Павел Шуф - Приключения юнкора Игрека

Папа усмехнулся:

— Вижу, Билял-ака, пофилософствовать захотелось?

— Вот еще! — обиделся Билял Гиреевич. — Не место и не время. Только припомнился мне такой случай. Это когда я, так сказать, в первый раз женат был. В байский дом попал — не иначе. Кругом хрусталь, мебель, ковры. Ходить по дому страшно. И вот что там со мной приключилось в первый же день…

— И что же? — навострил уши Алишер.

Билял Гиреевич усмехнулся:

— Чудеса, да и только. Посреди свадебного торжества наступил я на валявшуюся на полу бутылку — ее будто кто специально подбросил — и, ясное дело, полетел головой вперед и прямиком протаранил ею югославскую стенку.

— Наверно, больно было? — воскликнул Сервер, слушая историю, о которой, похоже, и не подозревал.

Билял Гиреевич сердито погрозил пальцем:

— А это, между прочим, не ваших ушей дело! Взрослым рассказываю. А вы вон стулья выгружайте. И всякую другую мелочовку.

Сервер сердито засопел, а Билял Гиреевич продолжал уже вполголоса:

— Конечно, было больно. И голове, братцы мои, а больше — душе. Душе… Потому что все они, не исключая невесты, бросились оттаскивать меня от стенки, чтобы проверить — не сильно ли я ее поранил головой.

Папа захохотал:

— Стенку, говоришь, поранил? Великолепно! А что же ты?

— Ясно что, — развел руками рассказчик. — Пока они стенку свою драгоценную жалели да охали по поводу ее увечий, — унес я ноги подобру-поздорову. Наверное, уже без меня они мебель зеленкой обработали, забинтовали а, в придачу, еще и укол от столбняка сообразили. В мягкое место.

— Вряд ли! — усмехнулся Алишер. — Это ведь была стенка, а не венский стул. Куда ее, бедняжку, колоть-то?..

Трудно было понять, к чему клонит Билял Гиреевич этой своей историей про мебель, которой, если его послушать — так впору было чуть ли не скорую помощь вызывать и шкафы в травматологию везти… У взрослых вообще мало что поймешь… Хорошо, что размышлять по этому поводу было некогда. А тут еще и орава пацанов прибежала. Их привел — не обманул ведь! — тот самый мальчишка.

— А вот и мы! — воскликнул он. — Чего носить?..

Когда машина вынырнула из ущелья и тотчас же исчезла, мальчишка, собравший на хашар-подмогу всю горластую ораву грузчиков, тронул меня за плечо:

— Давай знакомиться… Самохвалов. Борис Самохвалов.

— Балтабаев, — отозвался я. — Володя.

— А ты в каком классе?

— В восьмом.

Борис просиял:

— Слушай, а давай к нам!

— К кому? — не понял я.

— К нам, говорю. В восьмой «в».

— А почему к вам?

— Да ты что! И не раздумывай! — напирал Самохвалов. — Мы ведь с тобой совсем соседи. Вон мой балкон, тоже на первом этаже. Знаешь, как удобно, когда в одном классе, и живешь рядом.

Я пожал плечами. Наверное, мне трудно было понять логику Самохвалова потому, что в Катта-Караване все ребята из нашего класса жили в общем-то рядом, да и школа была только одна. Впрочем, я вовсе ничего не имел против того, чтобы учиться с Борей в одном классе. Да и насчет удобств, которые дарит одноклассникам соседство, наверное, он был прав. Ему, собственно, виднее. Профессиональный горожанин!

Но тут я спохватился.

— Велосипед возьми, — сказал я. — Катайся, сколько влезет, если не боишься на льду шмякнуться. Это ведь тебе велосипед, а не мотосани. Бери!..

Как говорит Акрам — «Океану износа нет, его всем хватит». Еще он говорит — «На воде царапину и ледокол не оставит».

Вечером того же дня Борька Самохвалов, с которым мы уже успели порядком сдружиться, таинственно спросил:

— Ты про сообщающиеся сосуды знаешь?

— Это в которых всегда один уровень жидкости? — заскучал я.

— Знаешь! — возликовал Борька. — Ну так слушай. В вашей квартире еще до вас жильцы сделали подвал под балконом. Такой же и у нас. Нас там сейчас только земляная перегородка разделяет, я проверял.

— Ну и что же? — спросил я. — Предлагаешь заменить земляную на золотую? Извини, золотишка не имеется.

— Вот чудак! — хохотал Борька. — Неужели не понял? Я предлагаю убрать ее!

— Совсем?

— Нет, конечно. Лучше сделать так, чтобы родители ничего не заметили. Пророем маленький лазик и прикроем чем-нибудь — фанеркой хотя бы. Вот и получатся у нас сообщающиеся подвалы. Совсем как по физике. Понял теперь?

— Лихо! — похвалил я. — Но только скажи: ты это сам придумал? Про подвалы эти…

— А то кто же! — обиженно протянул он. — Как показал нам на уроке Николай Алексеич свои сообщающиеся пробирки, так я сразу и придумал подвалы сообщить.

— Николай Алексеич?

— Ну да. Это наш физик. Знаешь, как у него интересно!

И тут Самохвалов вдруг захохотал.

— Интересно и… и… — и его душил смех. — И вкусно…

— Вкусно? — переспросил я, уже не сомневаясь, что он меня попросту дурачит. Виданное ли дело — чтобы на уроке физики было вкусно? Это ведь не домоводство все-таки, а физика.

— Вкусно. Именно вкусно! — подтвердил Борька. — Сам убедишься. Он в конце урока яичницу жарит.

— Для всех? — переспросил я. — Это с какой-такой радости? Или, может, у вас за хороший ответ на физике вместо пятерок награждают яичницей?.. Догадываюсь… — усмехнулся я. — Наверное, на английском вы лакомитесь отбивной, на узбекском — шашлыком, а на труде печете в золе картошку. Угадал?

Поняв, что я над ним потешаюсь и ни слову его не верю, Самохвалов надул губы и отвернулся. Пришлось идти на попятный. Ладно уж, яичница так яичница. Разберемся еще, что к чему. И я предложил:

— Айда, что ли, в подвал? Поглядим, что там.

Самохвалов тотчас же повеселел. Тень обиды спрыгнула с его лица, как кот с остывшей печи.

— Только давай лучше ко мне пойдем, — предложил он, — Мы ведь уже договорились, что будем все держать в тайне.

— А у тебя сейчас никого нет дома?

— Не-а! Мама в театре, она у меня актриса. В ТЮЗе играет. Знаешь, как здорово! Я тебя бесплатно проведу. Хочешь?

— ТЮЗ — это хорошо, — согласился я, и мы поспешили к Самохвалову. Выйти на балкон, открыть люк и спуститься по лесенке вниз — все это было делом одной минуты. Борька щелкнул выключателем, и лампочка осветила бетонные стены огромного подвала, который занимал все пространство под балконом.

— Идем сюда! — заторопил меня Борька, и мы приблизились к земляной перемычке.

— Давай сюда лопату! — сказал я. — Тут дел минут на десять. Сейчас увидишь, как это делается.

— Не спеши! — успокоил меня Борька. — Не сейчас. Пускай сначала твои родители вещи в подвале расставят и успокоятся. Тогда все и сделаем. А так — сразу ведь заметят… Надо нам сперва их бдительность усыпить…

Самохвалов был прав. Да и идея его — сделать подвалы сообщающимися — мне начинала нравиться уже всерьез.

— Только — чур, не забывать закрывать в доме краны и не затапливать подвал, — с заговорщицкой улыбкой предупредил я. — Не то у нас и впрямь получится совсем по физике…