Борис Ряховский - Как Саушкин ходил за спичками

— Спасибо! — Дядя Капа расцеловал Саушкина. — Ни-ког-да тебе этого не забуду. — Он прослушал запись, поправил на голове фуражку и сказал: — Всё верно. Мой аэропорт лучший в мире, а я самый умный, самый толковый, самый энергичный начальник. Я раздумал уходить со своего поста. Прошу в аэровокзал…

— Прошу сдать вещи в камеру хранения, — сказал строго дядя Капа в зале ожидания и ушёл.

Он появился в окне камеры хранения — на нём уже был тёмный халат. Принял у Саушкина его баллон.

— Обратитесь за справкой в справочное бюро, — скомандовал дядя Капа, снял халат и залез в справочный киоск.

— Когда ближайший рейс? — уныло спросил Саушкин.

Дядя Капа ответил:

— К нам самолёты приходят по четвергам. Как раз сегодня четверг.

— А куда ходит самолёт? Мне бы домой, мама ждёт. Я пошёл за спичками…

— Самолёт прилетает оттуда, — показал дядя Капа на небо, — а улетает туда.

— А почтовый ящик у вас есть?

Дядя Капа ответил важно:

— У нас в аэропорту почтовое отделение.

Саушкин достал свой карандаш, написал маме письмо: «Нахожусь на острове Толстяков-Добряков. Спички ещё не купил».

Затем дядя Капа переоделся в форму швейцара и впустил Саушкина в ресторан. Переоделся официантом, угощал. Затем притащил Саушкина к кассе, продал ему билет. Велел Саушкину не мешаться под ногами и отправил его в зал ожидания. Поднялся в радиоузел и объявил по радио:

— Пассажир Саушкин, зайдите в кабинет начальника аэропорта, второй этаж, комната номер три.

Саушкин поднялся на второй этаж в комнату номер три. Там его ожидал дядя Капа с книгой жалоб и предложений.

— Прошу вас, пассажир Саушкин, написать свои впечатления о чёткой работе всех служб аэровокзала.

— Я не знаю, что писать, — сказал Саушкин.

— Пиши, я продиктую:

«Камера хранения, касса, справочное бюро работают отлично, быстро, как ни в одном аэропорту мира. Мой ужин в ресторане состоял из отлично приготовленных овощей, салата из кальмара с рисом и яблоками, омлета, апельсинового сока, кофе, пирожных и фруктов». Пиши дальше: «Начальник аэропорта острова Толстяков-Добряков самый умный, толковый начальник в мире…»

Дядя Капа прочитал написанное и сказал:

— Ты меня вконец убедил, Саушкин. Я остаюсь на посту начальника аэропорта. Не мешай, иди в зал ожидания.

Вскоре репродуктор голосом дяди Капы объявил:

— Самолёт, следующий рейсом номер пять, совершает посадку в аэропорту острова Толстяков-Добряков. Пассажиров просят приготовить билеты и получить багаж из камеры хранения.

Саушкин, по своему обыкновению, оставался в неподвижности.

Прибежал дядя Капа, потащил Саушкина в камеру хранения, а оттуда, с баллоном, на посадку.

— Меня ждёт мама, — шептал Саушкин, упирался, — я ведь за спичками пошёл.

— Спички! — вопил дядя Капа. — Твой единственный друг в беде, а он — спички!.. Если не будет пассажира, меня уволят, аэропорт закроют! Не мучай меня, садись в самолёт. Скажи мне на прощанье, что мой аэропорт самый лучший в мире, а я самый лучший начальник!

Дядя Капа подтащил Саушкина к самолёту. Лётчик встретил их сердито:

— Что, всего-то два пассажира?

— Один, — сказал дядя Капа.

— И тот задерживает рейс? Пора закрывать ваш аэропорт.

— Пассажир не слышал приглашения на посадку!

— У вас что, трансляция не работает?

— У меня всё работает. У меня лучший в мире аэропорт! — закричал дядя Капа в негодовании. — Вы послушайте, послушайте!

Он сбегал в аэровокзал, включил магнитофон. Репродукторы заговорили голосом Саушкина:

— Ваш аэропорт самый лучший в мире, а вы самый умный, энергичный… бывший… самый толковый…

Лётчик послушал-послушал, отмахнулся:

— Хорошо, сделаем ещё один рейс…

— В следующий раз пассажиров будет больше! — пообещал дядя Капа. Он насыпал Саушкину в карман клюквы в сахаре и втолкнул его в самолёт.

Дядя Капа глядел вслед самолёту и кричал:

— Опять я один!.. Саушкин, что же ты не убедил меня снять белый мундир с золотыми нашивками!

Репродуктор голосом Саушкина уныло говорил: — Ваш аэропорт самый лучший в мире, а вы самый умный, самый смелый начальник аэропорта во всём мире…

Самолёт делал круг над островом, ложился на курс. Саушкин видел, как дядя Капа подбежал к горе пустых бутылок, как он просунул в бутылку бумажный листок.

Бутылка с запиской плюхнулась в море.

Самолёт летел над морем.

Саушкин просил лётчика:

— Пожалуйста, отвезите меня домой! Меня ждёт мама, со спичками.

Лётчик жалел его:

— Рад бы я тебе помочь, да не могу! Сам подумай: повезу тебя домой — сверну со своего маршрута. А в аэропортах меня ждут люди с их серьёзными делами: доктор летит к больному, мать к сыну, инженер в командировку.

— Придумайте же скорее что-нибудь, — заплакал Саушкин, — ведь самолёт уносит меня всё дальше от дома!

Вдруг под крылом…

Вдруг под крылом самолёта сверкнули снежные вершины.

— Вот что! — сказал лётчик. — Высажу тебя на острове со снежными горами. Я высаживал здесь толстяков-добряков. Они не хотели улетать далеко от родного острова.

Лётчик высадил Саушкина в горной долине.

Когда самолёт кузнечиком скакнул за гору, Саушкин покатил свой баллон в глубь долины. Высоко на отвесной гладкой скале, куда и горному козлу забраться невозможно, Саушкин разглядел надпись:

«Выше гор одно солнце. — Слова из альпинистской песни».

Дальше в подобном же немыслимом месте была надпись:

«Лучше гор могут быть только горы, на которых ещё не бывал. — Слова из альпинистской песни».

Надпись на соседней горе была не закончена:

«Без песни весёлой в горах что без…»

Саушкину попал в ботинок камешек. Он вытащил камешек, поднял голову — и не поверил своим глазам: в надписи прибавилось слово «ложки».

Саушкин протёр глаза и снова уставился на скалу: на гладком камне сами собой стали выписываться буквы «в с-т-о-л-о-в-о-й».

Саушкин помотал головой — померещилось!

Внизу Саушкин увидел круглый дом. Его стены и крыша были сложены из бочек, ящиков, из мешков, тазов для варенья, сковородок, зонтиков, поваренных книг, чемоданов, горшков, бутылок с уксусом и с маслом, а также зубных щёток.

Саушкин заглянул в щель между корытом и тазом. Ни окон, ни дверей дом не имел, между тем в нём было светло как днём: всюду в стенах щели, а крыша сложена из сит и дуршлагов. Саушкин увидел мужчин в брюках на подтяжках и в клетчатых рубашках с отложными воротниками. Все они были щекастые, толстые, и все были похожи друг на друга и на дядю Капу, как бывают похожи друг на друга старые друзья. Толстяки сидели чаёвничали.