Павел Шуф - Приключения юнкора Игрека

Но напрасно я думал, что легко будет в нашем подвале сыскать что-нибудь интересное для такой Жар-птицы как дядя Сидор Щипахин. Переезжая из Катта-Каравана, мы оставили там всю рухлядь.

— Может, у меня посмотрим? — предложил Борька, и мы юркнули в лаз.

Ого! Борька явно не знал, какие сокровища таит их подвал. Тут в беспорядке громоздились старые утюги, грелка, чемоданы и даже трехколесный велосипед, на котором Борька катался, когда еще ходил в детский сад! Этот велосипед, а также утюг без шнура и грелку без пробки мы и прихватили с собой.

Входя в подъезд дяди Сидора, мы заметали, что объявление сорвано, болтались одни лохмотья.

— Вишь, как разделался с ним! — кивнул Борька…

Мы позвонили. Щипахин загремел цепочкой и открыл дверь. Голова его была перевязана мокрым полотенцем, а глаза воспалены. Щипахин болезненно поморщился:

— Чем обязан? Кажись, просил больше ко мне не заходить.

Мы показали велосипед, утюг и грелку.

— Вот — думали, может, вам пригодится, — сказал Борька. — Вещи хорошие.

— Продаете, что ли? — насторожился Щипахин.

Ну что вы! Так принесли. Зачем, думаем, хорошим вещам пропадать.

Ну, тогда проходите! — повеселел дядя Сидор, и мы опустили в щель турникета заранее заготовленные пятаки. Из-за плотно прикрытой двери спальни доносились чьи-то возбужденные голоса.

Там у меня ребята балуют, — сказал дядя Сидор. — Ну-ка, что у вас? — и стал осматривать принесенные нами вещи, а мы получили возможность оглядеться.

Комната, что и говорить, сильно опустела, недосчитывала многих вещей из тех, что видели мы здесь, когда пришли впервые. Было ясно, что КамАЗ не вернулся.

— А где все остальное? — участливо спросил я.

Дядя Сидор Щипахин замахал руками и лицо его болезненно перекосилось.

— Ой, ребята, лучше и не спрашивайте! — вздохнул он. — Такая досада, такой убыток… Тут кто-то объявление повесил, что студия реквизит для фильма ищет. А у меня его — сами знаете сколько. Вот и решил помочь киностудии. Очень я кино уважаю.

Так, значит, утром вы туда повезли… это… реквизит? — невинно спросил Самохвалов.

Туда, туда… — горестно вздохнул Щипахин. — Приезжаю, а они на меня как на полоумного смотрят.

Вы, — говорят, — товарищ, вернитесь поскорее домой и на календарь поглядите — какой нынче год. Объявление-то, оказывается, еще в прошлом году было напечатано. Одно никак не возьму в толк — какой болван, толком не разобравшись, пришпандорил его в подъезде?.. Ой, как пострада-а-а-л…

А где же весь реквизит? — деловито осведомился я. — Приняли его все-таки киношники?

Да чтоб у них все пленки засветились! — выругался дядя Сидор Щипахин. — Я с этим чертовым КамАЗом истинно в капкан угодил. Шофер попался злющий, как дьявол. Видит ведь, черт, что ошибка вышла, что назад везти надо — и уперся хуже осла: не повезу, говорит, и все тут! Слово за слово, поругались мы с ним малость, а он — хвать какую-то ручку — тут кузов и перевернулся. Весь реквизит на землю и попадал. Я было к нему с кулаками. Куда там! Нажал на свои педали и удрал.

— А как же вы? — спросил Борька.

Слушайте дальше. Тут уж все эти кинозвезды жалеть меня стали. «Вы, говорят, товарищ, пострадали по недоразумению. Поэтому, так и быть, заберем вашу отборную рухлядь на склад. Авось, когда-нибудь что-нибудь сгодится для съемок, а сейчас все это нам — как кинотеатру открытые окна. Это как бы вроде вашему Пирамидону — да пятая нога. Тут их главный по реквизиту пришел и говорит, грабитель:

Я вам за всю эту кучу целых сорок рублей наличными дам.

После таких оскорбительных слов я чуть драться не полез. Виданное ли дело — за такой роскошный подбор этих… как это… предметов быта, можно сказать — фотографии эпохи — да какие-то сорок рублей предлагать? Я, конечно, сразу отказался. Но тогда мне велели немедленно очистить проезд. А где я им еще одну машину возьму? Где?.. Вот и пришлось уступить. Еще и на склад помог все перетаскать, за это он мне, как грузчику, еще накинул. А устал… Ну как последняя собака. Ох, беда! Убыток. Один убыток… Как теперь его возверну?.. — Дядя Сидор Щипахин, держась за поясницу, подошел к двери в спальню и толкнул ее ногой. Дверь открылась, и мы увидели разгоряченных игрой Ромку Суровцева и Шакала, наклонившихся над «Краном».

— Эй вы! — сердито окликнул игроков дядя Сидор. — Ваше время вытекло, я следил. Гоните денежки и можете еще играть.

Ромка с Шакалом равнодушно скользнули по нашим с Борькой лицам. Им явно было не до нас. Ромка протянул дяде Сидору очередной оброк и вернулся к автомату, прикрыв за собой дверь.

На время играют?! — удивился я.

А я новый сервис придумал, — объяснил дядя Сидор. — Цепь на постоянную замкнул. Ничего — для себя, все — для народа. Для человечества… Плати рубль и играй целый час. Очень это игроку удобно и соблазнительно. Погодите, у меня эта штука еще поработает на личный бюджет Сидора Щипахина. Она у меня двадцать четыре часа в сутки вкалывать научится! — Щипахин сердито сжал кулаки. Глаза его мечтательно сощурились. Выплыв из сладостного оцепенения, он предложил нам, кивнув на дверь, за которой вновь слышалась возня Ромки и Шакала:

А вы тоже очередь занимайте. Очень интересная игра. И дешевле получается — вы сами посчитайте. Большая это вам будет экономия.

— Кому дешевле, а кому и нет, — сочувственно протянул я. — За час можно все призы переловить.

— Не переловите! — усмехнулся дядя Сидор. — У меня все призы гвоздями приколочены — и мыло, и игрушки — все.

— А как же тогда выиграть? — воскликнул Борька.

— У меня другой принцип, — веско разъяснил дядя Сидор. — Хватанул крюком приз — вот и считай себе, что победил, так сказать, условного противника, в плен его взял. Как это говорят? Главное — не победить, а участвовать. Верно говорю? Вы приходите… Приходите… — дядя Сидор, приговаривая это, легонько подталкивал нас к входной двери. — Только смотрите, никому ни слова об этой игрушке. А будете болтать — не пущу.

Уже в коридоре через приоткрытую дверь в ванную комнату, я увидел, что ванна доверху полна песку. Ванна была прикрыта фанерой, но один уголок сдвинулся…

На улице я сказал Борьке:

— Знаешь, а бабуся была права — песок у него, в ванне он его прячет.

В ванне? Здорово!.. Слушай, а если бы в ванне у него уже было что-нибудь?..

Не волнуйся! — усмехнулся я. — За дядю Сидора Щипахина будь спок. Он бы тогда засыпал ваш песок во все кастрюли, в чайник и даже в карманы пальто, которое летом все равно, висит без всякого дела в шкафу. Понял?..

Как говорит Акрам — «Трюм пустоты не любит». И еще — «У акулы в брюхе найдешь все, кроме сытости».

Выбравшись на улицу, стали мы с Борькой размышлять — почему Ромка Суровцев так спокойно отпустил нас? Почему не набросился с кулаками?