Эхуд Токатли - Дети острова Таршиш

Шалом слушал тихое пение друга, стараясь приоткрыть свое собственное, прочно замкнутое сердце. Как он сможет попросить у Бога прощения за свои собственные ошибки, если сам не способен простить чужих? Когда звезды показались на небесах, Дани протрубил в шофар, и дети ответили: «Ле-шана а-баа бе-Ирушалаим ! На следующий год в Иерусалиме!»

Слезы брызнули из глаз, мучительное волнение захлестнуло души. Эти древние слова звучали так, будто были здесь и сейчас в сердцах семерых детей, стоящих на берегу заброшенного острова. На следующий год в Иерусалиме...

Окрепнув после поста Йом Кипур, отец Дани позвонил домой в Израиль. Их маленькое спасательное судно все еще стояло на якоре в порту большого острова. Господин Леви нашел в небольшой портовом городке миньян — десять взрослых мужчин-евреев и мог оставаться здесь для молитвы на Рош а-шана и Йом Кипур. Жена предложила ему провести тут и весь Суккот [*] Суккот. Древнеевр.: «шалаши». Праздник, отмечаемый 15—21 Тишрей . (За пределами Святой Земли — до 22-го.) в память о Божественном покровительстве, подобно шалашу осенявшем евреев во время их странствия по пустыне. , но он не в силах был ждать. Его ни на минуту не покидала тревога о пропавших детях, и каждый день промедления казался им вечностью. Он решил отправиться в путь на следующий же день.

Вечером команда спасательного катера пополнила запасы продовольствия и питьевой воды. Отплывать решили на рассвете. Лежа в кровати, господин Леви видел перед собой лица сыновей. Он размышлял о прошедшем Йом Кипуре. Какая судьба уготована детям и их семьям? Возвратятся ли они домой целыми и невредимыми в Новом году?

Дети Таршиша размышляли о том же. Они тоже надеялись, что Новый год станет для них счастливым. По завершении Йом Кипура они собрались вокруг костра и досыта наелись. Постепенно разговор зашел об Израиле, о доме. Каждый рассказывал, что делает его семья по окончании Йом Кипура. Все они сильно тосковали по дому. Наконец мальчики замолкли и сидели на берегу, погрузившись каждый в свои мысли.

Ашер заметил, что всех охватила печаль, и решил развеселись друзей. Он встал и предложил вбить первый кол для сукки [*] Сукка. Древнеевр.: «шалаш». Тора предписывает евреям сидеть в шалашах в праздник Суккот . , как это обычно делалось в Израиле. Дани зевнул и заявил, что утомлен постом, но Ашер продолжал свои попытки расшевелить ребят. Ему взялся помогать и Гилад. Постепенно все оживились и занялись подготовкой к сооружению сукки . Они срезали большую ветку и очистили ее от листьев и сучков. Гилад очень заинтересовался этой идеей и предложил построить большую, красивую сукку . Рисуя палочкой на песке, он объяснял свой план ребятам.

— Но это же точная копия нашего дома на дереве,— сказал Нафтали.— Как мы будем знать, что это сукка !

Гилад замолчал и посмотрел на свой план. Нафтали был прав. Должна же быть какая-то разница!

— Наверное надо соорудить сукку чуть поменьше,— предложил Шалом.— Можно построить ее и на пляже, здесь мы не спим. Сразу будет видна разница между домом и суккой .

Все согласились с Шаломом. Они решили забить первый кол — специально приготовленную для этой цели ветку — на берегу лагуны. На это ушло немало времени. Уже стемнело, и луна ярко освещала берег, когда они удовлетворенно посмотрели на свою работу, а затем отправились спать.

На следующий день мальчики вернулись к обычным делам. Только Гилад и Шалом остались на пляже и строили сукку . Они воткнули в песок четыре кола, а сверху прикрепили прочные поперечные колья. Шалом объяснил, что стены должны быть очень прочными, чтобы их не сорвало ветром. Гилад предложил сплести их из тростника, росшего на берегу ручья, а крышу сделать из больших пальмовых листьев. Так они и поступили.

Дни между Йом Кипуром и Суккот были наполнены работой. Мальчики украсили свою маленькую сукку , а из веревок и палок соорудили внутри небольшой столик. Но ребята помнили, что у них для празднования Суккот не хватает еще лулав [*] Лулав. Пальмовая ветвь в составе «четырех видов» растений, которые употребляются в качестве принадлежности утренней молитвы в праздник Суккот . Другие три — этрог — цитрусовый плод; адассим — ветки мирта; аравот — ветки вербы. и этрог .

— Пустяки,— успокоил всех Шмиль,— у нас полно лулавим. Посмотрите, ведь вокруг нас столько пальм!

— Но у нас нет адассим ,— сказал Рон.— А также этрог и аравот .

— Что же делать? — спросил Нафтали.— Может быть, мы можем чем-то заменить их?

Шалом поднял брови с удивлением и посмотрел на Нафтали:

— Но ведь сказано...

— Я знаю, что говорится в Торе ,— сказал Нафтали,— но у нас нет ничего этого.

— Нельзя выбирать что-нибудь одно из четырех разновидностей растений, предписанных Торой ,— проговорил Дани,— и нельзя ничего к ним добавлять. Но я думаю, что если четырех растений нет, то можно просто потрясти лулав .

Шалом отрицательно покачал головой:

— Если у тебя нет всех четырех растений, ты не можешь пользоваться лулавом .

— Но может быть, мы сможем обойтись без брахи ,— сказал Рон.— Просто потрясти...

— Я не уверен...— сказал Шалом, почесывая в задумчивости лоб.— Может быть, можно просто потрясти его, когда мы будем произносить Аллель [*] Аллель. Древнеевр.: «восхваление». Молитва, читаемая в праздники и полупраздничные дни. , чтобы напомнить об этой мицве ?

Дани расстроился. Когда дети пошли за лулавом , он начал искать адассим, аравот и этрог . Дани действительно хотел собрать все четыре растения. Ведь до сих пор им удавалось делать на этом острове все, как полагается. Неужели здесь нет еще трех положенных растений? Но все его усилия были тщетны. Дани был согласен с Шаломом, что иначе нельзя по-настоящему исполнить мицву и в глубине души был очень разочарован. Гилад заметил грустное настроение Дани и, решив его подбодрить, предложил пойти на пляж и совершить кумзиц , песнопение. Все радостно согласились, в том числе и Дани. Они собрали овощи, похожие на картофель, запекли их на углях и уселись вокруг костра. Шмиль затянул песню и стал веселить друзей своими шутками. Постепенно даже Дани начал улыбаться вместе со всеми.

Ашер решил воспользоваться общим настроением, чтобы наладить отношения с Шаломом. После тех извинений в день Йом Кипура, они почти не разговаривали. Теперь, сидя рядом с Шаломом и глядя на веселые искры огня, он проговорил:

— Просто досадно, что у нас нет ни этрога , ни адассим , правда, Шалом?

Тот молча кивнул. Глубоко вздохнув, Ашер снова заговорил: