Диана Джонс - Волшебные одежды

— Думаю, этого нам хватит, — с надеждой сказала Робин, закрывая горшки.

В общем, все подталкивало нас к уходу, — так я подумала, когда побрела вместе в Хэрном в дровяной сарай, отнести горшки в лодку. Под напором воды дверь сарая снова распахнулась. Уже начало светлеть, но снаружи ничего не было видно, кроме желтовато-коричневых вод Реки. Река текла мимо так мощно и вместе с тем тихо, что казалось, будто она крадется. Другого берега не было. Коричневая вода струилась меж деревьев так же уверенно, как через наш дровяной сарай. И все было таким тихим и спокойным, что до меня сперва даже не дошло, насколько быстро течет Река. А потом мимо дверного проема промелькнула ветка. Появилась, и в тот же миг исчезла. Наверное, в этот миг я почти готова была поверить, что Река и вправду бог.

— Интересно, а дом уже со всех сторон окружило водой? — сказал Хэрн. Мы поставили горшки в лодку и отправились к задней двери, посмотреть.

И это было очень глупо с нашей стороны. Нас как-то угораздило забыть про предупреждение дяди Кестрела. Мы забрались на склон — с той стороны, где в доме стоял мой ткацкий станок, — и убрали засов со ставней. К счастью, мы их лишь чуть-чуть приоткрыли. С той стороны обнаружилась полоса воды, шириной с наш огород, и совсем неглубокая. А за этой полосой стоял угрюмый строй — почти все мужчины Шеллинга. Конечно же, Звитт был среди них. Он опирался на свой меч. Меч был новеньким и чистеньким — еще бы, Звитт ведь не ходил на войну! У остальных мечи были выщербленные и поржавевшие, и потому выглядели еще страшнее. Помнится, я тогда отметила, что вода уже почти добралась до дома тети Зары. Люди стояли на самом высоком месте между двумя домами.

— Эй, идите гляньте! — позвали мы. Утенок с Робин прибежали и тоже приникли к щели.

— Хвала Бессмертным! — воскликнула Робин. — Река нас спасла!

— Они придумывают, как бы сюда добраться, — сказал Утенок.

Люди в строю перекликались. Звитт указывал на наш дом. Мы сперва не поняли, что происходит. Но потом Кориб, сын мельника, вышел из строя с луком в руках, опустился на колено и стал целиться. Кориб — хороший стрелок. Хэрн едва успел захлопнуть ставень. Буквально через долю секунды в ставень с глухим ударом вознилась стрела, и тот от удара распахнулся. Хэрн опять его захлопнул и задвинул засов. Потом фыркнул и сказал:

— Пошли!

— Но они же нас увидят! — сказала я. — Они будут в нас стрелять!

Я совершенно не представляла, что же теперь делать. Я чуть не принялась заламывать руки, как Робин.

— Пошли! — повторил Хэрн. Они с Робин взяли Гулла и повели его в дровяной сарай.

— Подождите минутку! — сказал Утенок. Он с плеском забрался в черное озеро — наш бывший очаг — и забрал Бессмертных из ниш. Даже теперь, когда я вспоминаю, как Утенок схватил их за головы и взял в охапку, как будто это были куклы, мне опять становится не по себе.

— Утенок, не надо! — сказала Робин. — Их место — у этого очага. Ты же сам слышал — папа так сказал.

— Робин, не мели чепуху, — сказал Утенок. — Огонь очага в горшках с углями, а горшки — в лодке. На, держи.

И он сунул Младшего Хэрну. Насколько я могла видеть, Хэрн не возражал. Робин возилась с Гуллом, и потому Утенок сунул Одного мне. А Леди оставил себе. Он всегда любил ее больше всех прочих. Один был тяжелым, холодным и шероховатым. Я боялась его, и еще сильнее боялась споткнуться и выронить его. Я так осторожно несла Одного к лодке, что остальные стали шикать на меня, чтобы я поторапливалась — кричать они боялись. Снаружи послышался голос Звитта. Он явно был где-то неподалеку. Ребята тем временем цепляли на мачту тяжелое покрывало. Робин держала его за один край, Утенок — за другой. Хэрн отвязал лодку и теперь стоял наготове, ожидая, когда можно будет вывести ее из сарая.

