Владимир Крепс - Клуб Знаменитых Капитанов

– Вы на что намекаете? – запальчиво произнес уязвленный любимец Тараскона.

– Я просто сообщаю о новейших научных изысканиях. Ваше здоровье!.. – Карл Фридрих Иероним, улыбаясь, поднял рюмку…

– Учитывая состояние вашего здоровья, Карл, не буду спорить. Готов со всем согласиться, но дельфин говорил по-английски, а вы как раз этого языка и не знаете. Как же вы разговаривали? Не понимаю.

– У меня был переводчик!.. – не задумываясь, выпалил барон.

– В океане? Вы же были верхом на дельфине! Откуда взялся переводчик?

– Имя этого переводчика – моя дружба с дельфином!..

– Браво, Мюнхаузен!.. – весело сказал Дик Сэнд.

– Я еще не договорил… Мне приходилось много раз наблюдать, когда люди разговаривают на одном языке и не могут понять друг друга!..

– Достопочтенный коллега, – любезно начал Лемюэль Гулливер. – Вы, как мне кажется, еще далеко не все рассказали нам о своем пребывании на борту корабля-призрака. «Синяя птица» пошла на дно. Неужели же тайна этого парусника навсегда погребена в океане?.. Может быть, вы, находясь на борту…

– Собственно говоря, – перебил его Мюнхаузен, – мне нечего вам больше рассказывать. Все изложено в моих мемуарах «С того света». В трех почтовых бутылках от ямайского рома. Вот… точно в таких, как эта… – указал он на пузатую бутылку зеленого стекла и, подняв ее с подноса, с удовольствием подлил себе в чай порцию рома.

– Да, но ваши мемуары плавают в океане, – возразил Артур Грэй.

– До поры до времени! – веско заявил барон. – Могу вам по дружбе сказать: в мои мемуары вкралась только одна ошибка. Я написал: «Единственным свидетелем моей гибели был белый медведь на плавучей льдине». В эти роковые минуты его не было. Медведь был замечен мною раньше… Первый раз он был далеко. Я не мог рискнуть своим единственным патроном. Но во второй раз мне удалось сразить его метким выстрелом. И у меня возник такой план спасения: покинуть борт «Синей птицы», погружающейся в пучину, затем перебраться на попутную льдину, укрыться от холода в шкуре белого медведя, и дрейфовать с надеждой встретить рыбачье судно. Но покинуть борт корабля-призрака я не смог. Вблизи не было льдины, а добраться до нее вплавь в ледяной воде не представлялось возможности. Оставалось одно: погибнуть так, как было описано мною на последней странице мемуаров. – И сладко зевнув, добавил: – Ныне плавающих мемуаров вашего старинного друга… Карла… Фридриха… Иеронима…

Его слова звучали в музее «Летучего голландца» все тише и тише… И, не договорив своей фамилии, он уснул.

– Спит… – прошептал Тартарен, осторожно убрал поднос с пледа, прошелся на цыпочках по салону, поставил посуду на стол, не сводя глаз с пузатой бутылки зеленого стекла. – Подумать только… Мемуары Мюнхаузена в трех бутылках от ямайского рома!.. Не пропадут ли они в океане?.. Что он там написал?..

– Вы его разбудите, – прошептал Немо. – Откровенно говоря, меня сейчас волнует другое…

– Что именно? – полюбопытствовал Василий Федорович.

Лемюэль Гулливер, сумрачно поглядев на порыжевший спасательный круг с еле заметной надписью «Синяя птица», тихо сказал, чтобы не потревожить спящего барона:

– Этот корабль-призрак исчез навсегда в океане. Вряд ли когда-нибудь будет раскрыта его тайна. Вернее – никогда!..

В музей торопливо вошел Робинзон Крузо.

– На траверзе – порт Торонто, – сообщил он.

– Немедленно погасить ходовые и топовые огни, – сразу же распорядился Артур Грэй. – Подойти незаметно.

