Виктор Сидоров - Тайна Белого камня (ранняя редакция)

Лева стал развертывать бумагу, но она так слежалась, что это оказалось нелегким делом.

Вася схватил Леву за руку:

— Да ведь фляжка-то партизанская! Я совсем забыл!

Как только он произнес эти слова, комочек сразу приобрел необыкновенную ценность. Глаза у Левы блеснули:

— Что же ты раньше не сказал? Я мог порвать бумагу.

— В ней, может, и не написано ничего, — равнодушно заметил Миша, — а ты дрожишь, как не знаю над чем.

Лева рассердился.

— Балда! Для того что ли тайники делаются, чтобы чистую бумагу прятать?

Он снова очень осторожно попытался развернуть бумагу.

— Нет, так не пойдет, можно порвать. Идем, Василь, к тебе, там придумаем что-нибудь.

Дома никого не было. Ребята расселись в комнате за столом. Лева прижал пальцами бумажку и стал осторожно отгибать края то иголкой, то лезвием ножа. Вася и Миша, затаив дыхание, следили за Левиными руками.

После долгих кропотливых усилий удалось отогнуть один краешек.

— Разворачивай, разворачивай дальше! — Миша нетерпеливо заерзал коленями по табуретке. — Дай-ка лучше я!

Лева так взглянул на Мишу, что тот отдернул руку.

Мало-помалу и второй край был отогнут. Дело пошло быстрее. Вскоре на столе уже лежал небольшой листок с неровными краями. Мальчики впились в него глазами. Они разглядывали чуть заметные значки, какие-то надписи, цифры. Из левого верхнего угла в правый нижний проходили две параллельные кривые линии.

Тайна! Конечно, здесь скрыта какая-то тайна. Левины щеки вспыхнули горячим румянцем.

— Вот почему партизан говорил о фляжке! Ему не вода нужна была, а эта бумажка. Наверное, он хотел, чтобы дедушка взял ее и доставил по назначению.

Рассказ бакенщика представлялся теперь совсем в другом свете.

Ребята снова склонились над столом.

Вот как выглядела бумажка, найденная Левой во фляжке погибшего партизана.

— Ничего не понимаю! — воскликнул Миша после долгого и молчаливого изучения документа. — А ты, Левка?

— А как же! — Лева оторвал взгляд от бумажки. — Это карта. Две линии — дорога. На ней обозначены названия сел: «Ягодное» и «Сви…»

— Такого села-то нигде нет — «Сви…» Ерунда какая-то?

— Сам ты ерунда, — рассердился Лева. — Видишь, конец слова стерся? Надо понимать, что оно не из трех букв.

— Может, это не дорога? — нерешительно вступил в разговор Вася.

— Что же, по-твоему? — быстро повернул к нему лицо Лева.

— Может, река? Тут и полуостров нарисован.

— Мысль! Только какая река?

— А вдруг наша? Обь?.. А ну подождите, — хлопнул Вася себя по лбу. — У дедушки есть речная карта. Мы проверим.

Вася принес карту, и ребята склонились над ней.

— Во-первых, найдем наше Майское. Ага, вот! — Вася ткнул пальцем в точку на самой середине карты.

— Поехали дальше… Так… Бураново, Боровое, Чистяково… Вот оно — Ягодное!

— И недалеко отсюда, — радостно воскликнул Лева.

— Ничего себе — недалеко! Километров сто, не меньше.

— Все равно, пустяки. Ищи «Сви…»

Но сколько ни искали ребята это «Сви…», то поднимаясь вверх по течению, то спускаясь вниз, а найти не могли.

— Что ты будешь делать! — чуть не плача от досады, проговорил Лева. — А если «Сви…» — вовсе не село?

Вася нерешительно произнес:

— Должно — село.

— Куда же оно тогда делось? Честное слово, как у Жюль Верна.

— Если бы как у Жюль Верна! — пробурчал Миша. — Там прочитал — и узнал все. А тут самим думать надо…

Пришла бабушка, заглянула в комнату, позвала есть. Ребята уселись за стол. Лева и Вася ели неохотно, зато Миша старался за всех. После обеда вышли во двор, уселись у сеновала. Лева словно заклинание, беспрерывно и на все лады твердил:

— Сви… Свист, Свирь, Свик, Свил… Наконец, он безнадежно махнул рукой и сплюнул.

— Черт знает, что это такое.

— Да брось, Левка, голову зря ломать, — лениво произнес Миша, у которого плотный обед погасил интерес к находке. — Давайте лучше отнесем эту бумажку в сельсовет. Там быстрее разберутся.

Предложение Миши показалось настолько диким, что Лева возмутился.

— Лопух ты, и больше никто! — кричал он, размахивая руками. — У него в руках тайна, а он хочет отдать ее в сельсовет. Самому надо думать, мозгами шевелить!

Даже уравновешенный Вася, и тот с укоризной заметил:

— Это негоже, Михаил.

Такого отпора Миша никак не ожидал. Он забеспокоился:

— Да вы что, ребята? Я ведь просто предложил, думал лучше будет. Не хотите — не надо. Я даже сам люблю тайны всякие.

Лева махнул рукой. Но Миша обеспокоил его — вдруг возьмет и разболтает про партизанскую карту? Поэтому Лева тут же потребовал дать клятву, что никто из них никому, ни при каких обстоятельствах не раскроет тайну.

Ребята торжественно поклялись.

Слово «Сви…», как глухая стена, отгородило ребят от тайны.

Лева целыми днями пропадал у бакенщика. Он приходил то один, то с Мишей. Друзья садились в укромном местечке и принимались за расшифровку карты.

В этот день Лева, как всегда, явился в восемь утра. Вася сидел во дворе на чурбаке, подставив солнцу свое веснушчатое, облупленное лицо.

— Ну как, придумал что? — вместо приветствия спросил он.

— Ничего. — Лева молча сел рядом.

Подошел дедушка Андрей, улыбнулся Леве.

— Ранний гость, как хорошая весть. На рыбалку, что ли?

— Нет… То есть, да, — растерялся Лева.

— Доброе дело — рыбалка. И отдых, и польза.

Дедушка собирался в «очередной обход своего речного хозяйства», как он любил говорить. Он присел возле ребят, набивая табаком трубку.

— Я в молодости сам любил рыбачить. Все дни на реке пропадал. Однажды щуку выхватил пуда на два. Батя на радостях бутылку водки выпил… — Пуская синий дымок, бакенщик задумчиво глядел на поблескивающую гладь реки. — А жили мы худо. В любую избу заглянешь — кроме скамейки, стола да полатей, и нет ничего. Сама-то деревня и та называлась не по-людски — Свинулиха.

Дед Андрей раскурил трубку и продолжал:

— А вот недавно побывал в родной деревне и прямо не узнал: улицы широкие, чистые, почти все дома новые. Клуб, школу, электростанцию построили, Жизнь как в городе. Да и название народ изменил. Теперь деревня — Чистяково. В отместку, значит, старому названию.

Словно жаром обдали ребят слова дедушки.

— Как, как раньше называлось Чистяково?

— Свинулиха. Назвал же мерзавец какой-то, даже вспомнить совестно.

Вася и Лева переглянулись. В глазах у них блеснула радость. Все стало ясно. Таинственное «Сви…» было не чем иным, как Свинулихой!

Лева не выдержал, захлопал в ладоши и громко крикнул:

— Ура!

Бакенщик удивленно взглянул на ребят.