Олег Верещагин - Ох уж, эти детки!

Является ли Федька лучшим?

Нога рыжего едва не раздробила Федьки левое колено — тот отскочил, уклонился нырком от удара правым кулаком, отскочил, подпрыгнул, пропуская удар ногой в щиколотку, кувыркнулся вперед и достал левым локтем бок рыжего… вернее — показалось, что достал, тот успел подставить свой локоть и, не пригнись Федька, правый кулак точно впечатался бы ему в висок. Мальчишки снова затанцевали на расстоянии лицом друг к другу.

А рыжий нетерпелив. Это хорошо…

Он опять бросился вперед, Федька прикрылся предплечьями, принял на них серию ударов, отскочил и контратаковал, но рыжий нырнул под его кулак — и Федька получил такой удар левым кулаком в бок, а потом — правым коленом в другой, что согнулся вчетверо и едва успел отдернуть голову от сокрушительного удара. Пересилив боль, перехватил локоть рыжего и швырнул через себя — подальше, просто чтобы перевести дух.

Рыжий не упал — приземлился на руки, мягко вышел в стойку на руках и вскочил, как на пружинах. Но Федька уже пришел в себя и, скользнув под удар, нанес рыжему прямой под ребра.

Рыжий задохнулся, падая на колено, но тут же крутанулся на нем — и сильнейший удар вышиб из-под Федьки левую ногу. Рыжий впечатал пятку ему в щиколотку. Если бы он был в обуви, подумал Федька, падая на предплечье, то прощай щиколотка. Дальше мысли выключились — рыжий оказался над ним, даже на нем, от него пахло потом и злостью. Федька отбил удар перед своим лицом, рывком забросил ногу на шею рыжего и, бросив его с себя, начал давить. Но довести дело до конца не удалось — от страшной боли между ног выключилась вся нижняя половина тела; рыжий рубанул ребром ладони, и Федька беспомощно наблюдал, как он поднимается, к счастью, тоже не очень уверенно.

Встать!

Они поднялись одновременно. И почти тут же Федька получил такой удар ногой в живот, что отлетел без дыхания метра на три и грохнулся на спину, разбросав руки и чудом сохранив затылок. Он успел встать на колено и получил удар ногой в подбородок, вновь швырнувший его на спину…

….Встать. Надо встать. Снова мелькнула босая ступня, Федька различил, что в нее вдавились мелкие камешки, а в одном месте — порез. Но удара не было — автоматически, без мыслей, Федька перехватил ее и вывернул, бросая рыжего на асфальт.

Отплевываясь кровью, Федька встал, Рыжий, негодяй, толком не упал — приземлившись на ладони, извернувшись в падении всем телом, и тоже поднялся. Хорошо. Просто великолепен! Рыжий подтвердил это, влепив свинг в ухо Федьки, и тот оглох на левую сторону и на миг ослеп на левый глаз — в голове будто бомба взорвалась. На ответный прямой — почти наугад — заставил рыжего сложиться вдвое… И Федька поймал его на захват.

Колено рыжего замолотило, как страшный поршень. От половины ударов Федька отвернулся, остальные почти все принял в бедро, но два попали в живот — внутри все обрывалось, если бы не пресс и решимость мальчишки, он выпустил рыжего и вообще свалился бы. Федька надавил сильнее… и получил удар в солнечное выпустил рыжего. Тот не продолжил контратаку — отскочил, задыхаясь и качаясь, глаза у него налились кровью. На этот раз Федька оправился первым и четко врезал свою пятку в левое колено рыжего — у того нога чуть ли не выгнулась, как лапа у кузнечика, наоборот, и рыжий повалился на бок… но метнувшегося вперед Федьку встретил ударом правой ноги в грудь и оказался на ногах раньше, чем Федька возобновил атаку. Он хромал, но только несколько секунд, и в это время держал Федьку на расстоянии прямыми свингами. И все-таки Федька достал его опять, и на этот раз крепко — апперкотом.

Рыжий рухнул на спину. Секунду, другую, третью — лежал, потом завозился. "Да лежи же ты! — взмолился Федька. — Лежи, рыжий! Ну?!."

Конечно, он встал. и даже ответил на удар Федьки, прежде чем свалился снова, от хука в скулу.

Теперь уже — насовсем…

…..Церемонию награждения Федька не запомнил. он вообще выключился" только после душа, когда распорядитель — тот самый, с которого все начиналось — с неожиданным уважением помогая мальчишке одеться, прошептал:

— Викинг… тут с тобой хочет поговорить одна женщина…. оч-чень СВЕРХУ, я тебя провожу к ее машине….

— Послушай, — Федька открыл кейс и, проверив несколько пачек наугад, вывалили деньги навалом в рюкзак (распорядитель сделал лицо "обижаете"), — вот что ей надо передать….

И он с удовольствием осквернил себя отборным матом, словно вместе с руганью выплевывал из себя всю эту грязь, что вползла в его душу, пока он развлекал отродье в машинах. Потом вышел наружу…

….Около въезда стояла машина — "мерседес"-микроавтобус. В кабине никого не было, но из-за приоткрытых дверей салона доносились голоса

— Отличный материал…

— Да, смонтируем — и копируй. Сколько наварим, как думаешь?

— Тысяч сто. В зелени, конечно… Ты все принес?

— Да, все здесь…

Федька задержался, оглядевшись. Кругом было пусто, хотя с территории завода слышался шум — похоже, там шел обмен ставками или что-то вроде этого. В руке мальчишки появился «соболь», выскочила кинжальное лезвие. В следующую секунду кротко хрустнул замок капота. Федька нанес несколько быстрых, свирепых ударов в бак — так часто, что не помогла затягивающая прокладка внутри емкости. Бензин хлынул наружу.

Отойдя на пяток шагов — так, чтобы держаться вне пределов видимости, если, кто мельком выглянет из салона — Федька достал спичечный коробок. Вытащил одну спичку, чиркнул ею, поджег головки остальных и швырнул комок шипящего пламени в капот….

…Уже около железнодорожной станции он подумал, что те двое могли сгореть.

И усмехнулся.

В вагоне электрички разболелись все синяки, ссадины, ушибы — все, что он получал в драке. Было плохо и скучно, словно не стояла у ног сумка с пятьюдесятью «кусками». Как будто влез по уши в сортирную яму. Потом отмылся, конечно… но воняет все равно. Или кажется, что воняет. Ему почти хотелось, чтобы в вагон вошли эти гады-"операторы". Они не входили. И Федька понимал, что его почти наверняка не заподозрят.

Он не проехал и трети дороги, когда внутренне беспокойство подняло его на ноги, и Федька отправился по вагонам. Они тоже были почти пустыми; проходя предпоследний вагон, Федька неожиданно для самого себя обернулся.

И встретился взглядом с рыжим, который сидел спиной в угол скамьи, поставив одну ногу на скамью. Рыжий тоже только что заметил Федьку и смотрел удивленно и спокойно.

— Я сяду? — и подошел, и задал вопрос мальчишка раньше, чем сам сообразил, что делает.

— Садись, — кивнул рыжий и скривился: — Башка гудит, — неожиданно он улыбнулся: — Если

бы мне кто-то сказал, что мой ровесник может меня завалить — я бы не поверил. Ни за что.