Олег Верещагин - Тимур и его «коммандос»

— Ты должен быть сильным,

Ты должен уметь сказать:

"Руки прочь,

прочь от меня!"

Ты должен быть сильным —

Иначе зачем тебе быть?!

Что будут стоить

Тысячи слов,

Когда важна будет крепость руки —

И вот ты стоишь на берегу

И думаешь — плыть,

или не плыть?!.

Данила рассеянно озирался — просто так, для общего ознакомления. И вдруг словно

40.

споткнулся на ходу:

— Зёрна упали в землю, зёрна просят дождя —

Им нужен дождь.

Взрежь мою грудь, посмотри мне внутрь —

Ты увидишь: там всё

Горит огнём!

Через день будет больно,

через час будет больно,

через миг будет

Уже не встать!

Если к дверям не подходят ключи —

Вышиби двери плечом!..

Человек десять в самых разных костюмах со смехом и шуточками осаждали девчонку лет 14 — по возгласам было понятно, что они набиваются к ней на белый танец. Девчонка остроумно и весело отшивала их, держась при этом совершенно естественно в великолепном бальном наряде начала Х1Х века: белом платье с открытыми плечами, буфами и высокой талией. На шее звёздно поблёскивало холодноватым светом ожерелье, рыжие (не как у самого Данилы — тёмно-бирюзовые, а именно огненно-рыжие!) волосы покрывала тонкая сетка с зеленоватыми камешками. Девчонка повернула смеющееся лицо — правильное, ещё светлокожее, без загара, с большими серыми глазами — и её взгляд, весёлый и искристый, как волосы, скользнул вокруг, наткнулся на Данилу… и стал каким-то рассеянным… а улыбка — слегка наклеенной, словно задумалась девчонка о чём-то постороннем.

А Данила… что Данила? Он только удивился вдруг, что всё осталось прежним. Нет, правда! И ребята вокруг вели себя так же, и свет не загорелся ярче, и музыка играла по-прежнему с эстрады, а не с небес. Странно, странно — неужели никто не замечает, что здесь стоит эта девушка?! Да что они — слепые, что ли?!

Сердце забухало вразнобой, словно не кровь качало, а солярку какую-нибудь, или мазут. Данила сообразил, что не дышит и поспешно, со свистом, вобрал воздух.

— Кто это? — спросил он, толкнув локтём Олега и указывая подбородком на девчонку.

— Сестра Лешки, — ответил тот. — А ты не знаешь… Короче, это Клара Фоменко.

КАК СПОКОЙНО ОН ГОВОРИТ!

НЕУЖЕЛИ ОН НЕ ВИДИТ?!

Но Олег покачал головой и понимающе, необидно сказал:

— Ещё один пропал. Бесполезно, Данила. Она, как раньше говорили, топчет сердца у половины нашего брата в городе — от12 до 18 лет.

— С чего ты взял?! — возмутился Данила.

— Что взял? — коварно спросил Олег.

— Что я… — Данила отчаянно смутился. — Короче, всё туфта, понял?! Я просто так спросил, понял?!

— Понял, понял, — примиряюще согласился Олег. — Пойдёшь приглашать на танец?

— Пойду, — решительно заявил Данила. В противоречие со всеми прежними заявлениями.

И ВСЁ-ТАКИ — ЧТО СО МНОЙ?!

ПОЧЕМУ Я ВИЖУ ЕЁ — А НА ОСТАЛЬНОЕ СЛОВНО ТУМАН ЛЁГ?!

ЭТО — ЭТО ЖЕ НЕ БЫВАЕТ ТАК БЫСТРО…

…ИЛИ БЫВАЕТ?!

Он шёл сквозь толпу к девчонке, которая внезапно стёрла собой весь остальной мир, только что такой шумный и яркий. И видел — Клара Фоменко тоже смотрит на него, пристально и как-то жалобно, механически продолжая отвечать на реплики мальчишек возле

41.

неё.

Остановившись, Данила отчётливо прищёлкнул каблуками и высоким, звонким голосом обратился к девчонке, замершей перед ним в своём великолепном бальном платье:

— Сударыня, я прошу вас — только один танец. Мой полк завтра уходит под деревню Бородино, и я должен унести с собой воспоминание о самой прекрасной девушке России!

В жизни он не говорил девчонкам ничего даже отдалённо похожего — и в мыслях не держал, просто постыдился бы. А сейчас сказал безо всякого смущения такое, от чего в другое время — сквозь землю провалился бы навылет! Потому что — бал, вроде так и положено, не он говорит, а офицер лейб-гвардии егерского…

Солист на эстраде запел:

— Ты на свете одна —

ты одна,

— Ты одна,

как в ночи луна,

Ты одна,

как в году весна

И к тебе среди звёзд дорога!

Даже так

горячо любя,

Надо знать —

предстоит борьба,

Надо мне

победить себя

И соперников, коих много!

И всё-таки он удивился, когда увидел руку Клары, легко и изящно протянутую ему. Тонкую, светлокожую и слегка подрагивавшую почему-то…

— Вот

моя рука!

Вот

моя рука,

Слово чести!

Сердце — на века!

Сердце — на века!

Знаю —

Будем вместе!

Ты звезда,

что вошла в пике,

Ты рассвет

на лесной реке,

Ключ от счастья в моей руке,

И моя побеждает песня!

И победный грохочет прибой…

Ты мне скажешь: "Любимый, постой!"

Ты мне крикнешь: "Любимый, постой!

Будь по-твоему.

Будем вместе…"

42.

ГЛАВА 10

После танца Данила повёл даму угощать в буфет. Предложил он это с замиранием сердца, но девушка восприняла предложение, как нечто само собой разумеющееся и, опираясь на руку мальчика, величественно поплыла рядом с ним. Данила ловил на себе изумлённые, завистливые, весёлые взгляды незнакомых ребят и старался держаться именно как "старинный офицер".

Он заказал коктейли-мороженое себе и Кларе, и та, сделав первый глоток через трубочку, поинтересовалась:

— Видимо, Его Императорское Величество щедро оплачивает вас, офицер?

— Совсем нет, сударыня, — грустно откликнулся Данила, — но мне было бы стыдно не потратить то немногое, что у меня есть, на вас…

Клара засмеялась — и Данила застыл, сжимая высокий бокал с холодной смесью, почти задохнувшись от того ощущения, которое вызвал этот смех: казалось, кто-то рассыпает на серебряный поднос хрустальные шарики.

— Как тебя зовут? — дружелюбно спросила она, глядя на Данилу с откровенным весёлым интересом.

— Данила, — представился мальчишка. — А ты ведь Клара? Клара Фоменко?

— И только Клара, — уточнила девчонка, — никаких Лар, Ларочек и Клавочек… А меня Олег представил? Или братишка?

— Олег, — не стал скрывать Данила.

— Хороший парень, — ответила Клара. И добавила: — А я удивилась, когда ты позвал меня танцевать… так.

— А то бы отказалась? — вырвалось у Данилы. Клара покачала головой — зелёные камни ярко замерцали:

— Нет.

Вроде бы ничего особенного не сказала… а… эх да что там говорить!

Девчонки — беспощадные существа. Для них нет большего наслаждения, чем мучить ребят — не физически конечно, а именно морально, да ещё и следить при этом за тем, как "объект" страдает. Несмотря на летящие годы, меняющиеся нормы поведения и отношений, это остаётся постоянным — они чувствуют себя принцессами и с удовольствием вытирают ноги об этих смельчаков и умников, драчунов и остряков, отличников-ботанов и крутых двоечников, которые вдруг разом теряют все свои — и положительные и отрицательные — качества, оставаясь лишь при одном: распахнутых глазах и идиотской готовности выполнять любые прихоти своих богинь. И совершенно не понятно, откуда потом берутся жёны-стервы и мужья-придурки — да это и не очень интересует тех, кому по 12–15 лет.