Дальше слова были размыты. Несколько страниц клеенчатой тетради пострадали от сырости. Но последние листы, к счастью, были в лучшем состоянии, и можно было, хотя и не без труда, прочитать конец тетради, неожиданно проливший свет…

К сожалению, несколько слов далее разобрать было невозможно. На что именно был пролит свет?.. Угадать трудно!.. Но можно было предположить, что вопрос шел о разгадке тайны парусника «Синяя птица», о корабле-призраке…

Вахтенный журнал. «Борт галиота «Секрет». Вахту принял капитан корвета «Коршун». Дует норд-ост. 5 баллов. Идем курсом крутой бакштаг левого галса. Порт назначения – Москва. Химки».

В салоне галиота за круглым столом расположились знаменитые капитаны в томительном ожидании.

– Не могу ничего себе представить, – развел руками Лемюэль Гулливер. – Чем нас может поразить достоуважаемый Артур Грэй? Каким сообщением? Не знаю… не знаю…

– А не пошутил ли он? – с улыбкой произнес Тартарен. – Я вспоминаю…

Что хотел вспомнить тарасконец, так никто и не узнал. В этот момент вошел капитан галиота «Секрет». Все внимание его друзей было привлечено небольшим ящиком. Грэй бережно нес его в руках, аккуратно поставил на стол, торжественно постучал черным председательским молотком и, не открывая таинственного ящика, начал свою речь довольно загадочно:

– Вы сейчас будете поражены…

Он открыл ящик и достал из него модель парусника, вырезанную из черного дерева. Но модель нисколько не удивила капитанов. Ведь они видели в музее «Летучего голландца» и более замечательные модели кораблей. Правда, эта работа искусного мастера вызвала одобрение.

– Позвольте, – прервал общее молчание Мюнхаузен. – Да ведь это модель «Синей птицы»! Корабля-призрака!

– Вы не ошиблись, – подтвердил улыбающийся Артур Грэй.

– Откуда она у вас? – вскочил с кресла Тартарен.

– Ее подарил нашему клубу на память Жан Клод Ригаль. Сторож шхуны-музея «Летучий голландец». В знак признательности!.. Эту игрушку он получил в наследство от отца, который плавал на «Синей птице»!..

– Не может быть! – воскликнул Дик Сэнд. – А не подарил ли старый боцман в придачу и разгадку тайны этого корабля-призрака? – спросил капитан Немо, разглядывая модель.

– Клянусь «Летучим голландцем», это не что иное, как незаконная охота за страховой премией, – ядовито произнес Робинзон Крузо.

– На этот раз нет!.. – покачал головой капитан галиота. – Вы не угадали, Робинзон. «Синяя птица» не была застрахована. Более того, судно не имело приписки ни в одном порту. И даже имена судовладельцев остались неизвестны.

– Значит, все-таки корабль-призрак… – задумчиво произнес Гулливер.

– Призрак? – усмехнулся Артур Грэй. – С грузом контрабанды!.. Иногда это были бразильские алмазы, иногда жемчуг южных морей, а бывало и золото в слитках. Трап в секретный отсек трюма, где все это пряталось, был скрыт под койкой в каюте капитана. «Синяя птица» никогда не швартовалась к причалам какого-либо порта…

– А где же? – поинтересовался Дик Сэнд.

– Отец старого боцмана, плававший на злополучном паруснике, знал единственный проход между опасными рифами и вел судно к пустынному берегу… Там его ждали фургоны, запряженные мулами. А весь драгоценный груз переправлялся на шлюпках. Команда получала свою долю и снова отбывала в неизвестном направлении. Сколько таких рейсов сделала «Синяя птица», не знает никто. В один прекрасный день, несмотря на ливень, контрабандисты заметили таможенный корабль. Дело пахло решеткой лет на двадцать, а то и больше. Не желая испытывать судьбу, команда покинула корабль на шлюпках, захватив спасательные круги. «Синяя птица» была брошена на волю океана.