Елена Арсеньева - Юность богатырская

– А это мы в карты на лесную живность играем, – показал карты Пинь.

– Выиграет Пинь – к нему из моего леса звери бегут и птицы летят. Я выиграю – ко мне его зверье бежит и птицы летят, – объяснил Михрюська.

– Ну, это ты, брат, хватил: зверье, птицы… – обиделся Пинь. – Нет, на птиц да на зверей настоящие лешие играют, а мы кто? Лесовуны! Шишкуны, еловнички! Нам дозволено только мелочь всякую из леса в лес перегонять.

– Но мы подрастем! – уверил Михрюська. – Мы обязательно подрастем! И вот однажды ты услышишь, Иванушка… – И лесовун закричал: – «Зайцы мои серые! Зайцы мои белые! Покиньте лес Пиня Ушастого и идите в лес к Михрюське Еловенькому, служите ему верой и правдой!» И его зайцы все как один с места подхватятся – и побегут в мой лес!

Пинь крикнул еще громче:

– Лисы мои рыжие! Лисы мои черно-бурые! Покиньте лес Михрюськи Еловенького и идите в лес Пиня Ушастого, служите ему верой и правдою!

– Кабаны мои кабанчики!.. – завопил Михрюська.

– Волки мои серые!.. – надсаживался Пинь.

Так они бегали по лесу, изображая разных зверей и птиц, а вместе с ними веселился и Иванушка.

И вдруг в вышине раздался свист, потом треск, закачались деревья, несколько сломанных веток упали наземь. Что-то черное, крылатое, похожее на большую птицу, обрушилось с небес, но застряло в кронах деревьев.

Михрюська да Пинь спрятались в кустах и утащили с собой Иванушку, хоть ему было любопытно посмотреть, что это за птица такая.

А она бьется в ветвях, не может выбраться и стонет:

– Помогите! Спасите! Погибаю!

– Кто это?! – шепнул Михарюська.

– Храни нас Ярило, Карачун [2] Славянские божества: Ярило – бог весны и плодородия; Карачун – покровитель смерти. и все лешие! Никогда такой птицы не видел! – пробормотал Пинь.

– Это не птица, а целый птицун! Наверное, он из чужедальних лесов прилетел.

– Из чужедальних лесов, а может, из стран чужедальних!

– Из тридевятого царства!

– Из некоторого государства!

А неведомый «птицун» тихо стонал в вышине…

Жалко стало его Иванушке и начал он выбираться из кустов:

– О чем спорите? В беде кто-то! Не спорить – спасать надо!

Но Пинь и Михрюська знай дрожкой дрожали и зубами стучали:

– Да он черный!

– Да он крылатый!

– Он на кого-то похож…

– На кого-то очень страшного…

– Только не вспомнить, на кого…

– Бояз-зно к нему приблиз-зиться!

– Помогите! Спасите! Погибаю! – снова застонал «птицун».

Иванушка махнул на струсивших друзей рукой и один отправился спасать бедолагу. Взобрался на дерево и принялся высвобождать его крылья из веток. Трудно пришлось! Один раз Ив чуть не сорвался с высоты, но «птицун» успел его когтем подхватить. Наконец, поддерживая друг друга, они спустились на землю, выбрались из лесу и сели отдохнуть на берегу речки Смородины.

Солнце клонилось к закату.

Иванушка с любопытством разглядывал огромные крылья «птицуна», черное, чешуйчатое, сверкающее тело (чешуйки на его крыльях блестели и переливались, будто речная рябь на мелководье!), черную гладкую голову, а «птицун» своими большими зелеными глазами рассматривал Иванушку.

Михрюська и Пинь таращились на них из-за кустов, прислушивались к каждому слову, но показаться не решались.

– Как тебя зовут? – спросил Иванушка.

– Го… Го-рын-чик… – с трудом выговорил «птицун».

Он то клекотал, будто коршун, то шипел по-змеиному, сразу и не поймешь его!

