Борис Бондаренко - Потерянное мной

Сергей облегченно вздохнул, налил обе рюмки, спросил с улыбкой:

– Ну, так как же вас зовут?

– А никак, – не сразу ответила Ольга. Ей вдруг стало смешно – и зачем она затеяла этот разговор? Только испортила человеку аппетит. – Я не хочу с вами знакомиться. Но давайте все-таки выпьем. И знаете, за что? За вашу неудачу. За ваши поражения. За то, чтобы вы скорее повзрослели... Что же вы не пьете?

– Странная вы какая... – произнес Сергей, чуть покраснев, и отставил рюмку.

– Возможно, – согласилась Ольга. – Но говорю я вполне серьезно. Так что, будете пить?

– Буду, – со злым блеском в глазах сказал Сергей и опрокинул рюмку. Видимо, теперь ему было не до изысканности.

– Ну, вот и хорошо, – сказала Ольга и тоже выпила. Потом подозвала официантку, рассчиталась и сказала Сергею: – Не сердитесь на меня.

Тот ничего не ответил.

Шагая по качающимся коридорам вагонов и открывая все те же бесконечные двери, неприятно пахнущие железом, Ольга думала: «Все-таки почему он так не понравился мне?» И вдруг – отчетливая неприятная мысль: а ведь его жизнь поразительно похожа на жизнь Юрия. Внешне, по крайней мере... Разница только в возрасте...

Ольга добралась до своего купе, легла на полку и стала вспоминать.

В ту компанию Ольгу привел Игорь, ее шеф. Шел шефу всего двадцать седьмой год, но был он уже кандидатом наук и руководителем темы. Когда Ольгу представили ему, он небрежно оглядел ее и сказал:

– Кажется, в таких случаях принято говорить – «очень приятно познакомиться»? Ну что ж, приятно... так приятно... – Он сильно тряхнул ее руку и театрально вздохнул: – Увы, это пока все. Анафемски занят – и прошу с недельку меня не беспокоить. Присмотритесь пока, что, как и с чем едят, потом уже поговорим.

Присматривалась Ольга два дня, а потом не выдержала:

– Игорь Александрович, можно вас на минутку?

– На минутку – можно, – снисходительно разрешил Игорь. – Даже, вероятно, на две. Разговор что – кон-фи-ден-ци-аль-ный?

– Да.

– Ну что ж, придется уединиться.

Он отвел ее на лестничную площадку и сказал:

– Весь внимание.

– Я все-таки хотела бы поскорее узнать, чем мне предстоит заняться. Вы не могли бы...

– Мы – нет, – с улыбкой перебил ее Игорь. – За два дня ты могла бы заметить, что в группе все обращаются ко мне на «ты». Вряд ли ты захочешь быть белой вороной... Сей вопрос исчерпан?

– Да, – невольно улыбнулась и Ольга, обезоруженная непринужденностью Игоря.

– Отлично, – с явным одобрением посмотрел он на нее. – Будем считать, что проблема церемониала решена... Ну, а по существу разговора... Ты не забыла, что я просил подождать неделю?

– Нет.

– Мне действительно чертовски некогда. – Игорь сразу стал серьезным. – И хочешь не хочешь, а подождать тебе придется. Это, между прочим, в твоих же интересах. Я не хочу давать тебе первое попавшееся задание, которых, кстати, у меня множество. Освобожусь – поговорим как следует и тогда уже решим. Договорились?

– Да.

– Ну и лады...

И Ольге пришлось ждать пять дней. Именно пять – ни больше и ни меньше. И хотя Игорь явно еще не освободился, в конце пятого дня он попросил ее задержаться после работы. Когда они остались одни, Ольга сказала:

– Если ты еще занят, я могу подождать.

– Вероятно, можешь. Но я очень не люблю без крайней необходимости отступать от своих слов. Неделя прошла – так что давай говорить.

Он с полчаса умело выспрашивал ее, задавал самые неожиданные вопросы и, наконец, сказал:

– Допрос окончен. Хочешь резюме?

– Конечно.

– Чуть лучше того, что я ожидал, и значительно хуже того, что мне хотелось бы. Первую часть этого утверждения можешь принять как комплимент, вторую – как реальную оценку твоих нынешних возможностей... Обиделась?

– Немножко, – призналась Ольга.

– Вполне естественная реакция, – испытывающе посмотрел на нее Игорь. – Я мог бы обойтись первой частью своего резюме, но счел нужным сказать и вторую. Потому что я намерен дать тебе задание, которое, если рассматривать объективно, тебе пока не по силам. И все же советую взяться за него.

– Но если оно мне не по силам, как же я его выполню? – с недоумением спросила Ольга.

– Но ведь я сказал – «пока не по силам». Думаю, что если основательно поработаешь, в конце концов справишься... С моей и божьей помощью.

– Я согласна.

– Даже не узнав, какое задание?

– Да.

– Ну что ж, недурно... Приступим.

Они просидели в пустой комнате три часа, и Ольга наконец взмолилась:

– Хватит, я уже ничего не соображаю.

– Это можно было сказать еще минут сорок назад, – невозмутимо сказал Игорь, взглянув на часы. – Точнее – сорок две...

– Зачем же ты тогда возился со мной эти сорок две минуты? – сердито спросила Ольга.

– Надо же было проверить твою способность критически оценивать реальное положение вещей.

– Проверил?

– Конечно.

– Ну и как?

– Неплохо. Ты упряма, но почти в меру. Как раз то, что мне нужно.

– Ты говоришь, как барышник на конском базаре, – попробовала возмутиться Ольга.

– А ты была на конском базаре? – спросил Игорь, не обращая внимания на ее тон.

– Да.

– Ну и как, интересно?

– Представь себе, да.

– Представить не могу, лошадей видел только на выставке, но там барышников, по-видимому, не было...

– Кстати, – небрежным тоном задала Ольга вопрос, давно занимавший ее, – как получилось, что я оказалась в твоей группе? Ведь я уже почти распределилась в Долинск.

– Ты думаешь, здесь тебе будет хуже?

– Нет, но... кому я этим обязана?

– Мне, – просто сказал Игорь. – Я был на защите твоего диплома – и ты мне понравилась.

– Я или моя работа?

– Ты. В работе не было ничего особенного.

– Ты что, всех так подбираешь?

– Ну, зачем же... не так уж много людей, которые мне нравятся.

– И чем же я тебе... понравилась?

Ольгу и смущал, и забавлял этот не совсем обычный разговор.

– Во-первых, ты красивая, – невозмутимо сказал Игорь. – А мне, как и всем грешным мужчинам на этой грешной земле, приятнее смотреть на красивых женщин, чем на дурнушек.

– Благодарю, – наклонила голову Ольга.

– Не стоит.

– И это все, чем я приглянулась тебе?

– Нет. Есть в тебе нечто такое, что выгодно отличает тебя от других физико-математических девиц.

– Что именно?

– Как тебе сказать... – Игорь задумался на несколько секунд. – Решительность. Твердость характера. Даже, я сказал бы, некоторая жесткость, женщинам обычно не свойственная, но в исследовательской работе это качество весьма ценится...

– И в чем же все это выражалось?

– Во многом. Во взгляде, в манере говорить, в том, как ты писала на доске, даже – как ты иногда морщилась. То ли туфли тебе были малы, то ли лифчик жал.

– А ты, однако, нахал, – невольно улыбнулась Ольга.