Эхуд Токатли - Дети острова Таршиш

— Что ты сделал! — закричал Дани.— Тебя могло бы запросто убить!

— Не смеши! — возразил Гилад.— Ты думаешь, что я стоял рядом с местом взрыва? Я не так глуп! Я поджег свою смесь с помощью шнура, спрятавшись за скалу.

— И? — спросил Ашер.— Ну и как взрыв?

— Неплохо,— улыбнулся Гилад,— пламя желтовато-красного цвета. Но проблема в том, что оно не поднимается в небо. Я все думал, как можно направить его вверх. Пламя на земле не так заметно, как в воздухе.

— Ты прав. Мы ничего не видели,— пробормотал Шалом.— Но как ты сможешь направить взрыв вверх?

— У меня есть одна идея,— продолжал Гилад.— Я хочу построить треножник из веток, поставить металлическую трубу вроде дула пушки и направить ее вверх...

— Это исключается,— оборвал его Дани.— Я не разрешаю тебе больше проводить такие опыты. Ты еще убьешь кого-нибудь! Скорее всего, самого себя!

— Ну, Дани! — Гилад с досадой повернулся к другу.— Я же знаю, что надо быть осторожным!

— Это тебе так только кажется! — проворчал Дани.— Я не разрешаю играть с порохом!

Затем он добавил безоговорочным тоном:

— Мы должны немедленно закопать все патроны! Я не хочу, чтобы ты опять к ним прикасался. Будет пламя или нет, но я не хочу, чтобы на этом острове появились еще и раненые!

Гилад все еще пытался уговорить Дани, но тот категорически отказывался слушать. Другие ребята согласились с ним, что это слишком опасная затея. Гилад в конце концов сдался и отправился вместе с Дани закапывать боеприпасы, найденные в пещере.

В тот вечер все сидели вокруг костра, мужественно переживая крах своих утренних надежд. Было начало месяца Тевет . Волшебные ночи Хануки при свете большой меноры кончились, и ребят снова охватила тоска по дому. Прошло уже семь с половиной месяцев, как их корабль ушел ко дну. И каждый день они сталкивались с новыми проблемами. Мальчики научились руководствоваться мудростью и смелостью, но по ночам в их сердца пробиралась щемящая тоска по дому, и они теряли контроль над собой. Только сейчас, разлученные со своими друзьями и родными, ребята по-настоящему поняли, как много те для них значили.

Шмиль вытащил свою флейту и заиграл веселый мотив. Это помогло подавить тоску и прогнать печаль. Когда они забрались в свой дом на дереве, то все молча помолились о скорейшем спасении.

В ту же ночь отец Дани и Нафтали прощался в израильском аэропорту с женой и старшими детьми. Ему, наконец, удалось продолжить поиски детей. Когда добрые люди собрали достаточную сумму, родители смогли погасить свой долг владельцу катера, и господин Леви вернулся в маленький порт на острове среди океана.

А на следующий день небольшое суденышко уже вышло в океан. Капитан был счастлив. Оба они подружились во время предыдущих поисков и старались поддерживать друг в друге веру в то, что дети найдутся.

Дети Таршиша тоже все время подбадривали друг друга. Они часто повторяли, что верят — родители не бросили их на произвол судьбы. Но время шло и становилось все труднее сохранять эту надежду. Спустя семь с половиной месяцев жизни на острове в юные сердца закрался страх. Мальчиков ожидали трудные дни...

Десятого числа месяца Тевет они отметили день поста, который длится с восхода солнца до наступления темноты. Шалом посвятил их ежедневный урок изучению истории событий, которые привели к разрушению Священного Иерусалимского Храма. Навуходоносор, вавилонский царь, осадил Иерусалим именно в этот день. Два с половиной года город был отрезан от продовольствия и воды. Жители его страдали от жесточайшей жажды и голода. В конце концов, вавилонские войска взяли штурмом город и сожгли Храм до основания.

К полудню дети собрались на опушке леса. Дани сидел на пеньке, глядя в безбрежный океан.

— Можно себе представить жизнь в осаде в течение двух с половиной лет? — вслух подумал Дани.

Шмиль посмотрел на него и кивнул.

— Мой дедушка был в Иерусалиме в 1948 году во время войны за независимость. Он часто рассказывал нам о том времени, там тоже не хватало еды. Я однажды видел фотографию, где жители Иерусалима стоят в очереди за водой. Представьте себе, водопровод не работает, каждая семья получает только по одному ведру на весь день!

— Но в 1948 году было не так плохо, как при осаде Навуходоносора,— сказал Ашер.— В 1948 году в Иерусалим все же прорывались конвои с продовольствием и лекарствами. А вавилонские войска отрезали все пути снабжения города, и осада длилась намного дольше. В Иерусалиме совсем ничего не оставалось. Люди умирали от голода!

— Я думаю, что самым тяжелым была блокада сама по себе,— сказал Дани.— Как тяжко жить долго на одном месте, если нельзя покинуть его, когда захочется. И никто не может к тебе прийти, и нет никаких вестей о том, что делается за пределами города!

Остальные сидели молча. Они знали, что Дани уже говорит не об истории, а об их собственном положении на Таршише. Ребята не ощущали ни голода, ни жажды, но безбрежный океан окружал их точно так же, как стены Иерусалима окружали их предков. Они были отрезаны от внешнего мира, словно их окружала вражеская армия. А признаков того, что их ищут, не было.

Дани не был даже уверен, что его родители уцелели после кораблекрушения. А если и уцелели, то откуда им знать, что их дети живы и здоровы? И что сулит будущее? Если бы у них был хоть какой-нибудь ключ к этой загадке! Они жили в постоянном напряжении — ведь в любой момент мог появиться корабль или самолет и прийти им на помощь. Но с другой стороны, весьма вероятно, им придется оставаться здесь еще очень долго. Или еще одна перспектива, о которой ребята не смели даже и думать. Может быть, упаси Господь, им придется остаться на этом острове навсегда!

Чувство беспомощности действовало на нервы. В голове Дани рождались безумные фантазии. Построить, например, большой крепкий плот с высокой мачтой и парусом из сшитых одеял. Но он знал, что нет ни малейшего шанса выжить среди пустынных волн, ни один плот не сможет долго выстоять под напором шторма. Нет, покинуть остров было бы безумной затеей. Если бы только они могли подать о себе хоть какую-нибудь весточку, связаться с внешним миром...

Дани поделился своими мыслями с друзьями.

— Постойте! — воскликнул Ашер.— Есть возможность послать письмо! Я читал в одной книге о человеке, который тоже остался один на острове. Он отправил письмо, положив его в пустую бутылку и бросив в море...

— И почему мы не подумали об этом раньше! — воскликнул Дани. Он тоже слышал о запечатанных бутылках с письмами, доплывавших до дальних берегов.

— Мы можем взять бутылку, которую нашли в пещере,— сказал Нафтали,— а спирт перелить в другую посуду.