Эхуд Токатли - Дети острова Таршиш

— Ну не надо так расстраиваться, мистер Леви! Давайте выйдем на палубу и выпьем по чашке чаю. Вы сегодня еще не притрагивались к воде. Это вредит здоровью, мой друг. В таком климате надо побольше пить!

Мужчины сели на палубе около надраенных до блеска поручней. Капитан налили чай из старомодного чайника и откинулся в кресле.

— Вы должны понять море,— сказал капитан, глядя на горизонт.— Я плаваю в этих местах уже тридцать лет и немного знаю нрав океана. Море, мой друг, похоже на нас самих. У него бывает свое настроение. Иногда оно сердится, а иногда дружелюбное и ласковое.

Отец Дани посмотрел на капитана и улыбнулся. Старый моряк был ему очень симпатичен. Он все время старался отвлечь расстроенного отца от грустных мыслей приятной и непринужденной беседой. Благодушие капитана гнездилось даже в морщинках на его загорелом лице. Он сдвинул на затылок видавшую виды фуражку и отхлебнул чай. Гладя седеющую бороду, он заметил:

— Поверьте мне, мистер Леви, те, кто не знает моря, считают, что невозможно найти потерявшихся здесь людей. Но я говорю, что можно! Я. могу рассказать вам не одну историю о людях, которые были найдены живыми и здоровыми спустя много времени после кораблекрушения.

— Я с удовольствием послушаю,— сказал отец Дани.— Мне очень нужна надежда, особенно сейчас.

Капитан сочувственно хмыкнул и налил по второй чашке. Они долго сидели на палубе и разговаривали. Капитан отправился к себе в рубку, а перед отцом Дани забрезжил лучик надежда. Он снова был уверен: с помощью А-Шема им удастся найти детей и благополучно доставить их на родину.

Ночь была особенно темной и тихой. Только узкий серебряный серп луны освещал темное небо над Таршишом. На берегу бухты потрескивал костер. Шмиль жался к нему, аккуратно подкладывая сучья, чтобы не погас до утра их единственный ночной сигнал. Сегодня была его очередь дежурить. В свете костра рыжие волосы мальчика казались огненными. Он задумчиво смотрел на пляшущие языки пламени, вспоминая, как любил играть дома со своими маленькими племянниками. Теперь каникулы, и они, наверное, проведут их возле моря, думал Шмиль. Как назло, именно море и отделяло их сейчас от дядюшки, который томится на далеком Таршише. Вдруг Шмиль выпрямился и тревожно прислушался. Что-то двигалось по лесу.

— Дани! — позвал Шмиль шепотом,— это ты?

Ответа не было. Шмиль напряженно всматривался в темноту. Теперь он точно видел: кусты, растущие неподалеку от их дома, как-то странно шевелились.

— Кто там? — спросил Шмиль резким голосом.— Хватит вам дурачиться!

Но никакого ответа не было. Шмиль встал и рсторожно направился к кустам. И вдруг жуткий, леденящий душу звук пронесся над лагерем. Кусты затрещали, Шмиль в испуге отступил. Нет, это не был кто-либо из ребят. Голос принадлежал какому-то зверю!

Дани и Гилад тоже услышали странный шум. Проснувшись, они недоуменно оглядывались.

— Что это?

— Я не знаю,— проговорил Дани, поднимаясь с соломенного матраца.

Шум усиливался. Теперь проснулись все мальчики. Дани подошел к окну и крикнул в темноту:

— Шмиль, что ты там делаешь?

— Это не я! — ответил Шмиль.— Я думал, это ты хочешь меня испугать.

— Что за шум? — крикнул Рон.— Вы мне мешаете спать! Кусты под домом снова сильно затрещали. Все в страхе смотрели вниз.

— Это, наверное, какое-то дикое животное? — прошептал Шалом.

— Нужно что-то делать! — настаивал Гилад.

— Я иду к вам,— кликнул Шмиль голосом, выдававшим охвативший его страх.

— Не подходи близко к кустам! — крикнул ему Ашер,— держись поближе к костру!

Кусты снова затрещали. Каждый давал Шмилю свой совет. Шалом предлагал быстро подняться в дом, Гилад — взять из костра горящую ветку и бросить ее в прятавшееся в кустах чудовище, Ашер — швырнуть туда камнем, Рон убеждал всех спуститься и помочь Шмилю, а Нафтали разразился оглушительным плачем. Наконец Дани попытался прекратить панику.

— Тихо!!! — в его голосе звучало отчаяние.— Всем замолчать!

Но в общей суматохе его никто не слушал. Шмиль бросился обратно к костру и встал там как вкопанный. Наконец, он решился взять две горящие ветки и осторожно двинулся в сторону леса. Дани тут же подумал, что может быть пожар.

— Стой! — крикнул он.— Не подходи к лесу с огнем!

— Но животные боятся огня! — кричал Гилад.— Прогони их, Шмиль!

Дани напряженно следил за Шмилем, входящем в кусты. Крики и плач становились нестерпимыми. Дани понял, что нужно действовать решительно.. Ему было страшно покинуть дом и идти к кустам, но он понимал: то, что затеял Шмиль, во много раз опаснее для их жизни, чем любой зверь. Он снова попытался заставить всех замолчать, но безуспешно. После мгновенного колебания Дани подполз к проему в полу и быстро спустился по веревочной лестнице.

— Дани! Не ходи туда!

— Он набросится на тебя!

— Ты идешь прямо к кустам!

Но Дани не обращал ни на кого внимания. Он видел, что Шмиль вот-вот бросит горящую ветку в сухие кусты, и ринулся наперерез.

— С дороги! — закричал Шмиль. Его лицо пылало гневом.— Я хочу поджечь кусты. Отойди в сторону!

— Стой! — заорал Дани.

Шмиль готов уже был запустить горящей веткой в кусты, где пряталось загадочное существо, но Дани схватил его за руку и отнял факел.

— Ты с ума сошел! — закричал Дани.— Ты что, не понимаешь, что делаешь?

Но Шмиль обезумел от страха и не понимал никаких разумных доводов. Он что-то завопил и начал бороться с Дани. Дани был сильнее и резко ударил его по лицу. Удар привел Шмиля в чувство. Оба мальчика стояли молча, глядя друг другу в глаза.

— Пошли со мной,— сердито приказал Дани.

Они вернулись на берег, где Дани бросил горящие ветки в костер, взял Шмиля за руку и спокойно, но решительно повел его в дом на дереве. Ребята с молчаливым испугом следили за всей этой сценой из дома. Дани встал у окна и посмотрел на темные кусты. Оттуда уже не доносилось ни звука. Он вытер со лба холодный пот, повернулся к мальчикам и спокойно распорядился:

— А теперь спать! Завтра мы поговорим о том, что сегодня случилось. Я сам подежурю остаток ночи и буду наблюдать за кустами отсюда, из окна.

Никто ему не ответил. Все улеглись в свои постели и завернулись в одеяла. Лагерь погрузился в тяжелое молчание. Гнетущая тишина не дала им заснуть до первых проблесков зари. Дани стоял у окна спиной к ребятам, его глаза напряженно всматривались в густую тьму. Ничто не нарушало тишины. Дани размышлял о событиях этой ночи.

Его друзья тоже вспоминали жуткие крики таинственного зверя, свою панику и затрещину, которую Шмиль получил от Дани. Только утренний свет смог немного развеять их ночные страхи.