Станислав Жидков - Дольчино

Джованни Висконти поднялся из-за стола:

— Если с планом покончено, мне остаётся пожелать вам скорой победы.

Бруцати дель Романьяно преклонил колено.

— Основное решено — завтра выступаем. Через день-два, бог даст, вы услышите радостную весть.

— Постарайтесь взять Дольчино живьём, — благословил кондотьера епископ. — Да не забудьте сразу же послать гонцов в Перуджо. Там конклав [40] Конкла́в — совет кардиналов, выбирающий римского папу. . Кто бы ни стал новым папой, ваши заслуги перед святой церковью будут вознаграждены.

Вечером к подножию Лысой Стены прискакал Паоло. Толпившиеся под скалой братья поспешили навстречу.

— Крестоносцы уже в Скопа. Утром Бруцати будет здесь. — Юноша спрыгнул с лошади и обвёл взглядом обступивших его воинов.

Прихрамывая, к нему подошёл Лонгино Каттанео:

— Где Марго и другие?

— Следят за солдатами. Решили остаться там.

Дольчино протянул Паоло фляжку:

— Глотни вина, отдышись.

Паоло сделал несколько глотков и устало опустился на срубленный ствол дерева.

— От самого Варалло они двигались общей колонной. Впереди конница, потом латники и стрелки. Через каждые три-четыре мили останавливались для отдыха. Мы отходили, стараясь не терять их из виду.

— Велик ли обоз?

— Марго насчитала до трёхсот повозок, есть катапульты и разборные лестницы.

— Значит, хотят штурмовать наш лагерь в Вальнера.

— Надо перевести всех на Лысую Стену, — предложил Антонио. — В одном месте держаться легче, и гора здесь круче.

— Об этом стоило думать раньше, — возразил брат Ремо. — Теперь не успеем перенести припасы. Снег растаял, Вальнера почти не укреплена, а отсюда помочь вряд ли удастся.

Все заволновались:

— Там наши жёны и дети. Если крестоносцы ворвутся в лагерь, их не пощадят.

— Лучше погибнуть, чем пережить такое! — воскликнул Милано Сола. — Вспомните, что́ они творят с пленными.

Лица бойцов помрачнели.

— Есть лишь одна возможность избежать этого, — негромко произнёс Дольчино.

Все повернулись к нему.

— Мы должны встретить Бруцати в долине!

— Драться на ровном поле? — изумился Лонгино Каттанео. — Ты забыл, сколько у союзников солдат!

— Разве под Кампертоньо их было меньше? — сурово взглянул на старейшину вождь апостолов.

— Тогда у них не было конницы, — смущённо пробормотал тот. — Теперь всадники опрокинут наши ряды.

— Так думает и Бруцати. Но вы оба ошибаетесь! — Дольчино решительно поднял руку к небу. — Господь указал мне способ остановить лошадей. За ночь у Пьоде мы выроем канаву и прикроем сверху ветвями. За ней встанут женщины и часть стрелков. Остальные укроются на склонах гор. Когда рыцари переломают себе кости и латники поспешат к ним на помощь, мы ударим с флангов.

У подножия скалы стало тихо. Казалось, смысл сказанного не сразу достиг сознания. Но вот глаза людей засветились надеждой. Кто-то осенил себя крёстным знамением. Лонгино Каттанео шагнул к Дольчино и крепко обнял его.

На широком поле, там, где в Сезию впадает бурный приток Сорба, братья вырыли ночью поперечную канаву. За невидимым барьером, спрятанным под слоем дёрна, расположилась наиболее слабая часть апостольского войска. Два большие отряда под командованием Дольчино и Лонгино Каттанео выдвинулись далеко вперёд, укрывшись на склонах гор.

Утром у Пьоде показалась армия крестоносцев. Впереди по двадцать человек в ряд шла конница. Начищенные щиты и шлемы ярко блестели на солнце. Пёстрые значки, прикреплённые к концам пик, полоскались по ветру. Длинные белые плащи с крестами покрывали доспехи всадников. Закованные в броню кони с трудом несли тяжёлый груз.

Заметив патаренов, приготовившихся к бою на открытом лугу, варальский подеста сеньор Бруцати дель Романьяно удивлённо привстал на стременах. Неужели Дольчино потерял голову? Не веря своим глазам, рыцарь подал знак разворачиваться к атаке. Скорей, скорей! Только бы не ушли. Видно, господь затуманил отступникам мозги.

Бруцати нетерпеливо опустил забрало и, махнув рукой, пришпорил коня. Остальные, стараясь не отставать, ринулись за кондотьером. Но едва копыта лошадей коснулись искусно замаскированной канавы, тонкий слой веток и дёрна провалился. Не добравшись до противника, передние ряды оказались на земле. В них врезались скакавшие сзади.

Дикие крики, треск стали, ржание разнеслись по всему полю. Голова боевой колонны смешалась. В то же время тысячи стрел и камней обрушились на уцелевших. Действуя цепами и копьями, стоявшие за рвом бойцы принялись добивать рыцарей. Подоспевшие латники и стрелки кинулись на помощь своим. В этот момент отряды Дольчино и Лонгино Каттанео с двух сторон напали на крестоносцев.

Солдаты бокового прикрытия, вместо того чтобы стойко встретить нападающих, в панике устремились к центру. Это ещё больше усилило сумятицу. Тщетно капитаны пытались навести порядок. В шуме боя никто не слушал команд. Сгрудившиеся на лугу конные и пешие воины опрокидывали друг друга, стремясь выбраться из свалки.

Между тем братья продолжали теснить врагов. Пока они решительно громили фланги, находившиеся в середине всадники и латники были лишены возможности действовать. Часть стрелков и обозников, не успевших вступить в бой, повернула назад, бросив на дороге повозки и осадные лестницы.

К полудню сражение окончилось. Последние наёмники, дравшиеся на берегу, были загнаны в реку. За исключением нескольких сот солдат, бежавших обратно в Варалло, и тех, кому посчастливилось попасть в плен, вся армия крестоносцев была уничтожена. Воды Сезии помутнели от крови. Огромный луг до самого Пьоде покрылся убитыми.

С той поры это место называется «Красным полем».

Известие о кровавом побоище в верховьях Сезии взбудоражило Италию. Запертые в диких Альпах, голодные, полуразбитые еретики после изнурительной осады, длившейся целую зиму, спустились с гор и на ровном поле разгромили многочисленную, хорошо оснащённую армию крестоносцев. Тревожные слухи поползли по сёлам и городам.

В Перуджу, где собрался совет кардиналов, каждый день прибывали гонцы. Короли и епископы, напуганные брожением черни, умоляли конклав поторопиться с избранием нового папы. В июне 1305 года на папский престол вместо умершего Бенедикта XI взошёл архиепископ бордоский, француз Бертран де Го.

Приняв имя Климента V, он начал энергичную борьбу против патаренов. В первые же дни после коронации была подписана булла о предании вечному проклятию каждого, кто посмеет поддерживать отступников. Во все концы отправились папские легаты. По церквам и храмам объявили о новом крестовом походе.