Эхуд Токатли - Дети острова Таршиш

— Не останавливайтесь! — требовал он.— Дорога каждая минута! Мы должны их спасти! Скорее!

Мальчики заколебались, но смелость и уверенность Шалома убедили их. Они продолжали разбирать камни, пользуясь палками, как рычагами.

— Шмиль! — прохрипел Дани.— Слышишь? Ответь мне! Теперь они отчетливо слышали голос Дани. Гилад и Шалом обменялись взглядами, полными тревоги и надежды.

— Дани... мы уже рядом!

— Нет,— подумал про себя Дани.— Это мне не кажется. Это ребята! Они меня зовут!

Со слезами на глазах он возблагодарил Бога. Ребята откатили большие камни к центру пещеры и быстро, но осторожно продолжали разбирать завал.

— Дани! Мы идем! Мы почти уже добрались! Держись!

— Я вас слышу! Я вас слышу! Спасибо! — отвечал приглушенный голос с другой стороны стены.

— Ты слышишь, Шмиль? — кричал Дани, собирая последние силы.— Они пришли спасти нас! Ты слышишь?

Но Шмиль не мог слышать. Он потерял сознание.

Четверо ребят лихорадочно разбирали завал. Еще несколько минут! И вдруг Нафтали увидел ботинок! Ботинок Дани! Радостные крики огласили пещеру. Дани прищурил глаза и улыбнулся маленькому лучу света, прорезавшему тьму.

Оттащив тяжелые камни, они действовали еще осторожнее, боясь, чтобы не произошел новый обвал. Еще один большой камень был убран, и они увидели улыбающегося Дани. Когда он смог встать, то почувствовал боль, но было ясно, что серьезных повреждений нет. Он принялся за работу вместе со всеми, чтобы поскорее откопать Шмиля.

Очень скоро они добрались до него и осторожно вынесли мальчика из пещеры. Прохладный ночной ветерок обдувал их лица, склонившиеся над лежавшим без сознания другом.

— Он не дышит! — с тревогой сказал Ашер.

Шалом приложил перо к носу Шмиля и увидел, что от дыхания оно слабо заколебалось. Шмиль дышал. Все почувствовали облегчение. Дани побрызгал в лицо ему водой, и рыжеволосый Шмиль открыл глаза. Его лицо тут же исказила гримаса боли, он застонал.

— У него сломана нога,— сказал Ашер.— Надо сделать ему шину.

Ашер и Гилад нашли прямые палки и крепко привязали их к ноге Шмиля. Дани осторожно поднял друга на спину, и все отправились домой, в лагерь. Время от времени ребята сменялись, чтобы по очереди нести раненого товарища.

Только после полуночи они пришли домой. Рон уже не верил, что кто-нибудь вернется. Охраняя лагерь, он одновременно подогревал кастрюлю супа и теперь, наконец, смог угостить им друзей. Шмиль попробовал суп и страдальчески, но радостно улыбнулся. Дани молча поблагодарил А-Шема за то, что Он снова их спас.

— На этот раз мы спаслись чудом,— проговорил Дани,— я ни за что больше не пойду в ту пещеру.

Несмотря на сильное любопытство, ребята решили больше не подвергать свои жизни опасности и не входить в пещеру. Возможно, когда-нибудь они найдут другой путь к спрятанному сокровищу. Когда-нибудь! Может быть, когда к ним приедут взрослые. А пока Дани спрятал план, указывающий путь к сокровищам, в дупло дерева на краю лагеря.

Время шло, жизнь на Таршише возвращалась в свое обычное русло. Ашер и Гилад, закончили посадку овощей. Они сажали каждое растение отдельно, чтобы соблюсти килайим — запрет Торы сажать разные растения вместе. Несколько полосок вскопанной земли были оставлены для пшеницы. Между грядками они проложили неглубокий канал, наполнявшийся водой из ручья при помощи водяного колеса конструкции Гилада. Колесо вращалось течением. Это сооружение было самым большим инженерным достижением Гилада на Таршише. Ребята приготовили на зиму стеганые одеяла. Они сшили одеяла попарно и наполнили пространство между ними перьями. Рон пришил по слою перьев к рубашке каждого из них. Теперь была хорошая замена теплым свитерам и курткам на случай суровой зимы. В этих пуховых рубашках они выглядели весьма экзотически — как аборигены затерянного в океане острова.

На пляже Гилад построил навес для защиты кухонной плиты от дождя. Коричневая черепичная крыша и дымок, подымавшийся над невысокой трубой, придавали этой хижине весьма своеобразный вид. С тех пор этот участок лагеря получил название «кухни».

В другом углу лагеря дети соорудили еще одно укрытие — для моления и назвали его Бейт а-Кнессет [*] Бейт а-Кнессет. Древнеевр.: «дом собрания». Помещение для проведения общественного Богослужения, а также изучения Торы; синагога. . В своем доме на дереве они сделали полки, на окна повесили занавески из соломы и растений. Со времени их появления на острове прошло уже полгода. Мальчики вспоминали, как они прибыли сюда — с пустыми руками на голый пляж. И вот за эти месяцы они сделали все, что необходимо для жизни, и даже то, что можно считать «роскошью». Однако их сердца не оставляла острая тоска по родному дому.

Неужели так и не придет время, когда они будут скучать уже по своему дому на Таршише? Неужели им никогда не придется вспоминать ту теплоту и дружбу, которые были в их маленькой общине?

Эти вопросы оставались без ответа. Час спасения никак не приходил. И все же они сохраняли уверенность, что день освобождения настанет, что они вернутся домой, что станут сильнее и умнее благодаря своим приключением на острове Таршиш.

Тишину пронзил резкий крик. Ашер ударился головой о камень, со стоном перевернулся на спину и затих.

Нафтали, сидевший у костра и охранявший лагерь, едва уловил этот звук. Но ведь темнота придает самую необычную окраску и далеким ночным голосам, долетавшим из леса, и шуму волн, бьющихся о берег.

— Нет,... ничего страшного, все крепко спят в домике на дереве,— вслух успокоил сам себя Нафтали.

Он не знал, что Ашер ушел в этот вечер на одну из своих ночных прогулок.

Говорят, есть два рода натуралистов. Одни ходят, уткнувшись в землю и наблюдая мельчайшие подробности жизни насекомых, они никогда не посмотрят вверх, на захватывающее дух усыпанное звездами небо; другие любуются небесами, как будто специально хотят споткнуться и упасть в колодец, Ашер не принадлежал ни к тем, ни к другим. Он любил природу и всегда был одним из самых увлеченных исследователей ее тайн. Дома, в Израиле, путешествуя со своими одноклассниками, Ашер вечно куда-нибудь исчезал. Он постоянно отставал от группы, рассматривая попавшиеся ему цветок или растение, которых раньше не встречал. Карманная энциклопедия жизни растений всегда была у него в рюкзаке, и юный натуралист не двигался дальше, пока точно не классифицировал свою находку. Большинство мальчиков его возраста редко интересовалось насекомыми или зверьками, но Ашер приносил их домой, изучал их повадки, а потом возвращал назад, в привычное для них окружение.