, и машины, и светящиеся штуки.

Как-то ночью, когда я плескался в бассейне, прилетела страшная штуковина. Поймала меня в сеть и взмыла к небесам. А кругом людские норы в высоких каменных горах!

Штуковина поднималась все выше и выше, а мне становилось все страшнее и холоднее. Чуть не умер от всего этого. Потом мы несколько раз садились, мне давали поесть какую-то гадость, а в свою тарахтелку заливали вонючую жижу. Успокаивали, говорили, что они эко-активисты и везут меня домой. Я им ревел, что я северный медведь, а они тащили меня к югу. И вот здесь они меня выпустили, как я ни упирался. Только взлетели, как подул такой страшный ветер, что штуковина зацепилась своей малой вертушкой за скалу и потом рухнула на станцию полярников. Там так шандарахнуло, что я чуть не оглох.

С тех пор прошло много месяцев, а я все тренируюсь: вдруг кто-то заберёт меня обратно в зоопарк, или хотя бы на север, где есть другие медведи. Сами- то они ребята были хорошие, вкусные, но в школу ходили мало. С тех пор они со мной – Юхан, Эрик и Герда.

Дантэ наконец понял, чем жонглирует медведь. Ему стало немного жаль этих медведо-пингвинов, но помочь им он уже не мог.

Утро следующего дня выдалось очень туманным. Медведь куда-то уплыл по своим медвежьим делам, а пингвиненок решил в одиночку прогуляться по берегу.

– Как удивительно, – глядя на холодный океан, размышлял Дантэ. – Волны гасят ветер, волны грызут сушу, и волны дают нам жизнь. Но чтобы поддерживать свою жизнь, нужно забрать ее у других в этих волнах…

Его грустные размышления вдруг нарушил снежок, прилетевший из тумана и слегка стукнувший в крыло.

Дантэ повернул в ту сторону клюв и с удивлением заметил странный белый силуэт из трёх разновеликих шаров. Силуэт медленно помахал ему из тумана.

– Огонёк, пошли обедать! – услышал он рык медведя из пещеры и повернул свой клюв туда.

Потом вспомнил про силуэт, но в тумане уже никого не было.

– Как странно! Наверное, одно чудище испугалось другого, – озадаченно подумал он и потопал в пещеру.

Не успел он пройти и нескольких шагов, как огромные сосульки, нависавшие над входом в пещеру, вдруг со страшным грохотом обрушились, и к нему подлетели трое пингвинов!

– Побежали! – кричал один, с красным круглым пятном на животе.

– Полетели! – клокотал второй, с фиолетовым.

– Поскользили! – верещал третий, с зелёным.

Дантэ опешил, но они подхватили его и поволокли прочь от пещеры. Да ещё как поволокли! Зелёный упал на брюхо, красный усадил Дантэ на зелёного и стал толкать в спину, а фиолетовый взлетел в воздух и упёрся в спину красному своим затылком. Они помчались по заснеженной равнине с такой скоростью, что Дантэ перестал что-либо видеть. Соленые слёзы брызнули из его глаз, и он закричал:

– Хватит! Хватит, говорю вам! – его перья окрасились в медовый цвет, крылья заработали с дикой скоростью, и он полетел все выше и выше сквозь туман, оставив даже фиолетового далеко внизу.

Туман был густой, как стая криля из папиных рассказов. Казалось, что ему не будет конца. Яркое солнце вдруг ударило Дантэ в глаза и, оказалось, очень вовремя. Снежная вершина летела прямо на него. Через мгновение он понял, что это он сам вот-вот врежется в неё. Несколько ударов крыльями, и Дантэ уже стоит на ней, щурясь на яркое солнце. Внизу клубится белое облако, словно океан, омывая скалы.

«Кто были эти странные пингвины? Зачем они меня хотели похитить? Неужели хотели съесть? И зачем они завалили пещеру медведя? Чтобы он не помешал им в похищении?» – мысли планктоном бились в его голове, пока он не увидел фиолетовую вспышку в тумане. Через секунду крыло легло на его плечо, и тихий голос проклекотал сзади: