Михаил Смирнов - По следам Ворона

— О чем задумалась, матушка? Устала по хозяйству возиться? — и крепче прижал ее к себе.

Долго тетя Аглая молчала. Смотрела в темные сумерки, задумавшись. Затем пристально взглянула на мужа.

— Николаша, можешь смеяться надо мной, мол, выжила из ума старуха, но я чувствую, что на наших ребятишек надвигается какая-то беда. Я уж свечку перед иконами поставила, помолилась, но тяжесть так с души и не сняла. Не полегчало. Наоборот, ночь наступает, а мне все тревожнее делается.

— Аглаюшка, милая, — старик осторожно провел заскорузлой ладонью по голове, — погода виновна в твоих тревогах. Взгляни на небо. Чернее, черного. Всполохи над лесом разыгрались. Того и гляди, гроза начнется. Давненько ее не было, давненько. Поэтому на душе тяжко. Погода на нас давит. У меня вот здесь что-то весь вечер свербит, — он потер левую сторону груди.

— Ошибаешься, Николаша, — покачала она головой. — Ты ушел, а я не могла дома сидеть. Вышла на улицу. Решила во дворе порядок навести, чтобы думы развеять. Пока уборкой занималась, все за Грэйкой наблюдала. Он-то чувствует лучше нас. Вижу, что собачка весь вечер места себе не находит. То бегает по цепи, то приляжет, то скулить да лаять начинает, то опять забегает. И так до твоего прихода. Я уже и корила его, а Грэйка не слушается. Мается и мечется…

— Матушка, ты скучаешь по ребятишкам, как и собака. Да и мне не хватает мальчишек. Привык, что весь день с ними занимаюсь. Сегодня отправил, вернулся, а во дворе тишина. Непривычно. А-а-а, ладно, хватит. Поднимайся, пошли в дом. Корми ужином. Может, полегчает, — и легко подхватив небольшую хрупкую тетю Аглаю, он зашел домой и бережно ее отпустил.

— Аглаюшка, — сказал старик после ужина, — ложись, отдыхай. Сон — лучшее лекарство. Да и я подремлю. Вон, гляди, какой ливень начинается. Ух, разыгралась стихия!

Щелкнув выключателем, дядя Коля разделся и, скрипнув пружинами, улегся, заложив руки за голову, и замолчал, посматривая в небольшое окно, за которым начиналась гроза. Лежал, прислушиваясь, как вздыхала жена, потом она тихонечко поднялась и бесшумно шагая, вышла из горницы. Донеслись тихие слова молитвы, что шептала тетя Аглая, которые изредка заглушались громкими раскатами грома да хлесткими струями ливня, бившего в окна.

Сколько времени прошло, дядя Коля не знал. Вдруг в мерный шум дождя за окном вплелся яростный лай собаки — злобный, неумолкаемый.

Нахмурившись, дядя Коля сел на кровати. Прислушался. Лай не прекращался. Быстро оделся. Набросил на себя дождевик, надвинул капюшон и вышел на крыльцо. Прищурился, стараясь рассмотреть в темноте, почему разъярился Грэй, продолжая бросаться на высокий плотный забор.

Тихо спустившись, он быстро направился к калитке и, открыв ее, увидел в плотной пелене ливня чью-то удаляющуюся фигуру какого-то человека.

— Эй, прохожий, — громко пробасил дядя Коля и пошел следом за ним, — что ищешь в такую ночь? Подожди!

Незнакомец ускорил шаги и побежал по раскисшей тропинке.

— Стой! — крикнул дядя Коля и бросился его догонять. — Кому сказал? Стоять!

Но человек добежал до проулка, оглянулся, прикрывая лицо, и исчез в проходе между домами.

Тяжело дыша, старик добрался до конца проулка и при ярких вспышках молний увидел незнакомца, быстро бегущего в сторону леса.

Поняв, что его не догнать, дядя Коля чертыхнулся и направился назад, думая о странном человеке.

