Дорофея Ларичева - Внучка волшебника

Утро выдалось солнечным и тёплым. Лупившие по крышам до середины июня дожди выдохлись, растратили мощь и до поры попрятались в небесных далях. Спокойные за погоду ласточки летали высоко, едва различимые с земли. Спешащие по делам горожане на ласточек не заглядывались, не доверяя их прогнозам погоды, упорно таскали в сумочках зонтики, судачили о пустяках, торопились на работу или с работы, грезили об отпуске… Короче, просто жили.

Сергею Сергеичу Воробьёву было не до ласточек, не до горожан. Он сидел в своей комнате, с рассвета стуча по клавишам старомодной печатной машинки, занятый необычным для рядового пенсионера делом – написанием сказок. Писатель из него тоже был необычный. В представлении многих людей, писатели должны сочинять ночью, когда затихает дневная суета, засыпают домочадцы, а свет настольной лампы, точно солнышко далёких земель, ведёт за собой в новые увлекательные путешествия. Заметьте, не вставая со стула!

Сергей Сергеич и здесь не соблюдал обычая большинства сказочников. Впрочем, сам пенсионер давно отсчитывал сутки не по местным часам. И многое, о чём писал в книгах, видел собственными глазами. Но об этом позже.

На окне, развернув длинные зелёные листья к солнцу, в пластмассовом горшке на вырост нежился фикус. Его длинная тень дотягивалась до печатной машинки, потом странным образом изгибалась, не повторяя очертания растения, а живя собственной жизнью. И всё для того, чтобы не отвлекать старого писателя, не заслонять белые буквы на серых клавишах.

Но Сергею Сергеичу не суждено было сегодня закончить начатую вчера главу. За окном раздался громкий «Мяв». Даже не касаясь лапами подоконника, прямо с земли до форточки долетела серебристая тень, и вот уже Григорий Палыч серым клубком вкатился в комнату, приземлился на стол и положил на колени старика конверт.

– Жди гостей, Сергеич, – промурлыкал кот, перебираясь на широкий подлокотник кресла и устраиваясь там поудобней. – Люська, дочка твоего племянничка, скоро нагрянет.

– Не нагрянет, Гришенька, а приедет погостить, – спокойно поправил кота старик, разворачивая письмо, хотя он и так знал его содержание. Оставалось надеяться, что двенадцатилетняя Люся Камаева не такой спокойный и нелюбознательный ребёнок, каким был её отец в детстве.

Григорий Палыч всем своим видом выказывал недовольство происходящим: серая с серебристым отливом шерсть стояла дыбом, более светлый кончик хвоста подергивался.

– Успокойся, Гришенька. Я уверен, вы подружитесь. Не будет же она тебя мучить и за усы дергать, – всё так же ласково продолжал писатель.

– Я ей подергаю! – зашипел кот. – Папаша её в детстве попытался за хвост дернуть. Потом до отъезда стороной меня обходил!

Старик засмеялся и, погладив кота, легко встал с кресла.

– Запоздало письмецо. Через час поезд прибудет. Пойду девочку встречу, а ты приберись в лавке, двери прикрой. Ну, милый, не мне тебя учить.

Григорий Палыч фыркнул, но послушался. Старичок же надел шляпу, взял зонтик, ибо тоже не следил за прогнозами погоды, и поспешно засеменил на вокзал.

Люся ждала на опустевшем раскаленном перроне, не решаясь отправиться на поиски дедовой квартиры самостоятельно. С досадой отмахнувшись от надоевшей бабки с пончиками и цыганят-попрошаек, она присела на чемодан.

– Посижу ещё три минуты, а потом пойду, – решила она, с любопытством разглядывая издали продавщицу мороженного и размышляя, полакомиться сейчас или сэкономить. Денег родители дали не много. Остальные выслали деду, и кто знает, может он окажется скрягой.

Воздух от жары дрожал, искривляя очертания рельсов. Пахло мазутом. К дальней платформе подошла электричка, выпуская из своего чрева многочисленных дачников… Люся вздохнула, почти уверившись – искать дедов дом придётся долго. Только когда громкоговоритель объявил о прибытии очередного поезда, к девочке подошел невысокий старичок в клетчатом костюме, соломенной шляпе и почему-то с зонтиком-тростью. Лицо его в тонкую сеточку морщинок казалось серьёзным, но из-под седых мохнатых бровей поблескивали весёлые карие глаза.

– Здравствуй, внучка, не задремала-то на чемодане? – ласково спросил старик, с интересом разглядывая Люсю.

Девочка немного растерялась. Она почему-то не таким представляла себе двоюродного деда. Отец рассказывал о статном, бойком дядьке с гусарскими усами… А этот? Не герой…

Сергей Сергеич несколько раз приезжал погостить, пока Люся была совсем маленькой, но те давние визиты не сохранились в её памяти. В прошлом году, когда она отдыхала в летнем лагере, дед опять навещал семейство Камаевых и умудрился очаровать маму настолько, что этим летом она с чистой совестью отослала дочку именно к нему в далёкий городишко. Нехорошие предчувствия закрались в голову девочки: небось живёт дед на окраине где одни старики и малышня… И пропадёт лето!

По дороге домой дедуля, инженер на пенсии, как он представился, что-то без умолку тараторил ей о городе, показывал в окно троллейбуса различные достопримечательности, а Люся только устало кивала от жары – доехать бы скорей! Голос деда убаюкивал, разливался тёплым мёдом, и к концу поездки девочка почти уснула.

– Приехали, – старичок тихо тронул её за плечо.

Обитал старичок неподалёку от остановки, в первом этаже двухэтажного домика старой постройки. Дедова квартира оказалась местом весьма впечатляющим: просторные комнаты, заставленные массивной старинной мебелью, два стеллажа книг, картины на полстены, в одном из шкафов несколько полок с удивительно красивыми фарфоровыми статуэтками, вьющиеся цветы, подвешенные под потолком… То ли музей, то ли антикварный магазин… Но Люся, к своему разочарованию, не нашла здесь ни компьютера, ни даже телевизора.

– Дед, а ты что вечерами делаешь? Без сериалов тоска!

Девочка закончила обустройство доставшейся комнаты и вышла в гостиную. Сергей Сергеич, гладя лежащего на коленях огромного серого котищу, только усмехнулся.

– Нам с Гришенькой сериалы не нужны. У нас дела важные есть. Ты не стесняйся, книг у меня много – почитаешь вечерком. А днём во дворе дети бегают, играют. Не соскучишься.

Кот бросил на неё подозрительный взгляд, спрыгнул с коленей старика, прошелся несколько раз рядом с девочкой, хотя погладить себя не дал, сердито отмахнувшись когтистой лапой.

– Брысь, Гришка!

Обиженная Люся забралась с ногами в огромное кресло и ещё раз обвела глазами комнату. Да, веселья на этих каникулах будет мало. Угораздило же родителей переезд и ремонт затеять! Теперь почти три месяца в скучном городе у чужого старика жить. И чем их прежняя квартира не устраивала? Ну, девятый этаж… Ну, автостоянка круглосуточная под окнами… Зато школа рядом и контора, где отец работал всего в двух кварталах. С этой осени девочке придётся через полгорода добираться до школы и подруг. Но мама так решила, и вся семья подчинилась. Ох, пропало лето!