Надежда Остроменцкая - Приключения мальчика с собакой

– Но ведь начальник приказал тебе отдать нас легионерам четвертой стражи?

– Откуда ты взял?… Не вас, а деньги… Сегодня, мальчик, для тебя, видно, черный день.

– Какой – черный день?

– Есть такие в календаре… Жрецы их знают. А нам они неведомы. Поэтому никогда ничего не надо начинать, не посоветовавшись со жрецами… Впрочем, на пиратской миопаро-не ты не мог к ним обратиться!

Клеон был поражен. Вот, оказывается, откуда все неудачи! А он и не знал.

Центурион был так хмур, что Клеон не решился надоедать ему расспросами и старался сам догадаться, что это такое – календарь. Пока он ломал голову, они вышли за ворота, и центурион направился к тем палаткам под стеной сада, которые на рассвете Клеон принял за привал переселенцев.

Лев чинно шел рядом с мальчиком. Вдруг он поднял нос, втянул воздух и, толкнув центуриона, помчался вперед.

– Взбесилась, что ли, эта собака? – раздраженно спросил центурион.

До Клеона донесся едва ощутимый запах жареного лука и мяса.

– Пахнет едой, – сказал он, – а Лев голоден.

– Там вас накормят, – буркнул центурион.

Они поднялись на холм и увидели внизу стоянку маркитантов. [38]Перед палатками на белом полотне темнели аккуратные ряды виноградных листьев, на которых лежали оливки, рыба, жареное мясо… Но хозяева палаток не только не собирались угощать Льва этими яствами, а прикрывали их руками, крича: «Пошел! Пошел прочь!» Некоторые даже швыряли в собаку камнями. Лев сдержанно рычал, но не уходил. Клеон бросился вперед и загородил его от ударов:

– Что вы делаете!.. Он только смотрит… Он никогда не украл ни одного кусочка!..

Подошел центурион и, бросив мелкую монету на ближайший кусок полотна, приказал хозяину палатки:

– Дай мальчику и собаке все, чего они пожелают. Если этих денег не хватит, я доплачу. Никуда их не отпускай, пока я не вернусь… Ешь побольше, – обратился он к Клеону, – и хорошенько накорми собаку. Этот человек торгует едой, и чем больше вы съедите, тем больше доставите ему удовольствия. Которая тут палатка Аполлодора? – спросил он торговца.

– У самой стены… Прости, достоуважаемый, я не знал, что собака принадлежит тебе…

– Не болтай, а поскорей накорми их! – прервал его центурион и, небрежно кивнув, направился в глубь стоянки.

Пораженный его щедростью, Клеон подумал, что этот центурион достоин стать римским консулом или правителем Сицилии…

Торговец обвел рукой выставленные кушанья:

– Выбирай что хочешь.

Клеону хотелось попробовать все. Он начал с меда, а для Льва попросил кусок мяса; потом придвинул к себе окорок, а вторую порцию приказал дать собаке; затем решил отведать рыбы, приправленной душистыми травами… Радуясь аппетиту мальчика, хозяин палатки откладывал в сторону пустые виноградные листья, чтобы потом, по числу их, подсчитать количество съеденных порций. Его соседи столпились вокруг. Для их обычных посетителей – легионеров – час был слишком ранний, и они старались переманить к себе мальчика и собаку центуриона:

– Не ешь эти оливки, они гнилые! Попробуй лучше мои!

– У меня оливки в виноградном соку! Тают во рту!..

– Не хочешь ли отведать крустаминских груш в виноградном сиропе?

– Клянусь Меркурием, [39]ты ешь дохлую кошку! А я мог бы предложить тебе отличнейшего зайца.

– Не слушай их, – уговаривал Клеона угощавший его маркитант. – Не забудь, что центурион поручил тебя мне. Клянусь моим богом-покровителем, [40]это не кошка, а молочный козленок, которого я купил вчера у здешних пастухов.

Наконец Клеон и Лев насытились. Заметив, что мальчик перестал есть и сидит отдуваясь, хозяин палатки спросил:

– Не смешать ли для тебя фалернское с водой?

Клеон отрицательно покачал головой.

– Как? Отказываешься?! От лучшего италийского вина?!

– Он пьет только неразбавленное, – сказал один из конкурентов маркитанта. – Идем, я налью тебе цельное.

Пить неразбавленное вино считалось в те времена большой неумеренностью. Торговцы возмутились и с криками «Бессовестный!.. Ты хочешь развратить мальчишку!» – оттеснили назад своего незадачливого соперника. И снова возобновили наступление на Клеона:

– Идем ко мне, мальчик, я разбавлю маммертинское медом и горячей водой, его привезли морем из Сицилии…

– От морских перевозок вина портятся. Не ходи к нему!

– Попробуй лучше местное, трифолинум, – совал кто-то кружку Клеону.

Отмахиваясь от них, как от назойливых мух, отяжелевший от еды Клеон поднялся с земли.

– В моем желудке не осталось места даже для одного глотка, – сказал он, отходя в тень палатки.

В ожидании центуриона он растянулся на траве и от нечего делать стал рассматривать стоянку маркитантов. Лев улегся рядом и, положив голову на лапы, задремал.

Теперь Клеон разглядел, что здесь торговали не только съестным: были палатки, перед которыми лежали принадлежности для письма, обувь, оружие, лекарственные мази и даже благовония. Под стеной сада стояли повозки. Какие-то люди укрылись под ними от солнца. Неподалеку паслись стреноженные лошади и мулы. Вот раздвинулись полы последней в ряду палатки, и из нее вышел центурион в сопровождении смуглого вертлявого человека.

– Эй, Кимбр!.. Орозий!.. – позвал этот человек. Из-под повозки вылезли два раба – белокурый гигант и тонкий мускулистый юноша, оба полуобнаженные. Очевидно, экономный хозяин считал излишней роскошью одевать их в теплую весеннюю пору.

– Это и есть Аполлодор? – спросил Клеон хозяина палатки.

– Аполлодор, да поглотит его тартар! [41] – ответил тот, пересчитывая кучку пустых виноградных листьев, чтобы не ошибиться при расчете с центурионом.

– А он кто? Надсмотрщик над рабами этого… Клодия?

– Да, – кивнул маркитант, двусмысленно улыбаясь, надсмотрщик.

Клеон поднялся, чтобы лучше рассмотреть Аполлбдора. Он не слышал, что тот говорил склонившим головы рабам, но что-то в его лице и ужимках, с которыми он передал им увесистый сверток, заставило мальчика насторожиться. Центурион пошел вперед. Рабы скрылись за палаткой Аполлодора. «Надсмотрщик» побежал вдогонку за центурионом.

– Лев! – вполголоса позвал Клеон.

Сытый Лев приподнял голову и вяло шевельнул хвостом.

– Лев, ко мне! – настойчиво повторил Клеон.

Лев тяжело поднялся и лениво подошел к мальчику.

– Ну, хорошо поели? – спросил центурион, останавливаясь возле них.

– Благодаря твоей щедрости. Теперь мы можем несколько дней поститься.

– Поститься вам не придется. – Центурион кивнул на своего спутника: – С этого дня Аполлодор будет заботиться о том, чтобы вы были сыты.

– Да-да, – подхватил Аполлодор. – Не в моих интересах, чтобы пастух похудел и потерял силы. На вид он мне нравится. Собака тоже. Я согласен заключить сделку.