— Грэйка, на место, — сказал он, погладив собаку, — молодец! Хороший охранник. Жаль, говорить не умеешь, — и, похлопав по загривку, направился к дому.

— Николаша, что случилось? — встревоженным голосом спросила тетя Аглая, стоявшая на веранде. — Что произошло? Почему Грэй так разозлился? — задавала она вопросы, заметив хмурое лицо мужа.

Дядя Коля молча сбросил мокрый дождевик. Вытер лицо. Не включая свет, при тусклой лампадке, прошел в горницу, сел за стол и задумался, глядя на плачущее окно, по которому стекали тонкие струйки дождя.

— Николаша, не молчи, — сказала тетя Аглая, кутаясь в большую теплую шаль, — скажи, что ты увидел?

Он посмотрел из-под насупленных бровей тяжелым взглядом, пригладил влажную взъерошенную бороду и неохотно сказал:

— Так… Ничего…

— Не скрывай, Николаша, — тихо произнесла тетя Аглая, — говори…

— Так… какой-то чужак мимо дома прошел, — сказал он, глядя в окно, — а Грэйка загавкал. Вот и все.

— Нет, меня не проведешь, — решительно сказала тетя Аглая, — давай, выкладывай начистоту. Тем более что я слышала, как ты кричал, и видела, что выходил за калитку. Почему задержался-то, если ушел чужак?

— Свежим воздухом дышал, — пробурчал старик, — да с Грэйкой постоял, его успокоил, — и, взглянув на ходики, добавил: — ого, скоро уже светать начнет. Ложись-ка, матушка, отдохни немного. Закрутилась, устала за день. Да и я прилягу. Ливень-то, какой хлещет. Нечего прислушиваться. Хороший хозяин в такую погоду собаку со двора не выгонит. Все, ложи…

И в этот момент опять залаял Грэй, кидаясь на забор, и донесся громкий требовательный стук.

Дядя Коля взглянул на жену, пожал плечами и поднялся.

— Кого еще носит в такую непогодь? — нахмурился он и грузно шагая, вышел из горницы, прошел по веранде, открыл дверь и громко рыкнул в темноту, перекрывая лай собаки. — Хватит ломиться, а то ружье возьму! Что надо? Марш отсюда!

— Дядь Коль, — донесся голос, — открой, мы по делу пришли.

— Кто такие? — опять гаркнул старик.

— Это же я, Петр — ваш участковый, — раздался голос, — а со мной человек из соседней области. Разговор есть к тебе.

— Дня мало, если по ночам шастаете? — не унимался старик. — Утром, утром приходи. Тогда и поговорим.

— Дело срочное, дядь Коль, — опять забарабанил по калитке участковый, — открывай…

— Тьфу, неугомонные! — чертыхнулся дядя Коля, надвинул сапоги, набросил на себя дождевик и быстро направился к калитке. — Что тебе нужно, Петруха? — открыв, сверху вниз посмотрел на участкового, — а это что за колобок? — ткнул пальцем в приезжего.

— Я же сказал, что из соседней области приехал. Пусти нас. Дело неотложное. Здесь же не станем разговаривать, — сказал Петр и взглянул на хмурого, крепкого старика.

— Ладно, проходите, — посторонился он, пропуская ночных гостей, — не забудьте ноги вытереть и разуться. Не хватало, чтобы грязь в дом несли.

— Неласково встречаете, — буркнул приезжий.

— Могу и обласкать, — огрызнулся старик. — Грэя спущу, враз шелковыми станете. Чего оглядываешься? Иди, пока я добрый…

Тетя Аглая посмотрела на вошедших, затем вопросительно взглянула на мужа.

— Откуда я знаю, — проворчал он, пожав плечами. — Дня им мало, так по ночам шляются. Что стоите? Вон стол, располагайтесь. Чаем угощать не стану — рановато. Говорите, с чем пожаловали? — и присев на стул, тяжелым взглядом окинул гостей.