Нил Харрис - Волшебные неудачники

Один из хмурых клоунов отпер двери вагона. Остальные начали загружать сумки в металлический контейнер. Оттуда, где он находился, Картер не мог разглядеть, что происходит внутри. Он не знал, что было в сумках, но почему-то казалось, что это было что-то нехорошее. По их движениям было понятно, что они чувствуют себя виноватыми. Плечи клоунов были опущены, двигались они рывками, будто собирались вот-вот выпрыгнуть из собственной кожи.

– Здесь больше нет места! – пожаловался один из клоунов. – Что теперь делать?

– Зависит от Боссо, – буркнул другой. – Вероятно, он захочет переместить большую часть добра в гостиницу «Королевские дубы». Давайте-ка убираться отсюда, пока не пожаловали копы.

Картер задумался. Быть может, восхитительно освещённые здания на дальнем холме и были той гостиницей, о которой они говорили? Ведь она определённо выглядела по-королевски.

Но прежде чем он узнал это, хмурые клоуны втиснулись обратно в невероятно маленькую машину и укатили прочь. Картер понятия не имел, что всё это значит. И знаете что? Ему было совершенно всё равно. Вещь, которую парень превосходно усвоил, пока рос на улице, – не совать свой нос в чужие дела.

То, что его действительно беспокоило, – это полиция, которая могла появиться в любой момент. Поэтому мальчик слез с крыши, пересёк железнодорожную платформу и направился в сторону ярко сверкающих ярмарочных огней, где можно легко раствориться в толпе.

Всякий раз, когда дядюшка Проныра тащил за собой Картера в новый город, они придерживались строгих правил. В первую очередь, необходимо было изучить окрестности. Во-вторых, раздобыть еду. В-третьих – ночлег. И наконец, дядюшка Проныра принимался за поиск простаков, чтобы начать работать так скоро, как это было возможно.

Но как только в животе у Картера заурчало, все правила вылетели у него из головы. Бутерброд

госпожи Залевски с поджаренным сыром и редиской был последним из того, что он съел. От голода закружилась голова. Ветер разносил ароматы жареного теста, мяса и карамели до самой платформы, заставляя Картера идти быстрее.

Наклонившись, чтобы проверить, сколько денег на чёрный день осталось в ботинке, мальчик чуть не задохнулся от ужаса. Тайник был пуст! Воспоминания о вчерашнем дне замелькали у него перед глазами, словно моргающие кинокадры на старом проекторе. Неужели дядюшка Проныра предвидел, что племянник может сбежать, и успел украсть его запасы? Или, может быть, он был так расстроен из-за бриллианта госпожи Залевски, что забыл переложить деньги из наволочки в ботинок, как делал каждое утро, сколько он себя помнил. Но как бы то ни было, теперь это не имело никакого значения. У него не было ни гроша.

Картер подошёл поближе к тому месту, откуда раздавалис смех, музыка и весёлые крики. Его переполняли всевозможные чувства. Что было даже хорошо, ведь это отвлекало от мыслей о пустом желудке и расплывающейся картинки перед глазами.

Колесо обозрения и карусель мелькали яркими огоньками. Красно-белые шатры освещали софиты. Молодые пары выстраивались в очередь за сладкой ватой и зрелищами, в то время, как детишки упрашивали родителей купить им побольше билетов. Из игровых автоматов доносилось: «Трах-бах-бабах!» и «дзынь-дзынь-бам!».

– У нас есть победитель! – выкрикнул кто-то с ликованием. Десятки других голосов огорчённо повторяли:

– Ну ладно! Повезёт в следующий раз!

Картер прошёл под гигантской табличкой:

Боссо! Это имя было написано на чёрном вагоне из станционного парка. Кусочки пазла начали собираться в картинку. Клоуны в крошечной машине, вероятно, привезли какие-то вещи с ярмарки. Костюмы. Парики. Жонглёрские шарики. Баночки с остатками кетчупа. Но почему они держали свой вагон так далеко от ярмарки?

Это не имело значения. Картер знал, что лучший способ дожить до завтра – это продолжать идти.

Запах масла для жарки стал гораздо сильнее, и земля превратилась в вязкое месиво, куда бы мальчик ни наступил. Желудок беспрерывно ныл. Солёные и сладкие ароматы, смешиваясь в воздухе, наполняли рот слюной. Откуда-то из уголков подсознания всплыл голос дядюшки Проныры: «Посмотрим, как ты заговоришь, когда взвоешь от голода и будешь настолько слабым, что не сможешь даже видеть. Вот тогда ты сам пустишься во все тяжкие – и дело цепочкой не ограничится!» А что, если дядюшка Проныра был прав?

Без денег, еды и с растущим чувством отчаяния Картер задумался: как удержать себя от того, чтобы не нарушить своё же правило в первый же вечер? Мальчик мог бы легко использовать свои таланты, чтобы раздобыть немного ярмарочных билетов, но он пообещал не воровать. Это касалось и обмана тех, кто мог бы дать ему что-нибудь даром. Однако Картер знал, что, если он упадёт в обморок, кто-нибудь может позвать полицейских.

– Приветствую всех до одного и добро пожаловать на величайшее шоу по эту сторону от Аппалачской тропы! – кричал с вершины подиума цирковой зазывала, чей голос эхом разносился по ярмарке. Тоненький человечек был похож на фигуру из палочек, но голос его гремел с такой силой, словно он был гигантом.

– Сыграйте в игры, получайте призы! Наешьтесь вдоволь, пока не стошнит! Прислушайтесь к истерии Куку-комнаты смеха! Потеряйтесь в умопомрачительном лабиринте зеркал! Содрогнитесь от тени Боссомешалки, самого захватывающего аттракциона с тех пор, как вас в последний раз вывернуло наизнанку! И позаботьтесь о том, чтобы остаться до самого конца вечера и попасть на Большое Финальное Боссо-шоу!

Над головами замерцали гирлянды. Люди устремились в сторону Картера, болтая, перекрикиваясь и смеясь. Толстобрюхий работник ярмарки, одетый в подтяжки, размахнулся кувалдой и опустил её на платформу автомата, который призывал измерить силы. Похожая на пулю капсула взлетела вверх и ударила в колокол.

– Подходи-ка поближе! – завидев Картера, толстяк указал на кувалду. – Ты мужчина или мышь?

– Ни то, ни другое, – ответил мальчик. – Извините, но у меня совсем нет денег.

Он слишком стеснялся, чтобы рассказать мужчине о том, что умирает с голоду.

– Но может, я смогу вам как-нибудь помочь, и вы купите мне хот-дог или что-нибудь в этом роде?

Толстяк выглядел раздражённым. Он кивнул другому работнику в обтягивающей тёмно-синей форме охраны. Когда охранник подошёл к нему ближе, Картер заметил, что лицо его было разрисовано точно так же, как у нахмуренных клоунов из крошечной машины на станционном парке. Но охранник выглядел даже более странно, чем обычные клоуны.