Эмиль Офин - Формула ЧЧ

В тот злосчастный день, когда вызванная Николаем Курочкиным «техпомощь» приволокла в гараж на буксире разбитый «пикап», главный механик Максим Назарович обозвал Николая вредителем, а потом поскреб в затылке и сказал, что в боксах места нет, все занято по ремонтному графику; аварии, мол, не планируются.

— Отправляйся, наседкин сын, со своей чертовой колымагой на задний двор, в «Самснаб». Людей у меня для такого дела тоже нет, сам и будешь чинить. Пока разберешь, промоешь детали, потом составим дефектную ведомость. А там видно будет, пусть начальство решает… Эх ты, куриная слепота!

Так вот и обосновался на гаражной свалке вместе со своим «пикапом» шофер Николай Курочкин. Здесь, неподалеку от глухого забора, среди лопухов и крапивы, он расчистил небольшую площадку под дощатым навесом, поставил разбитую машину на чурбачки и, скрепя сердце, принялся за работу.

Не сладкое и не веселое это дело — корячиться под исковерканным автомобилем. Присохшая под крыльями грязь сыплется в глаза, скрипит на зубах; капля масла нет-нет да и упадет за ворот. Исцарапаешься весь, измажешься. Но это полбеды, главное, — на душе тоскливо. «Составим дефектную ведомость, а там будет видно…» А что будет видно? Права забрали, настоящего заработка нет. Ковыряйся на заднем дворе в одиночестве, отбывай наказание… А кто виноват?

— Товарищ Курочкин! Дядя Коля! Здравствуйте! Что такое?.. Курочкин высунулся из-под машины, глянул вверх. Над забором торчали четыре мальчишечьи головы.

Пока Николай разглядывал их, за забором кто-то пропищал:

— Ну, что там? Я тоже хочу посмотреть. Симка, противный, помоги же!

Над забором вспорхнул лиловый бант, потом показались румяные щеки с ямками, и Николай сразу же узнал девочку, которая перевязывала ему руку. Рядом появилась ещё одна девочка — золотоволосая, синеглазая.

Курочкин удивился:

— Сколько же вас там?

— Весь актив форпоста! — звонко ответила золотоволосая и первая бесстрашно перемахнула через забор.

За ней перелезли остальные. Симка и Славка помогли толстухе Нинке, а Клима просто сняли с забора.

— Я сам, сам! Пустите… — вырывался Клим.

— Мы хотели через проходную, да вахтер нас прогнал, — сказал Славка.

— О! Ваша ссадина на руке совсем уже зарубцевалась, — заметила Нинка.

— Мы пришли вам помогать, — сказал Игорь.

— Мы не маленькие, не думайте, — сказал Клим. Пионеры окружили «пикап», принялись осматривать его с деловым видом. Симка присел на корточки и зачем-то покачал рулевую тягу, как тогда инспектор Щепкин на набережной. Игорь и Славка начали перебирать разложенный на подножке инструмент, а Клим сразу же нырнул под кузов.

— Бедный «Кузнечик»! Как ему досталось!

— Ну, попадись мне только, рыжий!

— Чего же мы ждем? Надо работать! Дядя Коля, командуйте!

Николай озадаченно смотрел на ребят. Теперь он заметил, что все они в старых потертых одежках, в том числе и девочки.

— А вам не попадет?..

— От кого? — удивился Игорь. — Если хотите знать, нам посоветовал прийти сюда автоинспектор Сергей Павлович Щепкин. А ещё мы все обсудили с нашей учительницей. Она целиком «за». И наши родители тоже «за».

— Да вы не бойтесь, дядя Коля, — сказал маленький Клим, — мы справимся. Игорь знаете какой сварщик! Мы все будем делать, как вы скажете. Не бойтесь.

— Я не боюсь, — сказал Николай. — Спасибо…

Отобранные права, ругань механика, упреки жены, обида на рыжего мальчишку — все это словно отодвинулось куда-то, потеряло остроту. Даже унылый двор, заросший бурьяном и лопухами, перестал быть унылым с тех пор, как на нем появились эти мальчишки и девчонки.

— Смотрите, что я нашел! — кричал Клим, вытаскивая из груды железного лома большое ведро. — Дно совсем целое. Пригодится, дядя Коля?

— Вы покажите нам, что отвинчивать, и дайте инструмент, — сказал Игорь.

Пришлось Николаю Курочкину идти в склад, выпрашивать дополнительный инструмент, ветошь и керосин.

— Куда тебе столько? — спросил кладовщик. — Тут же хватит на целую бригаду.

Николай улыбнулся, впервые за эти три дня.

— У меня и есть целая бригада.

Действительно, получилась самая настоящая ремонтная бригада. Когда на свалку невзначай заглянул механик, он глазам своим не поверил: вокруг «пикапа» ползали взлохмаченные, измазанные ребята. Из-под машины в разные стороны торчали ноги; кто-то отвинчивал болты картера, кто-то снимал глушитель, кто-то соскребывал грязь с днища кузова. Вразнобой звенели гаечные ключи. А две девчонки, сидя на корточках возле большого ведра, терли керосиновыми тряпками листы разобранной рессоры и, раскачивая головами, распевали:

На голове у круглолицей девчонки дергался в такт песенке лиловый бант.

— Вот дьявольщина! — сказал механик. — Кто такие, откуда?

— Оттуда, — сказал Николай и ткнул отверткой в сторону забора. — Такие ребята, прямо орлы!

Максим Назарович хорошо понимал: мальчишки любят возиться с техникой, особенно с автомобилями — хлебом не корми. Но чтобы так дружно! И откуда такая сноровка? Механик-то не знал, что эти ребята привыкли иметь дело с железом в мастерских. Энергостроя.

— И впрямь — орлы. Такие шпингалеты, а уже, почитай, полмашины разобрали. — Он посмотрел, как Игорь умело орудует ручником и зубилом, и одобрительно выругался: — Силен, подлец! Да за такую работу не жаль и заплатить сполна. Я вам выпишу деньги, честное пионерское! Из безлюдного фонда, черт бы его побрал!

— Вы лучше выпишите нам пропуска, — заметила толстуха Нинка. — Не очень-то удобно лазить через этот ваш забор.

Все засмеялись, кроме Игоря. Он сказал обиженно:

— Никаких денег нам не надо. А Славка добавил:

— Мы сюда пришли работать по формуле «Че-че».

— По какой формуле?

— «Че-че» — человек — человеку.

На это Максим Назарович не нашел что ответить и принялся раскуривать трубку, невнятно бормоча: «Скажи пожалуйста, «Че-че»… Тут он заметил Клима, который в этот момент вылез из-под машины, перемазанный с ног до головы.

— А этот щенок что здесь делает?

Но Клим не обиделся. Он тряхнул замасленным вихром и неожиданно выпалил:

— Слушай внимательно: брось курить! Начинается отделка щенка под капитана!

— Что?.. — оторопело спросил механик. Он чуть не выронил трубку.

Лера и Нинка прыснули от смеха, а Симка поспешно сказал:

— Вы не обижайтесь, товарищ механик. Это он из книжки. Из-за неё и пострадал «Кузнечик».

Максим Назарович, конечно, ничего не понял.

— Какая книжка? Какой ещё, к дьяволу, кузнечик?