Александр Макаров - Заметки маленького спекулянта

Заработать ребенку в те времена было практически невозможно. У нас же не США. Это в Штатах ребенка с ранних лет учат зарабатывать карманные деньги. Они стригут газоны, разносят молоко и газеты, выставляют всякий домашний хлам на продажу. В американских учебниках, как пример для подражания рассказывают о том, что делать деньги знаменитый финансист Уоррен Баффет начал с раннего детства. Уже в шесть лет в магазине своего деда он купил на свои деньги шесть банок "Coca– Cola" по 25 центов и продал их по 50 центов членам своей семьи. Меня лично этот пример совершенно не вдохновляет. С советской точки зрения подобная операция – жульничество и чистый обман. В то время в нашей стране до суда и отправки в колонию Баффета дело бы не дошло. Большевик– дедушка собственными руками пристрелил бы такого внучка из двустволки. Вот такие были времена.

Я очень надеялся на день рожденье. Родителей, как мне казалось, я уже уговорил купить мне железную дорогу. Стоило мне это множества унижений. Любая оценка, полученная в школе или проступок, совершенный дома, могли оставить меня без желанного подарка. Несколько месяцев я жил в напряжении. И вот когда цель была так близка, все разом рухнуло.

Я поудобнее улегся в кровати.

– Придется самому решать свои проблемы, – повторил я мысленно слова отца.

Решать то можно, но понравятся ли такие решения взрослым, вот в чем вопрос?

Мы тогда жили на Севере. Туда отправили служить моего отца. Он был офицером войск противовоздушной обороны, которая была предназначена для того чтобы сбивать вражеские баллистические ракеты. Поэтому одной из первых книг прочитанных тайно мной был секретный справочник по вооружению США. В малюсеньком поселке, в котором стояла военная часть, самым обычным делом среди мальчишек было играться учебными гранатами, вытаскивать зубчатые колесики из списанного прибора управления артиллерийской стрельбой, а уж пуль и гильз было вовсе не перечесть. В таком окружении совершенно естественно, что большинство моих сверстников, хотели стать военными.

– Кто хотел стать моряком, кто летчиком, кто космонавтом, мне же придется стать спекулянтом, – думал порою я.

Наверное, в этом виноваты не столько гены, доставшиеся мне от прадедушки – купца третьей гильдии, а тот самый одесский дух доставшийся мне при рождении. Да я забыл упомянуть, что родился я у теплого моря в солнечной Одессе и где бы ни жил, считал себя одесситом.

Ну и конечно, подтолкнула к спекуляции моя первая учительница. Спасибо ей за это.

– Что это такое? – брезгливо держа двумя пальцами измятый рубль, говорила она моему соседу по парте Вовке.

– Это рубль, – простодушно отвечал бедолага.

– Я еще считать не разучилась и вижу что это рубль. Откуда у тебя он?

– Папа дал и сказал, что это мои карманные деньги.

– Придется с папой серьезно поговорить.

Теперь Вовкиному папаше серьезного разговора с учительницей не избежать, ведь она была совершенно уверена, что если ребенку попадет в руки двадцать копеек, то на четырнадцать он купит сигареты "Прима", остальные же истратит на спички для того чтобы сжечь школу. Спички в то время стоили по копейке за коробок, поэтому рубля хватило бы, чтобы снабдить орудием преступления сотню маленьких террористов. Подобными историями она стращала наших родителей. И понятие "карманные деньги" у ребенка для нее существовало только как деньги, украденные из чьего– то кармана.

– Зачем ребенку деньги? Государство у нас прекрасно заботится о детях.

А все что ему недостает – купят родители. Но ребенок должен все это заслужить, – сказала она как– то на родительском собрании.

– Что именно мой сын должен заслужить? – рявкнул Вовкин папа– старшина простуженным голосом. Он попал на собрание впервые и еще не научился молча слушать всю эту дребедень.

– Конфеты, кино, игрушки должны быть заслужены оценками и хорошим поведением. А если ребенку попадут деньги, то он будет покупать эти вещи сам, когда ему вздумается и станет не управляемым.

В этот момент я и понял главное – если у тебя есть деньги, то ты решаешь все сам. Учительница просто боялась потерять свою власть. Если у тебя денег нет, то управляют тобой те, у кого эти деньги есть! Все ясно и понятно. Я не хотел, чтобы мной управляла эта вредная училка, но единственный выход раздобыть мне немного денег, в то время, это уйти в криминал – заняться спекуляцией.

Поджечь школу, конечно, хочется, но деньги мне были нужны на простые вещи, первая из которых это покупка железной дроги. Так как заработать деньги было не возможно, оставался шаткий путь финансовых манипуляций. Путь один берешь небольшую сумму денег и превращаешь ее в чуть большую. И куда там Баффету с его скудным воображением. Обойтись перепродажей товара купленного в магазине не удастся. Путь к финансовой независимости у нас более извилист. Для того чтобы завоевать сердце юной красавицы я готов был многим рискнуть. И в этом мне должен был помочь мой родной город Одесса

Туда мы приезжали каждое лето. И у меня возникла одна идея. Подтолкнул меня к ней подслушанный разговор.

Летом в одесской квартире у деда собирались гости и родственники с разных концов страны. И как– то зашел у них разговор о ягоде– морошке. Это душистая янтарная ягода растет на Севере и обладает чудесным вкусом и массой лечебных качеств. Я ее очень люблю. Там где мы жили, в лесу, а особенно на болотах ее полно, а большинство гостей эту ягоду не только не пробовали, но даже о ней и не слышали. А когда моя начитанная тетя вспомнила, что последнее желанием раненного Пушкина было поесть перед смертью морошки, то сосед сказал:

– Продавалась бы морошка на "Привозе", прямо сейчас бы пошел да и купил.

– Свежую, с Севера вряд ли кто повезет. А вот варенье могли бы, – заметила тетя.

– Да кто с такой мелочевкой станет возиться? – возразил дед.

– Ну, от чего же, – возразил сосед, – пустая майонезная баночка – три копейки, плюс сахара на 7 копеек и они превращаются в целый рубль. По рублю баночку варенья я и сам бы взял.

Потом разговор переключился на другую тему. А я долго не мог уснуть, думая о морошке и той фантастической прибыли, которую она могла дать.

И вот мы снова на Севере и идем по гудящему от комаров лесу за ягодами.

– Можно я буду собирать ягоды в отдельное ведерко, а потом сварю сам из них варенье? – спрашиваю я.

– Зачем?– подозрительно смотрит на меня мама.

– Ну, чтобы со своим вареньем, я потом мог делать все что захочу, – дипломатично отвечаю я.

– Нет, нельзя. Иначе из тебя вырастет какой– то единоличник.

Что происходит в нашей стране с единоличниками, я уже примерно знаю из мрачной истории о Павлике Морозове и его родственниках. Я понимаю, что решать проблему заработка придется собственными силами.