Э. Конигсбург - Из архива миссис Базиль Э. Франквайлер, самого запутанного в мире
- Название:Из архива миссис Базиль Э. Франквайлер, самого запутанного в мире
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2010
- ISBN:978-5-903497-18-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Э. Конигсбург - Из архива миссис Базиль Э. Франквайлер, самого запутанного в мире краткое содержание
Эмма знала: классический побег из дома — не для нее. Поэтому она и решила убежать не «откуда», а «куда» — в удобное, просторное, теплое, а главное, красивое место. Так Эмма и ее брат Джимми поселились в знаменитом музее изобразительных искусств Метрополитен в Нью-Йорке — как раз в тот момент, когда в музее появилась таинственная скульптура неизвестного мастера Возрождения…
Сорок лет переизданий, две экранизации, полтора десятка переводов на иностранные языки и миллионы преданных читателей составили этой книге, любимой и детьми, и взрослыми, заслуженную репутацию современной детской классики.
Из архива миссис Базиль Э. Франквайлер, самого запутанного в мире - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Именно здесь, в электричке, Эмма окончательно перестала жалеть о том, что взяла Джимми с собой. А когда они вышли на нью-йоркском вокзале Гранд-Централ и по длинному подземному переходу направились в зал прибытия, она поняла: на самом деле это очень, очень здорово, что Джимми с ней. (Ах, как хорошо я знаю это ощущение звенящей пустоты, когда идешь по тускло освещенному бетонному пандусу!) И вовсе не из-за его денег и не из-за транзистора. Просто, чтобы бросить вызов Манхэттену, требовалась храбрость как минимум двух Кинкейдов.
Глава 3
Как только они вышли из перехода, Джимми принял свое первое казначейское решение:
— В музей идем пешком.
— Пешком? — Эмма ушам своим не поверила. — О чем ты говоришь? Отсюда до музея кварталов сорок!
— А сколько стоит билет на автобус?
— Про автобус никто не говорил. Я хочу взять такси!
— Эм, ну ты вообще… — Джимми покрутил пальцем у виска. — Какое такси? Скажи еще «вертолет»! Нам больше никто не дает денег, у нас нет доходов, понимаешь? Одни расходы. Ты не имеешь права швыряться деньгами направо и налево. Мы ведь не мои денежки тратим, а наши. Мы вместе, ты не забыла?
— Ты прав, — вздохнула Эмма. — Такси слишком дорого. Автобус дешевле, конечно, — всего двадцать центов за билет. Так и быть, едем автобусом.
— Ничего себе, всего двадцать центов! На двоих это уже сорок. Никаких автобусов. Только пешком.
— Да у нас подметки сотрутся как раз на сорок центов, — все еще сопротивлялась Эмма. — Ты уверен, что надо пешком?
— Еще как уверен. Выбирай дорогу.
— Точно не передумаешь? — Эмма с надеждой взглянула на Джимми, но тут же поникла: ответ ясно читался на его лице.
Не мудрено, что Джимми накопил целых двадцать четыре доллара с лишним. Во-первых, он игрок, а во-вторых — скряга. Раз он такой, подумала Эмма, я никогда, никогда больше не попрошу у него денег на автобус; я буду страдать, но не выдам этого ни словом, ни взглядом. Он еще пожалеет, когда я, изможденная, безмолвно рухну на тротуар…
— Пойдем по Мэдисон-авеню, — сказала она. — На Пятой слишком много соблазнов. Шикарные магазины и все такое. Туда пойти — и плакали наши денежки.
Сначала они шли рядом, но Джимми все время спотыкался об Эммин футляр, поэтому он ускорил шаг и обогнал сестру. Чем медленнее плелась Эмма (она была отличницей и потому точно знала: это все из-за того, что у нее в организме скопилось слишком много углекислого газа), тем размашистее шагал Джимми. Эмме удавалось поравняться с ним, только когда путь ему преграждал красный сигнал светофора. В одну из таких встреч Эмма велела ему подождать ее на перекрестке Мэдисон-авеню и Восьмидесятой улицы, откуда нужно было повернуть налево, на Пятую авеню.
Дойдя до этого перекрестка — наверно, самого оживленного перекрестка одного из самых многолюдных городов мира, — Эмма обнаружила родного брата с компасом в руке. Джимми с важным видом заявил, что им предстоит «держать курс на норд- вест». Эмма устала и вспотела в теплой куртке, а вот ее руки, ноги и нос, наоборот, замерзли. Она не любила ни жару, ни холод, ну а то и другое вместе — это было уже слишком!
— Курс на норд-вест! — передразнила она. — Ну почему не сказать просто «направо» или «налево», как все люди? Тоже мне, морской волк нашелся! Да на Манхэттене со времен Генри Гудзона [4] Генри Гудзон (Хадсон) (ок. 1570–1611) — английский мореплаватель, чьим именем названы река Гудзон и Гудзонов залив.
никто не пользовался компасом!

Не отвечая, Джимми нырнул за угол, на Восьмидесятую улицу, и стал вглядываться вдаль, приставив ладонь ко лбу. Но Эмме необходимо было поспорить. Раздражение закипало в ней, подогревая углекислый газ. Если не дать ему выход, он взорвется!
— Ты что, не понимаешь, что мы скрываемся и нам нельзя привлекать к себе внимание?
Джимми огляделся по сторонам.
— Знаешь что, Эм? А ты умница. Если хочешь скрыться, то Нью-Йорк — лучшее место в мире. Тут никому до никого нет дела.
— Ни до кого, — машинально поправила Эмма.
Она посмотрела на Джимми, который улыбался от уха до уха, и смягчилась.

Брат совершенно прав: Нью-Йорк — лучшее место в мире, а главное — она умница. Усталость отступила, пузырьки углекислого газа испарились. И когда они дошли до музея, Эмме больше не хотелось ссориться.
Они вошли в Метрополитен с Пятой авеню, через главный вход. Музейный охранник щелкнул счетчиком: вошло двое. Охранники всегда считают, сколько народу вошло в музей, и никогда не считают, сколько вышло. (У Шелдона есть приятель Моррис, который работает охранником в Метрополитене, так что Шелдон выведал для меня много интересного. Моррис обожает говорить о своей работе. Он выболтает вам все на свете — кроме того, что касается безопасности. Попробуйте спросить у него что-нибудь, о чем он не хочет или не может говорить, — и услышите в ответ: «Не имею права. Вопрос безопасности!»)
Когда Эмма и Джимми добрались до места назначения, уже пробило полдень и музей был полон. По средам в Метрополитене бывает больше двадцати шести тысяч человек. Они равномерно рассеиваются по двадцати акрам [5] Акр — мера площади; 1 акр равен 4050 м2.
музейных залов и бродят там часами. По средам в музей приходят милые старушки, чтобы скоротать время до начала дневного спектакля на Бродвее. Они всегда ходят парами. Их легко узнать по ортопедическим туфлям с пуговкой на боку. Еще по средам в музей приходят туристы. Их тоже легко узнать: мужчины все поголовно с фотоаппаратами, а у женщин на лицах написано страдание, и не мудрено: все они в туфлях на высоких каблуках. (Про тех, кто носит такие туфли, я всегда говорю: «Так им и надо!») И еще в музей приходят студенты — каждый день, не только по средам. Их особенно легко узнать: в руках у них всегда черные блокнотики и ручки.
(А вы небось ничего этого не знали, Саксонберг? Стыд и срам! Ваша нога в идеально начищенном ботинке никогда не ступала на порог этого музея. А ведь в Метрополитене еженедельно бывает четверть миллиона посетителей! Они приезжают и из канзасского захолустья, где музеями и не пахнет, и из Парижа, где эти музеи на каждом шагу. И все эти люди, между прочим, попадают в Метрополитен абсолютно бесплатно, потому что там ни с кого не берут денег за вход. Вот такой он, этот музей, — огромный, прекрасный и открытый для всех. А еще он очень сложно устроен. Как раз для Джимми Кинкейда.)
Никому не показалось странным, что мальчик и девочка с портфелями и футлярами заявились в музей, хотя им самое время быть в школе. В конце концов, Метрополитен ежедневно посещают около тысячи детей. Охранник на входе только сказал им оставить футляры и портфели в гардеробе. В музеях такое правило: запрещается брать с собой сумки, еду и зонтики. Хорошее правило, решила Эмма. Тем более что табличка над гардеробом гласила: «Бесплатно» — а значит, и Джимми возражать не будет. Но не тут-то было: он увлек сестру в сторонку и страшным шепотом осведомился, как, по мнению Эммы, он будет переодеваться на ночь в пижаму — которая, к ее сведению, лежит, свернутая в комочек, в футляре для трубы.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: