Хью Лофтинг - Цирк Доктора Дулитла

— Слава Богу! — проговорил он, вытирая платком пот со лба. — Все же мы сделали это. Теперь я смогу сказать Мэтью, что Софи добралась до моря, а я не попал в тюрьму.

И в этот момент холодная дрожь пробежала у него по спине. Доктор почувствовал, как чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо.

Джон Дулитл медленно обернулся и увидел, что его держит за воротник какой-то здоровенный мужчина в форме, которая очень напоминала морскую.

— Кто вы? — спросил Доктор.

— Береговая охрана, — ответил здоровяк.

— Что вам от меня нужно? Отпустите, пожалуйста, мой сюртук!

— Еще чего! Вы арестованы.

— Арестован? За что?

— За убийство.

Пока Доктор приходил в себя, из дома неподалеку выбежали еще двое мужчин и женщина.

— Ну как, ты поймал его, Том? — спросил один из них, подбежав к моряку.

— Ага. Прямо на месте преступления.

— Что это было?

— Женщина, — ответил здоровяк. — Я схватил его сразу же после того, как он сбросил ее с обрыва. Вот что, Джим: ты беги на станцию и попробуй достать лодки — может, вы еще успеете ее спасти. Правда, я в этом очень сомневаюсь. А я отведу этого субчика в тюрьму. Если вы что-нибудь найдете, дайте мне знать.

— Наверняка это была его жена! — воскликнула женщина, разглядывая Доктора с благоговейным ужасом.

— Это ж надо — убить собственную жену! Да ты просто Синяя Борода! А может, он турок, Том? Из этого, как его, Константи… тьфу, я всегда забываю, как это называется! Ты знаешь, они всегда бросают своих жен в Босфор, когда хотят от них отделаться.

— Да какой он турок, говорит он по-английски, — возразил Том.

— Тогда тем более, ему еще больше должно быть стыдно, если его никто не учил с детства таким зверским обычаям. Бедняжка! — Женщина посмотрела вниз и содрогнулась от ужаса. — Интересно, найдут ее или нет? Кажется, я вижу: там, внизу, что-то плавает. Ах, бедняжка! Хотя, кто знает, — может быть, это конец всем ее страданиям? Наверное, ей лучше было умереть, чем жить с таким извергом!

— Это была не моя жена, — мрачно сказал Доктор.

— Тогда кто же? — удивился моряк. — Я точно видел, что вы несли на руках какую-то женщину.

Секунду подумав, Джон Дулитл решил ничего не отвечать. Возможно, в зале суда он в конце концов и признается, что сбросил в море Софи, дрессированную тюлениху, но пока, сообразил он, — лучше хранить молчание.

— Так кто же это был? — снова спросил моряк.

Но Доктор и на этот раз ничего не ответил.

— Да говорю тебе, это точно была его жена, — опять вмешалась женщина. — Посмотри, у него глаза так и бегают! Держу пари, что он упрятал где-нибудь еще пять или шесть своих жен и все они ждут своей участи, бедняжки!

— Вообще-то он не обязан нам отвечать, — сказал моряк. — Мой долг предупредить вас, — торжественно продолжил он, повернувшись к Доктору, — что все, что вы скажете, может быть использовано против вас. А сейчас пойдемте со мной вниз, в полицию.

К счастью для Доктора, еще было очень рано, и когда они спускались с утеса и проходили по улицам города, им не встретилось ни души. Женщина же их провожать не стала.

Но только они подошли к полицейскому участку, к ним подбежал Джим. В руках он держал мокрый плащ и шляпку.

— Мы нашли эту одежду, Том, — сказал он. — Она плавала прямо у подножия утеса. Но тела нигде нет. Я оставил в лодке Джери Балкли, а сам помчался к тебе, показать вот это. Как ты думаешь, тебе это понадобится?

— Конечно. Это послужит вещественным доказательством. А ты лучше беги обратно и продолжай поиски. Я к вам присоединюсь, как только упрячу его под замок.

И он повел бедного Доктора в полицию. Записав его имя и все остальные необходимые сведения в толстую книгу, полицейские отвели Джона Дулитла в маленькую камеру с каменными стенами. Там он обнаружил хлеб с водой и жесткий матрас вместо постели. Теперь ничто не мешало ему предаться своим размышлениям.

Когда дверь за надзирателями закрылась, Доктор огляделся вокруг и заметил, что прямо на уровне его локтя расположено маленькое зарешеченное окошко, через которое пробивается серый свет утренней зари.

— Ой-ой-ой, — вздохнул он, оглядывая голые каменные стены. — Опять тюрьма! Слишком рано я себя поздравлял. Интересно, был ли Мэтью в этой тюрьме?

Тут луч солнца упал на противоположную стену, и Доктор увидел, что на ней выцарапаны какие-то знаки и буквы. Он подошел поближе и начал их рассматривать. И конечно же, среди разнообразных инициалов он скоро нашел две самые корявые и плохо процарапанные буквы М.

— Да, — сказал он. — Мэтью побывал и здесь. Кажется, он даже этим гордится. Все-таки жизнь — странная штука!

С этими словами Доктор разломил пополам приготовленную для него буханку хлеба и начал жадно есть. Надо сказать, что он был ужасно голоден.

— Какой чудесный хлеб, — пробормотал он, положив в рот последнюю крошку. — Совсем свежий. Надо спросить у тюремщика, где он его достает. Да и постель не так уж плоха, — добавил он, ущипнув матрас. — Вздремну-ка я немного. Я уже и не помню, когда я в последний раз как следует высыпался.

И Доктор снял свой сюртук, положил его в изголовье вместо подушки и лег.

Когда же в десять часов утра в камеру вошел старший полицейский в сопровождении высокого седого господина, они увидели, что узник громко храпит, вытянувшись на лежанке.

— Гм, — тихо пробормотал седой господин, разглядывая Джона Дулитла. — У него не такой уж страшный вид, у этого убийцы, а?

— Да что вы! — воскликнул старший полицейский. — Это только говорит о том, сэр Уильям, что делает с людьми преступная жизнь. Представляете, он может спать, как невинный младенец, после того как сбросил с обрыва свою бедную жену!

— Хорошо, оставьте нас одних, — попросил седой господин. — Возвращайтесь через пятнадцать минут. И кстати, вам совсем не обязательно кому-нибудь рассказывать, что я здесь.

— Слушаюсь, сэр Уильям, — сказал полицейский и вышел, заперев за собой дверь.

После этого седой господин подошел к лежанке и постоял над ней несколько минут, разглядывая мирно похрапывающего Джона Дулитла.

Потом он осторожно тронул его за плечо и позвал:

— Дулитл, эй, Джон, проснись!

Доктор медленно открыл глаза и приподнялся на локте.

— Где я? — сонно спросил он, — Ах да, конечно, в тюрьме.

Тут он уставился на стоящего перед ним человека, и его круглое лицо расплылось в улыбке.

— Боже праведный! — воскликнул он. — Это же сэр Уильям Пибоди! Ну и ну, Уильям, как ты здесь оказался?

— У меня больше оснований спросить, как ты здесь оказался, — рассмеялся седой господин.