Эрнест Cетон-Томпсон - Рольф в лесах

— По-моему, это пакет для меня, — сказал Рольф.

— Но сами вы никак нам не доказали, кто вы такой, — ответил капитан.

— Доказательства у меня в лесу, в двух милях отсюда.

— Так поехали, — коротко распорядился капитан.

Хотя наружность Рольфа располагала к доверию, но, пока они молча ехали по лесу, в капитане пробудились сомнения. Эмблему нетрудно было украсть, канадцу ничего не стоит выдать себя за американца… ну и так далее. Они добрались до места, и Рольф повёл капитана к лесу. Через десятка два шагов капитан приказал:

— Стой!

Рольф остановился и обнаружил, что капитан целится ему в голову из пистолета.

— Вот что, молодчик, — сказал офицер. — Возможно, ты обвёл меня вокруг пальца. Но помни одно: если это ловушка, пули в голову ты не избежишь.

Рольфу стало не по себе.

Впервые в жизни он заглянул в дуло наведённого на него пистолета. Прежде пистолеты казались ему игрушками шириной в два пальца и чуть длиннее ладони. Но теперь пистолет выглядел величиной с бочку, а длиной — как путь в вечность. Щёки его побледнели, но он тут же подавил страх, улыбнулся и сказал:

— Не беспокойтесь, через пять минут вы убедитесь, что это не ловушка.

Тут же раздался грозный лай, они вошли в ельник, где их встретил Куонеб со Скукумом.

«Он как будто не врал», — подумал капитан, обводя взглядом прогалину и убеждаясь, что больше на ней никого нет. Вслух он сказал:

— Так где же твои доказательства?

— Простите, капитан, но откуда мне знать, что вы действительно капитан Форсайт? Те бумаги, которые мне показал трактирщик, могли ведь легко добыть и шпионы.

Капитан открыл сумку и достал письменные разрешения, которые получил в Огденсберге четыре дня назад. Затем отогнул рукав: на запястье у него были вытатуированы буквы «США» — памятка о военном училище. После чего он показал бельё с метками «Д. Ф.», перстень с теми же инициалами, а в заключение вытащил пакет, адресованный генералу Хэмптону.

Потом он сказал:

— Обменяемся депешами и тем самым удостоверимся в личности друг друга.

Рольф вытащил свой пакет, отдал его Форсайту и взял депеши для генерала Хэмптона. Оба они уже полностью забыли свои подозрения и дружески разговорились. Рольф узнал, что в Блэк-Лейке идут усиленные приготовления к большой весенней кампании.

Полчаса спустя бравый капитан попрощался с ними, а через три часа, когда они занялись приготовлением ужина, Скукум тявкнул, предупреждая, что кто-то идёт.

Рольф схватил ружьё, и секунду спустя из гущи ёлок вынырнул молодой лесоруб, в котором он узнал возницу капитана Форсайта.

Румяное лицо побелело, по левой руке струилась кровь, а правая сжимала сумку с депешами. Он вперил в Рольфа отчаянный взгляд.

— Ты разведчик генерала Хэмптона?

Рольф кивнул и показал свою эмблему.

— Капитан Форсайт велел вернуть тебе их. Его последние слова были: «Сожгите депеши, лишь бы они не попали в руки англичан!» Они его подстерегли. Выслали дозор. В трактире был-таки соглядатай. Я успел убежать. Но мой след, если его сразу не заметёт, приведёт их сюда. Поторопитесь.

Рука у бедняги была перебита пулей. Но он всё-таки исполнил поручение смертельно раненного офицера и только теперь отправился искать помощи в селении.

Уже темнело, но разведчики сразу же двинулись на восток с двумя курьерскими сумками. Позднее Рольфу стало известно, что они содержали сведения о тяжёлом положении Осуиго, Рочестера и Сакетс-Харбора, требование о немедленной присылке подкреплений, а также подробное изложение плана американского контрнаступления на Монреаль. Но пока юноше достаточно было знать, что бумаги эти чрезвычайно важны и их необходимо доставить генералу Хэмптону как можно скорее.

Пробираться по чащам и болотам в стороне от реки было на редкость трудно, но ледяной путь теперь стал опасен. И они всё-таки умудрились идти без передышки целых три часа, а потом наспех устроились на ночлег посреди можжевелового болота.

Заря застала их уже на ногах. Буран, как назло, совершенно стих, и ничто не маскировало их след. Поэтому, выйдя на проторённую дорогу, они прошли по ней полмили и лишь тогда вновь двинулись в правильном направлении, хотя и не знали, послана ли за ними погоня. Но час спустя выглянуло солнце и озарило на дальнем склоне, милях в двух от них, тёмную цепочку движущихся пятен. Их преследовали! И английских солдат было никак не меньше пятнадцати.

Враги шли на лыжах и, судя по быстроте, совсем налегке. Рольф с Куонебом тащили сани и выиграть эту гонку никак не могли. Но они убыстрили шаги, обливаясь потом, упорно тянули верёвки. О том, чтобы бросить бесценный груз, не могло быть и речи. Кое-как поднявшись на крутой гребень, Рольф прикинул, не пора ли остановиться и сжечь депеши. Он оглянулся — менее чем в полумиле десяток голов поспешно укрылись за скалами. Тут он замыслил дерзкую хитрость и спокойно промаршировал через небольшую поляну, которая была отлично видна врагам. Потом нырнул за ельник, сделал знак Куонебу следовать за ним, обежал ельник и вновь промаршировал через полянку. Этот манёвр они с Куонебом повторяли в течение пяти минут. Обегали ельник и выходили на поляну, то бок о бок, то волоча за собой сани, то со свёрнутыми одеялами на плечах, или с тючком, или просто со смёрзшимся комом снега. Они, как могли, меняли вид, и ещё до истечения пяти минут английский офицер насчитал пятьдесят шесть американцев, строевым шагом пересекающих гребень, десяток тяжело нагружённых саней и пять рыжеватых собак. А если бы Скукуму дали волю, то воображаемый отряд сопровождало бы пятьдесят, если не шестьдесят доблестных псов — настолько он вошёл во вкус этой игры.

Правда, след никак не позволял офицеру предположить, что гонятся они за таким большим отрядом. Но с другой стороны, сани заметно его заравнивали… Да к тому же беглецов, возможно, именно тут ожидало подкрепление. Как бы то ни было, но только безумец бросился бы в бой с десятью солдатами на противника, имеющего столь большой численный перевес. Пятеро против одного! И, радуясь, что благодаря своей бдительности он так ловко сумел избежать засады, офицер не стал больше считать вражеских солдат, а поспешил со всем своим дозором назад в Огденсберг.

Рольф лишь через несколько часов поверил, что избавился от преследователей, но успокоился он окончательно только потому, что вновь поднялся ветер и вскоре повалил снег.

— Ну, слава Богу, опять метёт! — воскликнул он с искренней радостью, потому что следы теперь исчезали, едва они успевали их оставить.

Потом он подумал: «Как я проклинал буран за то, что он не дал нам… попасть в плен! Как я злился на себя, что угодил в полынью… и потому депеши не попали в руки врагу! И как теперь я радуюсь ветру, который ещё вчера казался таким нестерпимо ледяным!»