Елена Янге - Камни для царевны

Я купалась в лучах заслуженной славы, и мне было хорошо. Мистер Па радовал и меня, и других. Оно и понятно. Прикольный, живой, веселый. Типа «точка, точка, два крючочка…». Но ведь он был не сам по себе. Мистер Па изображал эмоции. Пытаясь разобраться в эмоциях, я часами сидела на сайтах, связанных с психологией. И все потому, что хотела понравиться. Кому? Виртуальным друзьям. Кому же еще?

Порой интересные идеи приходили от Люськи. Она, например, придумала фею Настроения. Вскоре у феи появился портрет. Длинные волосы, правильный овал лица, тонкие руки. Платье феи На было украшено блестками, на пальцах сверкали кольца. Однако лицо оставалось пустым, и, так же как на большом пальце левой руки, я могла рисовать на нем все, что захочется. А как-то раз, придав фее На грозное выражение лица, я подписала:

«Фея На – не в настроении».

И тут же появился комментарий:

«Может, она пообщалась с Аффектом?»

Коммент принадлежал пользователю с ником Куб. Я полезла в словарь и вот прочла: «Аффект – бурная реакция, возникающая при невозможности найти выход из критической ситуации».

Ну что же – все ясно. Я нарисовала мистеру Па грозное выражение лица и, сделав фото, выложила его в Сеть. Под фото разместила подпись: «Фея На побывала в гостях у Аффекта, и мистер Па пришел в бешенство».

«Оно и понятно, – последовал ответ Куба. – Заразился, наверное».

С тех пор Куб оставлял в моем блоге кучу комментариев, в которых, как мог, проявлял свой «талант». Звучали они так: «Мистер Па сел на клопа», «мистер Па и мисс Жо», «фея На полюбила кабана». Вроде бы глупости, но я воспринимала их вполне серьезно, и кайф от общения в Инстаграме мало-помалу пропадал.

Вместо кайфа появилось раздражение. Конечно, я себя накрутила, но мне казалось, кто-то невидимый, грязный и подлый топтался в моем личном пространстве. К тому же смеялся надо мной. Почти как клякса из известного мультика. Но в мультике художник вывел противную кляксу, а у меня не было взрослых помощников. Те времена, когда рассказывала маме и папе обо всем, что случилось, давно прошли – и это нормально.

О моих проблемах знала одна только Люська. Она вступилась и тут же получила обратную связь. Пробежавшись по Люськиному блогу, Куб нагадил и здесь.

А народ потешался. Всем, кроме нас, было ужасно весело. Типа смотри, прикол. А вот второй, и третий, и четвертый… Популярность выросла, количество троллей тоже. Они бегали по моему блогу и гадили, где могли. И я вступила на тропу войны. Банила троллей, язвила, шутила, пыталась высмеять – словом, создавала бучу. Получив бан, Куб исчез с моего горизонта, но вместо него появились Треугольник, Пирамида, Ромб и прочие тролли. Они трепали нервы, портили настроение.

Мне бы уйти из Инстаграма, но я не могла. Боролась, возмущалась, тратила время и силы. Люська поступила умнее – она создала защиту. Люська вела подзамочные записи, и в ее блог могли зайти только избранные. Я же продолжала размахивать руками. И вскоре получила комментарий:

«Спасибо, дура набитая! Повеселила».

Комментарий принадлежал пользователю с ником Rediska. Зайдя в профиль, не увидела ничего интересного. Одни только смайлики, ссылки, перепосты.

«Все ясно, – подумала я. – Очередной тролль».

Мне бы смолчать, но увы – не смогла. И ответила так, как сгоряча отвечают испокон веков:

«От дуры и слышу».

И тут же получила ответный удар.

«Асина, я ошиблась. Сорри! Думала, ты – дура набитая, а ты на самом деле клиническая».

Выпав в осадок, я долго рыдала, потом полезла в поисковик. Мне не терпелось узнать разницу между «дурой набитой» и «дурой клинической». И я узнала. Оказывается, «дура набитая» – оптимистка и рассуждает здраво, однако любит влипать в дурацкие ситуации. Потом впадает в философию, типа «могло быть и хуже», вновь влипает и так продолжается бесконечно. А «дура клиническая» в свободном выгуле не встречается. Поэтому изучается только в специальных медицинских учреждениях.

Я начала копать этот вопрос и вскоре узнала, что дур – целая куча. Среди них есть дуры романтичные, стервозные, упертые, ревнивые, невезучие, домашние, гулящие, грациозные, старые, хитрые, артистичные. Я задумалась: какие дуры мне ближе всего? И поняла: дура романтичная. Ибо с ней у меня много общего. Итак, дура романтичная:

1) В детстве любила сказки про принцев и принцесс.

Я обожала подобные сказки.

2) У дуры романтичной развито воображение, и она может легко представить себя и принцессой, и Золушкой, и Красной Шапочкой…

У меня с воображением все в порядке.

3) Дура романтичная – легкий и общительный человек, наделенный чувством юмора.

Я – легкий, общительный человек, наделенный чувством юмора.

Словом, все ясно.

Пока читала про дур, ко мне пришло осознание, что дурой клинической не могу быть по определению – данная категория наблюдается в специальных заведениях. Так что остаются «дура набитая» и «дура романтичная».

«Кто же ближе?» – спросила себя.

И честно ответила: «Обе».

И тут дошло: Rediska знает мою фамилию. Но откуда? Этот вопрос я могла задать только Люське.

– Понятия не имею, – ответила она.

– Может, ты случайно меня обозначила?

– Этого не может быть. И вообще… кончай эту бодягу.

Со сломанными ногами не поторопишься, поэтому я начала размышлять. Доктор был прав: как только перестанешь спешить, тебя заполняют мысли. Всякие. О жизни и смерти, боли и тоске, обидах и страхах…

Я вспомнила себя маленькую и поняла: в раннем детстве мы радуемся всему. Увидел птичку, и рад. Типа: «Смотри, смотри! Птичка на подоконнике!» Или залез в лужу и ловишь кайф. Хорошо, честное слово. Мама болтает с соседкой, а ты идешь по грязи и радуешься. Прежде всего тому, что никто не мешает. Вода хлюпает под ногами, проникает в ботинки, а тебе интересно, что будет дальше. Плакать будешь потом – когда накажут. Но тут же и поцелуют, и приласкают. Ведь маленьких жалко, они – беззащитные. Вывод очевиден: крупные ягоды прячутся в первых годах нашей жизни. Меня это не удивило. Маленьких любят за то, что они есть. Разве не так?

Помню, когда мне исполнилось пять лет, папа спросил:

– Ариш, хочешь посмотреть на свое свидетельство о рождении?

Мог бы не спрашивать. Все, что связано с рождением, у меня вызывало интерес.

– Конечно, – ответила я.

Папа открыл портмоне и, достав свидетельство, указал на первую строчку.

– Читай.

– Асина Арина Андреевна. Родилась двадцать первого марта две тысячи второго года.

– Скажи забавно? – улыбнулся папа. – «А» в кубе.

– Только куба нам не хватало, – проворчала бабушка. – Ариша и без него в облаках витает.