Евгений Данилкин - По пути Ориона

— Спасибо Ентри, ты настоящий друг. — Негодуя таким ответом, сказала Мариа, но Ентри и здесь не остался в долгу.

— Смотри не утони.

Девочка покраснела от злости, но решив прекратить словесную перепалку, отвернулась от мальчишки и принялась за свои волосы. Но чувство обиды не отпускало её, она то и дело поворачивалась к Ентри, желая что-то сказать, но не найдя нужных слов опять отворачивалась. Кипя от злости она резко рвала расчёской запутанные волосы, тем самым причиняя себе боль, от чего злилась ещё больше.

— Такой чудный день, такие хорошие каникулы, а ты всё готов испортить. — Наконец высказала Мариа, на что Ентри так же монотонно, не поднимая головы, ответил:

— Подожди, вот доедем до Лувуда, ты забудешь о каникулах.

— Ентри. — Чуть ли не крикнула девочка, тем самым не только заставила вздрогнуть и всё-таки посмотреть на неё мальчика, но и проснуться Ориона. — Ну что ты всё бубнишь? Ну доберёмся мы до Ливуда, добудем денег, если они тебя так волнуют.

— Да, волнуют! — взорвался Ентри. Он уже не обращая внимания на посторонних, продолжил:- Если бы не ты, мы бы спокойно достали билеты на корабль и проблем бы не знали…

— Ентри, успокойся! — Обе спорящие стороны вдруг вспомнили об Орионе, и разом перевели взгляды на него. Заспанный, взъерошенный, с полуоткрытыми глазами он выглядел очень комично, но смеяться никому не хотелось. Всегда спокойный Орион, не выдержал и это настораживало. — Не порть настроение другим. Лучше перебери вещи, да запрячь карту подальше.

При слове "карта", Ентри метнул взгляд на Мариа и схватился за рюкзак. Потом медленно, изучая обстановку, как будто выискивая шпиона, осмотрел пассажиров. Те продолжали заниматься каждый своим делом, не обращая внимания на ребят.

— Недоверие, Ентри, дурной знак. — Произнесла Мариа и отвернулась в сторону, продолжать расчесывать свои волосы.

Этот разговор явно испортил и без того плохое настроение ребят. До вечера они молчали, занимались каждый своим делом. Мариа вскоре наконец умылась, почувствовала себя свежее, но недоверие со стороны Ентри не давало ей покоя. Тот же в свою очередь просидел с опущенной головой, снова и снова ловя себя на мысли о безысходности их мероприятия. Он несколько раз перебрал вещи, перепрятал карту, так что в конце сам запутался куда её положил. Орион спал, его тело устало на неудобной скамейке, назойливые мухи время от времени заставляли мальчика махать руками и просыпаться при этом, но он снова засыпал. К вечеру окончательно проснувшийся, но так и не отдохнувший, с ноющим телом и разболевшейся головой он предстал перед друзьями.

День катился к закату, когда вдалеке вспыхнули огоньки, множество огоньков. Это Ливуд встречал гостей. В повозке началось движение. Пассажиры начали собирать вещи, прощаться друг с другом, обмениваться последними пожеланиями, зная, что выйдя из повозки они разбредутся кто куда и вряд ли уже встретятся. Друзья поглядывали на приближающие огоньки, в которых можно было разглядеть очертания первых домов. Они уже давно собрали свои вещи и теперь сидели и посматривали то на суетящихся пассажиров, то на приближающиеся огоньки, дожидаясь остановки.

— Ну что будем делать дальше? — Спросила Мариа, когда они оставили повозку. На большой, круглой площади, освещённой по окружности фонарями, троица стояла и оглядывалась по сторонам в этом, как им сейчас казалось, забытом всеми месте и не знала, что ей делать и куда идти.

— Пойдемте в гостиницу. — Предложила Мариа, на что тут же получила ответ Ентри.

— Да! А может и деньги у тебя есть?

— Ентри прав. Деньги надо беречь. — Согласился с другом Орион, чем вызвал улыбку на лице спутника. — Предлагаю, найти где-нибудь, какую-нибудь скамейку, переночевать, хуже чем в Гаутине я думаю не будет, а завтра с утра пойти искать работу.

Несмотря на позднее время, на улицах города народу было достаточно. В основном это были моряки и военные. Так что найти укромное место ребятам было не легко. После часового блуждания по улице и рассматривания витрин с красивыми вывесками успевшие устать ребята зашли в тихий, плохо освещённый парк, где были слышны только щебетание птиц, да отдалённый лай собак. В поиске ночлега у путешественников разыгрался аппетит, и благо, у них не было хоть с этим проблем. Ентри набрал её столько, что можно было питаться неделю, а то и больше. Довольные таким обстоятельством ребята, плотно поужинали, улеглись прямо на траву, и, прижавшись друг другу, предались сну.

— Прохладно. — Пожаловалась Мариа.

Мальчики обняли её с двух сторон, подложив под головы сумки. Так было значительно теплее, хотя холодный ветер с моря пробирался под одежду и забирал драгоценное тепло. Нагретая за день трава успела остыть и не могла помочь путникам. Но наевшиеся до сыта странники не сильно пугались промозглого ветра, сон брал своё, и один за одним они уснули.

Шуршание травы и непонятное бормотание где-то рядом, разбудили ребят. Вздрогнув и очнувшись от то сна, они подняли головы, но в полной темноте ничего не было видно, шаги приближались. Друзья вскочили на ноги, встретить незнакомца. Казалось, они только легли, а их уже будят таким не хорошим способом. Вдруг в метрах пяти от них вспыхнул факел, осветив троицу.

— Эй, кто здесь шляется? — Спросил страшный, неприятно грубый голос, и шаги стали приближаться.

Лицо незнакомца трудно было разглядеть, свет от факела с трудом доставал до него. На полностью заросшем бородой лице блестели узенькие контуры глаз. Незнакомец приблизился почти в плотную. Теперь можно было разглядеть и лицо, и одежду, точнее то, что осталось от неё. Оборванные лохмотья висели на нем как на пугале, он и сам чем-то смахивал на него. Грязный, без обуви, дурно пахнущий тип видимо в данный момент наслаждался страхом, который испытывали дети, глядя на него. Страх и отвращение.

— Кто вы? — Спросил бородач, приблизив факел к лицам спутников. Жар от пламени обжог ресницы Мариа, что вызвало противный хохот недруга. Разозлённый таким гостеприимством Орион, смог первым перебороть в себе страх и также резко ответить.

— А вы кто такой?

— Ах ты, щенок. Дерзить вздумал. — Неприятель, раздосадованный смелостью детишек, схватил Ориона за рубаху. — Значит, разлёгся в моём парке, не заплатил, и туда же? — В глазах недруга можно было заметить смятение. С одной стороны злость на непрошеных гостей, с другой боязнь их же. Страх. что незнакомцы окажут сопротивление, которому он не сможет противостоять, сдерживало его. Видя, что дети приходят в себя от его внезапного нападения, он продолжал, но не так напористо. — Давай деньги.

— Не дадим мы вам денег, у нас нет.