Франтишек Флос - Охотники за орхидеями

— Странно… — развёл руками дон Фернандо. — Я понимаю: Европа стремится получать хлопок, индиго, красное дерево, редкие металлы, пряности и всякие другие полезные вещи. Но, чтобы люди отправлялись в джунгли за цветами, это мне кажется в высшей степени непонятным.

— И тем не менее англичане, немцы, французы, а в последнее время и североамериканцы снаряжают большие экспедиции исключительно за цветами, — возразил Франтишек. — И этим экспедициям удаётся разыскать очень любопытные экземпляры… Конечно, в Центральной Америке, особенно в Мексике, трудно найти что-нибудь новое, потому что наши земляки — Генке и ещё более удачливый Рёзл — уже определили многие виды здешних растений…

Еник слушал как заворожённый; он вспомнил, что в оранжереях мистера Хау эти две фамилии были написаны на дощечках, прикреплённых к горшкам с орхидеями. Ну да, Генке и Рёзл — эти имена встречались там очень часто, но Еник никогда не предполагал, что многие новые виды орхидей найдены его соотечественниками.

Друзья подробно обсудили планы дальнейшего продвижения отряда. Франтишек надеялся найти в Петенской котловине редкие виды орхидей, которые любят влагу и низменные места. Кроме того, он рассчитывал, что на отрогах Кокскомбских гор, самая высокая вершина которых достигает 3700 метров над уровнем моря, путешественникам удастся обнаружить новые виды горных орхидей.

Дон Фернандо в ответ только покачал головой. Ему было ясно, что с повозкой по лесным чащобам путникам не пройти, поэтому он предложил ящики навьючить на мулов и ослов — тогда свободные от поклажи мужчины смогут расчищать дорогу. Конечно, продвижение всё ещё будет медленным: чтобы продвинуться на несколько метров, придётся изрядно поработать топором и ножами. Но всё-таки это лучше, чем топтаться на одном месте с повозкой.

Пастух, кроме того, посоветовал нанять опытного проводника, который мог бы провести путников малоизвестными тропами; его долг — предупредить, что в лесах скрываются шайки бродяг, которые частенько устраивают засады у озера Петен, а иногда проникают даже на юг Гватемалы, к Кордильерам.

— Придётся мне найти для вас надёжного человека, — добавил пастух. — Тут только и жди беды. Впрочем, разбойники — большие трусы и нападают, лишь когда численный перевес на их стороне. А перед сильным противником они робки, как ягнята.

— В любом случае их следует опасаться, — заметил осторожный дон Фернандо. — Они, например, могут нарочно сбить вас с пути, поэтому держите с ними ухо востро!

Близился вечер, и дон Фернандо подумывал о возвращении домой. Хижину в лесу он предложил не разбирать: быть может, когда-нибудь она станет желанным прибежищем для заблудившегося человека. Повозку дон Фернандо заберёт с собой, но зато пришлёт экспедиции ещё двух мулов.

Прощаясь, он сказал:

— Если вам непременно нужно идти к Петену, воспользуйтесь советом пастуха, но не забывайте лучшего здешнего правила: нет друга надёжнее, чем доброе ружьё да острый нож. Не доверяйте никому, даже моему пастуху. Он, правда, уже два года мне верно служит, но как знать, чем занимался он прежде? Что-то слишком охотно предложил он свои услуги, это уже подозрительно. Тут главное: можете ли вы полностью положиться на своих индейцев?

— Пока они вели себя очень хорошо, — задумчиво ответил Франтишек. — И, кажется, доверяют нам чем дальше, тем больше.

— Это очень важно. Я не хочу вас напрасно тревожить, а только советую быть осмотрительными.

Дон Фернандо обнял всех, сделал Хосе и индейцам подарки и уехал в своей повозке, запряжённой лошадьми, на которых гости прибыли сюда.

— Я скоро вернусь с проводником! — уже издали крикнул пастух. — Через неделю тронетесь в путь!

Вацлав Веверка, поглаживая Плутона по голове, долго смотрел вслед отъезжающим, потом повернулся к Енику:

— Тебе не показалось странным, что собаки не признали пастуха?

— А чего им признавать? — недолго думая ответил Еник. — Добро бы, он был их хозяином, а то просто купил где-то, а потом продал нам.

Вацлаву пришлось признать довод Еника убедительным. Друзья не спеша вернулись в лагерь.

Пастух сдержал слово. На пятый день он возвратился и привёл с собой мулов, навьюченных мешками и корзинами. Щедрость дона Фернандо на этот раз проявилась сполна. Вьюки были набиты подарками и съестными припасами — в основном копчёным мясом, которое прекрасно сохраняется и незаменимо в пути. Кроме того, дон Фернандо посылал кофе, чай, сахар и весьма нужную вещь — соль. За соль туземцы предложат вам любые ценности: птичьи перья, какие угодно ткани, шляпы, сплетённые из травы, и причудливые фигурки, вырезанные из дерева.

Европейцы с благодарностью приняли подарки, уложенные в объёмистые мешки и корзины заботливыми руками хозяйки ранчо и её дочерей. О том, что это дело женских рук, свидетельствовал тщательный подбор самых необходимых вещей. На самом дне одного из мешков путешественники обнаружили красную ленту; возможно, она попала сюда по недосмотру, но так или иначе Льготка тоже получила подарок: нарядный ошейник, который Еник тотчас смастерил из яркого шёлка.

Пастух сообщил, что у одного приятеля ему посчастливилось встретить двух индейцев — отца и сына, которые знают довольно удобный путь к озеру Петен и не прочь сопровождать экспедицию, если им положат два песо в день и еду. Завтра они придут в лагерь. Сам пастух не сможет проводить добрых знакомых — у него много дел.

Получив такое известие, Франтишек приказал немедленно готовиться в дорогу: экспедиция двинется в путь, как только придут проводники.

На следующее утро из леса вышли двое незнакомых людей: старик и красивый мальчик — по-видимому, его сын. Младшего индейца звали Диего, его отца — Сана. Оба довольно сносно говорили по-испански.

— Да, Сана доведёт кабальеро до озера Петен, — сказал старик. — Сана хороший человек, совсем одинокий. Жена давно умерла, а Диего — послушный и умный мальчик, он будет охранять и защищать сеньоров.

Навьючив ослов и мулов, наши друзья закинули за спину ружья, заткнули за пояс ножи, взяли в руки короткие острые топорики, чтобы в случае необходимости прорубать дорогу, и отряд, возглавляемый проводником, покинул лагерь.

Енику хотелось покороче узнать Диего и расспросить его кое о чём; но застенчивый индеец на первых порах смущался и не подходил близко.

Вацлаву показалось странным, что собаки не проявили ни малейших признаков беспокойства, когда в лагерь пришли чужие. Но Еник объяснил это просто тем, что собаки уже привыкли к индейцам; другой причины он найти не мог.