Евгений Данилкин - По пути Ориона

Арубатур, с не скрывающимся восторгом, слегка повизгивая, подскочил к резной ограде замка и ударил в колокольчик, в тот самый, в который несколько месяцев назад ударил и Ентри. Ребята неспешно вышли из повозки и встали за спиной Фука.

Ентри почувствовал, как дрожат от волнения у него колени. Прошло минуты три, а из замка так никто не появился. Вот уже и второй экипаж подкатил к воротам.

— Там что все уснули?! — Крикнул Фук и настойчиво позвонил в колокольчик.

Наконец, дверь замка открылась, выпустив наружу пучок яркого света. Вышедший из двери человек быстрыми шагами преодолел зелёный газон, как всегда находящийся отличном состоянии, по дорожке из красного камня и подходя к воротам немного надменно спросил:

— Вы по какому вопросу?

Голос Уайза Парилика Ентри мог узнать из тысячи. Хоть юноша к дворецкому относился с недоверием и немного недолюбливал того, но вновь услышать его холодный, лишённый всяких эмоций голос, был рад.

— Уайз, дружище, ты что, не узнаешь старых друзей?

Парилик шарахнулся чуть назад. Поднёс к лицу масляный фонарь и вгляделся в темноту, где стояли нежданные гости. Его лицо, освещённое фонарём, выказывало растерянность и испуг. Видимо, он узнал по голосу Фука, и это его не обрадовало. Он встал в нерешительности, не зная открывать им или нет и пауза неприлично затянулась.

— Уайз! Ты чего испугался!? Это мастер Лаварион, открывай! — Послышался из-за ворот голос Семиона. Парилик тут же пришёл в себя и в три шага достиг ворот и открыл дверь.

Первым в ворота зашёл Семион, за ним остальные. Парилик на них внимания практически не обращал, возможно, он не совсем понимал или не рассмотрел кто они.

— Мастер Лаварион! Как я рад вас видеть! Я уж думаю, что-то вы задерживаетесь в Кишурмахе… С вами гости?

— Уайз! Ты чё? Какие гости, это же я- Фук! — Арубатур тут же заточил испуганного Парилика в объятья.

— Да Уайз, — усмехнулся Лаварион, — они со мной! Сходи на кухню, распорядись по поводу ужина.

Парилик, освободившись от объятий Арубатура, мигом исчез в доме, пока Семион со своими гостями, неспешно, прогулочным шагом, шли по дорожке.

Ничего нового для путников, за исключением Элифер, в доме Лавариона не появилось. Мрачный холл также как и всегда встречал их светом нескольких факелов. Длинные тени от них дрожали, переходя со стен на потолок. В большие, в серебряных рамах окна уже заглядывала темнота.

Семион не задерживаясь, проследовал к лестнице, но голос Элифер остановил его:

— А кто это? На потолке!

Лаварион оглянулся, посмотрел на панно выложенное наверху.

— Это мой отец! Треус Лаварион!

— Красиво! — Констатировала Элифер и продолжая разглядывать помещение, медленно двинулась к лестнице.

— Потом мы попросим Дика и он проведёт экскурсию тебе. Дикин, ты ещё не забыл где что? — Семион лукаво посмотрел на Дика и улыбнулся. — А сейчас давайте отпразднуем возвращение.

С этими словами Семион направился по лестнице на верхние этажи в один из залов замка. Остальные бодро поспешили за ним, только Арубатур немного замешкался, разглядывая холл когда-то спешно покинутого замка, но и он вскоре догнал спутников.

Зал казался ничем иным как столовой с большим прямоугольным столом и массивными стульями с резными, высокими спинками. Высокие полуовальные окна, выходящие на океан, в дневное время пропускали много солнечного света, но сейчас, когда ночь подступила к ним, зал освещали множество свечей на столе. Из мебели в зале был ещё деревянный комод на всю противоположную стену, с кованными элементами декора в виде вьющихся виноградных лоз по краям. В нём было две небольшие дверцы по краям, остальное место занимали отсеки для винных бутылок, которые все были заняты.

Лаварион быстро подошёл к бару и достал, казалось, первую попавшуюся бутылку. На самом деле в ней оказалось красное сухое вино из долины Лаял, что не далеко от Бимелина 2797 года.

— Моё любимое вино! — откупоривая бутылку, произнёс Семион. — Я уверен, вам понравиться.

Действительно, вкус вина был волшебный. Бархатистый, насыщенный с ароматом красных фруктов. Мариа осторожно понюхала содержимое бокала, потом коснулась кончиком языка, затем пригубила, почувствовав богатый букет вкуса и только после сделала значительный глоток.

После глотка у неё слегка закружилась голова, тело приятно расслабилось, а во рту ещё долго чувствовалось нежное послевкусие.

Не одной ей понравилось вино. Ентри жадно допил из своего бокала и, пренебрегая этикетом, хотел было попросить добавки, но тут появился Парилик и пригласил гостей к столу.

К удивлению Ентри, большой зал, который он принял за столовую, оказался не совсем ею. Столовая оказалась рядом, за соседней дверью.

Эта столовая была в полтора раза больше, с огромным полуовальным столом, с резными, витиеватыми ножками из красного дерева и подстать им деревянными, обтянутыми кожей орниса, креслами. По краям комнаты находилось ещё два стола такой же формы, но в два раза короче. Мрачные, отделанные тёмно-красной с золотыми вкраплениями тканью, стены, были подстать мебели и только большой камин в противоположном от входа углу, резко выделялся светлым цветом своего фасада и ажурной ковкой на нём.

Главный стол изобиловал вкусностями. Усаженный за стол Ентри, как-то сразу растерялся в количестве тарелок, ножей, вилок, разложенных перед ним. Растерянный вид он обнаружил и на лицах Элифер и Мариа. Те скромно сидели, сложа руки на коленях. Орион, внимательно следил за Лаварионом, и старался повторять все его движения. Уверенно чувствовали себя за столом только Семион и Дикин. Они то были привычны к таким ужинам и множеству приборов. Да, ну и конечно, не потерялся за столом Фук. Не успев усесться, он по — хозяйски взял со стола бутылку красного вина и с характерным звуком вытащил пробку.

— Давайте выпьем друзья! Давайте выпьем за то, что мы все вместе, в этом прекрасном замке, этого прекрасного человека!

Налив себе в кубок, он залпом осушил его. Затем вытер рот рукавом и распластавшись над столом, испачкавшись в соусе, дотянулся таки до жареного поросенка и жадно оторвал кусок от него. Остальным оставалось лишь молча наблюдать за бесцеремонными действиями Арубатура. Он продолжал есть, не обращая на остальных никакого внимания, чавкая, облизывая пальцы, по которым тёк жир.

После этой картины у Ентри как-то аппетит пропал и он вяло ковырялся в стоящем перед ним салате, коса поглядывая на Фука, который, к сожалению присутствующих, начал ещё и петь, причём непременно с набитым ртом. Ох, и не повезло сидящему рядом Ориону. В своей тарелке он вскоре мог обнаружить, недожёванные кусочки поросёнка, мелкие листья салата и слюни Фука. Ориону как-то стало не по себе. Он отложил вилку в сторону и отклонился в сторону от Арубатура, а тот продолжал напевать песни и растягиваться над столом, доставая очередной деликатес.