Виталий Коржиков - Коготь динозавра

Оставалась одна надежда на Церендоржа.

И скоро он появился из-за юрты. Изо всех сил он тянул длинную верёвку, будто на ней упирался по крайней мере средней величины тираннозавр.

— Ну пошёл! — крикнул Церендорж, и из-за юрты выбежала средней величины коза, которую подталкивал Бата.

— А где же динозавр? — съехидничала Людмила Ивановна.

— Ха! — всплеснул руками Церендорж. — Не поверишь! Злие духи. Псё злие духи. Вот, — показал он, — вел динозавра; пришёл, смотрю — сделали козу!

Это уже было плохо. В дела экспедиции начали вмешиваться злые духи!

Надо было торопиться.

В это время две девочки поднесли к юрте большую чашку с ароматным кумысом и поднос, на котором, как маленькие юрты, светились перевёрнутые пиалы.

— Ну хотя бы выпейте кумыс, — предложил начальник и посмотрел на «газик».

— Кумыс можно! — сказал Бата, осушил одну за другой две литровые пиалы и побежал с канистрой к машине: ей тоже нужен свой кумыс.

И пока ребята и взрослые нахваливали напиток, Бата, заливая бак бензином и подталкивая в «газик» козу, нахваливал духов, которые сделали доброе дело: затолкнуть динозавра было бы, конечно, куда труднее!

Наконец он закрыл капот, обстукал баллоны и, посмотрев на часы, дал сигнал: пора!

Весь лагерь высыпал на край сопки.

Солнце висело ещё высоко, но лучи его уже летели наискосок, в спину провожавшим, и на склонах сопок перед «газиком» долго размахивали руками длинные тени, а одна тень всё подпрыгивала и пыталась взлететь, как орёл…

Юрты лагеря отодвигались и быстро превращались в маленькие пиалушки на жёлто-зелёном подносе.

Бата спустился с сопки на дорогу, потом вьехал в сухое русло реки и прямо по ней погнал машину вперёд. Сопки перекатывались с боков, как зелёные прозрачные волны, и, оглянувшись, Бата вдруг спросил:

— А что, Василий Григорьевич, Гавана был?

— Был, — улыбнулся Василий Григорьевич. Его начинало охватывать чувство простора.

— И в Индийском океане был?

— И в Индийском был.

Бата лихо присвистнул: «Хорошо!», будто сам на миг окунулся в дальние моря. И вдруг, кивнув на сопки, сказал:

— А здесь тоже когда-то океан был, акулы были! Зубы есть!

Он запел, и в его песне снова заплескало прохладное и чистое слово «Хубсугул».

— А зря мы так быстро уехали! — сказал Коля. — Надо было бы поискать ещё, покопать. Может быть, следы ушли куда-то вглубь.

— Так в глубине их, может быть, и здесь полно, — сказал Генка.

— Полно! — подтвердил Церендорж и посмотрел в окно на полосу гранита.

— В граните не может быть! — сказал Коля. — Нужны песчаник и глина.

— Это почему? — спросил Генка.

— А очень просто. Вот здесь, наверное, текла когда-то колоссальная, как Амазонка, река. Пощипывали на берегах травку, хватали друг друга в воде динозавры, вверху парили птеродактили.

Светка выглянула в окошко и посмотрела в небо. А Василий Григорьевич живо повернулся к Коле: историк начинал погонять лошадок!

— Потом ящеры погибали, падали в воду, и их укрывало песком и глиной…

— А может быть, по ним стреляли инопланетяне, — шутя сказала Людмила Ивановна. — В «Технике — молодежи» читали? В угольной глыбе нашли череп бизона, а в нём — дырка от пули!

— Старая сенсация! — сказал Генка. — Выдумки! — И возразил Коле: — Динозавры падали не только в воду, но и на землю.

— На земле их растаскивали всякие шакалы! А здесь упал, понесло к озеру или к морю, завалило песком или ракушками — и на миллионы лет.

Это было убедительно. Все стали поглядывать в окна: не покажется ли где-нибудь в песчаном боку сопки ребро или череп какого-нибудь ящера…

И только Вика снова сидела в углу, переживая что-то своё. Она гладила испуганную козу, которая на своём веку ни разу не была никаким динозавром. Вика видела своими глазами, как Бата и Церендорж выводили её из загона и, шлёпая по спине, произносили коварное слово «шашлык».

Светку давно не посещали никакие грустные мысли.

Она всматривалась в рыжие сопки и думала: «Неужели над ними когда-то плескалась вода?»

Стены обрывов были горячими, сухими, но на их краях среди голубого неба колебалась в воздухе трава, совсем как на подводных скалах. И Светке казалось, что они всем экипажем движутся сейчас в глубине подводного ущелья в каком-то батискафе.

Сопки вверху ворочали громадными боками и спинами, и ей совершенно чётко представлялось, что это переваливаются с боку на бок туши гигантских чудовищ, что где-то наверху они вытягивают из воды свои длинные шеи, а по берегам хлопают лапами среди болот огромные утконосы.

Ей даже захотелось прокатиться на катере среди этих вытянутых шей и ужасных голов. И не было ни капельки страшно! Только бы сидели рядом вот так, в тельняшках Бата и Василий Григорьевич, пыхал от смеха Церендорж, спорили Коля, Генка и весело сверкали очки Людмилы Ивановны.

Ни капельки не было бы страшно!

Одно ей было непонятно, и она сказала:

— Ящеры остались в реке, в море, на дне. А мы всё едем в гору.

Дыхание гор уже чувствовалось в воздухе, и верхушки их всё чаще проглядывали между сопками.

— А мировые катастрофы? А землетрясения? — крикнул Генка. — Сколько их было за миллионы лет! Всё летело вверх тормашками. Были вершины гор — стало дно океанов. Было дно — а вылезла вершина! Вот и карабкаемся!

Светка на минуту задумалась. В голову ей пришло что-то интересное:

— А если найдём окаменелого динозавра?

— Этого не может быть, — сказал Коля.

— Почему? Ведь нашли целого мамонта! — сказал Церендорж.

— Это в мерзлоте. И всего через десять тысяч лет! — возразил Коля.

— А черепахи, а крокодилы! — Церендорж быстро повернулся к нему: — Разве в музее не видел?

— Так у них костяной панцирь! — Коля защищался хорошо. Голос у него стал тверже, глаза поблескивали.

— Но ведь предполагают, что есть даже живой динозавр, — сказал Генка. — В Англии, в озере Лох-Несс.

Вика усмехнулась:

— Так ведь никто не нашёл…

Но это было тоже не доказательство!

Научный разговор между тем Светке надоел, и она, выглянув в окно, сказала:

— Смотрите!

Среди остывающего голубого неба в сопровождении нескольких собратьев помельче плыл удивительно пышный динозавр и медленно поворачивал полную ослепительного света голову… Ветерок разворачивал его, залетал в машину, и Людмила Ивановна, глядя на прекрасное облако, вдруг озорно спросила:

— А вдруг выезжаем из ущелья, а навстречу динозавр, живой?!

— Ха! — крикнул Генка. — Примем его в почётные пионеры!

Очки у Людмилы Ивановны вспорхнули на лоб. Церендорж захихикал. Василий Григорьевич закачал головой и спрятал в карман блокнот.