— Танакви, залезай скорее! — прикрикнул он на меня. — Проявлять религиозные чувства можно и в лодке!

Я осторожно забралась в лодку и обнаружила, что Гулл лежит на дне, — Робин уложила его туда. Как только я взобралась на борт, Хэрн принялся отталкивать лодку. Она была так нагружена, что почти не слушалась его. Я откинула одеяло и хотела помочь Хэрну, но он, оскалившись, рявкнул на меня:

— Отвали!

И едва лишь он сказал это, как лодка прошла через дверной проем; течение подхватило ее и в считанные секунды вынесло за угол дома. Уж не знаю, то ли Хэрн собирался развернуть ее, да не успел, то ли он хотел остановиться и выйти на глубину. В общем, он повис на руле, а лодку вынесло к дому тети Зары. И шеллингцы увидели нас.

Они закричали. Лишь услышав этот крик, я поняла, до чего же они нас ненавидят. Это было ужасно. Некоторые уже брели по воде к нашему дому, и теперь они бросились к нам. Звитт поскользнулся. Я от души понадеялась, что он утонет. Те, которые еще стояли на сухом месте, принялись вопить, тыкать в нас пальцами и сыпать проклятиями. А Кориб снова опустился на колено и натянул тетиву.

— Хэрн! — завопила я. — Он стреляет!

Хэрн в это время пытался увести нас с мелководья. Он тут же попытался спрятаться за лодкой. Лодку качнуло, и мы развернулись. Кориб выстрелил. Этот выстрел был не хуже предыдущего. Кориб убил бы Хэрна — но как раз в этот миг мы наконец-то добрались до прежнего русла Реки, и дно ушло у Хэрна из-под ног. Он нырнул по самое горлышко, и стрела ударила вместо его головы в руль. Кориб выхватил еще одну стрелу и снова приготовился стрелять.

У Хэрна хватило ума ухватиться за борт. Если бы он его выпустил, то наверняка бы утонул, потому что совсем потерял голову.

— У меня одежда тяжелая! — закричал он. — Меня тянет на дно!

Мы с Утенком, пытаясь помочь Хэрну залезть в лодку, забрались на беднягу Гулла. А Хэрн стал продвигаться вдоль борта, чтоб спрятаться от Кориба. Лодка опасно накренилась, и все старания Хэрна пропали впустую, потому что нас развернуло, и он снова оказался на виду у Кориба. Лодка начала вращаться. Всякий раз, как я видела берег, это оказывалось какое-то другое место. Кориб продолжал стрелять, причем не только в Хэрна, но и в нас с Утенком, но мы пытались втащить Хэрна в лодку, и нам некогда было бояться. Потом мы нашли шесть стрел, застрявших в покрывале — ну, и еще та, в руле.

В конце концов мы все-таки подняли Хэрна. Робин к этому времени вставила руль в гнездо и попыталась править, но лодку все равно вертело. Пристыженный Хэрн сел рядом с Гуллом и попытался обратить все в шутку.

— Ну, вы же сами понимаете, как-то трудно плавать, когда у тебя одежда намокла, — сказал он. — Она отчего-то весит целую тонну.

Мы заставили его переодеться в сухое.

К этому времени мы уже почти полностью миновали знакомую нам часть Реки и доплыли до густого леса. А потом нас понесло дальше. Я забрала руль у Робин и попыталась выровнять лодку. Это оказалось непросто. Течение было такое сильное, что если ты пытался разогнать лодку и при это брал хоть чуть-чуть вбок, она тут же начинала вертеться и описывала полный оборот прежде, чем ты успевал сосчитать до пяти. Мне потребовалась вся моя сноровка, но что бы там ни говорили мои братья, я — речник не хуже их.