– Горынчик?! – изумился Иванушка. – Что ж это за имя такое нечеловеческое?

– Не-чело-ве-чес-кое? – повторил Горынчик. – Конечно. Я ведь не человек.

– Кто же ты? – усмехнулся Иванушка. – Птица?

– На-верное… – смешно пожал плечами-крыльями Горынчик.

– Таких огромных птиц я в жизни не видывал! – сказал Иванушка. – Ты, верно, и впрямь из чужедальних стран?

– Из чужих… дальних… – кивнул Горынчик.

– А меня Иванушкой зовут, – сказал мальчик.

Он протянул руку Горынчику, и тот неуклюже подал когтистую лапу в ответ.

Это очень развеселило Иванушку. Новый знакомец ему нравился!

– Хочешь в гостях у меня побывать? – дружелюбно пригласил он. – В Малиновом? Так наше село называется, потому что во всем свете не сыскать таких богатых малинников, как у нас. Пошли, а? Матушка блинов напечет.

– Блинов? – уставился на него Горынчик. – А что это та-кое?

Иванушка удивленно хлопнул глазами:

– Не знаешь, что такое русские блины?! Да это ж вкуснейшая еда на свете! Со сметаной, с маслом, с вареньем малиновым… Пошли скорей!

– Русские блины? – повторил Горынчик. – Значит, ты ру-сич?

– А то! Конечно, русич! – гордо заявил Иванушка. – Ну, пойдем в гости?

– Нет… – уныло покачал головой Горынчик. – Родитель мой не велит с ру-си-чами дружбу водить.

– Ну и не води, – обиделся Иванушка. – Подумаешь! А мне вот все рано, с кем дружить, лишь бы не с ворогами! Но ты ж мне не ворог?

– Я – тебе? – замахал крылом Горынчик. – Нет! Ты мне, может быть, жизнь спас.

– А коль не ворог, значит, друг?

– Значит, друг.

– В гости пойдешь?

Горынчик печально вздохнул:

– Нет… родителя боюсь…

– Кто ж он такой, этот суровый родитель твой?! – воскликнул Иванушка. – Где он живет?

Горынчик неопределенно махнул крылом:

– Там… В Черных скалах…

– В Черных скалах? – нахмурился Иванушка. – Никогда о таких не слыхал! Небось, далеко?

– Для меня близко. Я ж крылатый, – развел крыльями Горынчик.

– Слушай, крылатый! – засмеялся Иванушка. – А плавать умеешь?

– Не знаю… – тоже засмеялся Горынчик, но неуверенно, как бы впервые. – Не пробовал…

Иванушка взглянул на него сочувственно:

– Бедняга! Такой радости не ведал! Бежим скорей к речке Смородине! Ничего лучше нет, чем в Смородине искупаться на закате, когда что воздух над рекой, что вода речная одинаково теплы и ласковы!

– Бежим! – согласился Горынчик.

– Шевели ногами, Горынчик! – крикнул Иванушка и бросился к реке.

– У меня не ноги, а лапы, – ответил Горынчик, неуклюже ковыляя следом.

– А у меня не лапы, а ноги! – хохотал Иванушка.

Когда они скрылись из виду, из кустов выбрались лесовуны, которые слышали весь этот разговор.

– Где родитель его живет, я что-то не разобрал? – с тревогой спросил Пинь.

– В Черных скалах! – сказал Михрюська.

– В Черных Скалах?! – повторил Пинь, стуча своими деревянными зубами. – Да ведь там гнездилище самого Змея Горыныча!

– Так вот на кого он похож, этот Горынчик! – ужаснулся Михрюська, а Пинь даже зажмурился от страха.

В эту самую минуту в своем замке в Черных скалах проснулся Змей Горыныч.

Вернее, проснулась только одна его голова – Средняя, самая умная. От большого ума она часто страдала бессонницей – вот и теперь проснулась раньше других голов: Старшей, храброй, и Младшей, глупой, которые знай похрапывали на расписных коврах да подушках златотканых.