Алексей Кавокин - Святой Крест

От первого упоминания Святого Креста в хрониках императора Константина и до последних свидетельств Жуанвиля и Франциска Асизского проследил я путь этой славной реликвии. Святая Елена нашла ее в развалинах Иерусалима. Антиохийский и Александрийский патриархи, владыки Византийской империи долгие столетия хранили Крест, пока свирепые сарацины не захватили Иерусалим. Готтфрид Бульонский освободил Святой Город и, приняв титул Хранителя Гроба Господня, встал на защиту великой святыни. Несчастный король Гвидо в битве при Хаттине потерял Святой Крест, который достался султану Саладину. Ричард Львиное Сердце перед возвращением в Европу заключил с Саладином договор, по которому святыня должна была быть передана христианам в обмен на освобождение мусульманский пленников. Увы, жестокие и недальновидные христиане безжалостно истребили пленных сарацин, и Крест так и остался у Саладина. Грузинская царица Тамара предлагала за него Султану четыреста тысяч золотых дукатов, но Саладин не пожелал расстаться с Крестом. Позднее, надменный Легат Пелагий отказался передать сарацинам Дамиетту в обмен на Иерусалим и все утраченные реликвии. Император Фридрих пытался выкупить Крест у мусульман, но вскоре оставил эту затею: религиозные вопросы мало волновали императора.

Где сарацины хранили эту драгоценную святыню? Жуанвиль полагает, что еще Саладин отправил Крест в числе прочих трофеев в Багдад, в сокровищицу халифа. В этом случае святыня могла быть сожжена при штурме дворца халифа монголами. Мы знаем, что последний халиф умер страшной смертью: его привязали к хвостам четырех диких лошадей, и он был разорван на части. Однако по слухам уже после падения Багдада Султан Бейбарс вновь предлагал Крест христианам в обмен на твердыню Акры. Христиане отказались отдать свой последний оплот в Святой земле. Султан Бейбарс умер, но участь Акры уже была предрешена: страшный штурм 1291 года, гибель Магистра тамплиеров, бегство короля, пожар и разрушение этого великолепного города были последними страницами эпохи Крестовых походов. Ни в одной из хроник, насколько мне известно, Святой Крест более не упоминался.

Вы спросите, как могу я, скромный труженик науки, безвестный любитель древностей, надеяться обнаружить главную реликвию христиан? До последнего времени, в моем распоряжении было одно средство, которым обладает не всякий историк в наше время. Волшебный Охотничий Рожок позволял Вашему покорному слуге погружаться в Средневековье. Увы, теперь Рожка уж больше нет! Лишились мы и корабля, который мог бы доставить нас в Святую землю. В тоске брожу я по коридорам нашего замка. Мысли теснятся в моей голове, догадки сменяют одна другую, но принять окончательное решение о методе и направлении дальнейших поисков я пока не могу. Быть может, почтенные специалисты Ватиканской академии теологических наук помогут мне советом?

Позвольте заверить Ваше преподобие в моем неизменном желании помочь Святой церкви вновь обрести утерянную реликвию!

Искренне Ваш,

Кот засыпал пергамент песком, затем сдул его, свернул письмо в трубку, обвязал шелковой лентой, запечатал своей личной печатью с мечом и совой и позвонил в бронзовый колокольчик. Вошла горничная.

— Отправьте это заказной депешей Королевской почты, и немедленно! — приказал он, отдал письмо горничной и с довольным видом выбежал из кабинета.

— Дайте мне скорее морского ежа с перепелами! — крикнул Саладин, ворвавшись в столовую, где Робин и Бабушка доедали десерт.

— Котик, — разве ты уже достаточно похудел? — удивился Робин.

— Избыточно! — отозвался Кот, набрасываясь на еду.

Ответ из Ватикана пришел через пять дней. Разломив печать с тиарой и скрещенными ключами, Кот вынул из конверта листок, на котором было всего четыре строчки:

«Барону Коту Саладину.

То, что спрятано в медальоне, укажет Вам направление поисков.

С совершеннейшим почтением,

Саладин озадаченно посмотрел на медальон, висевший на цепочке у него на шее.

— Как же быть? — спросил он у Робина. — Старушка велела ни в коем случае не раскрывать медальон.

— Вот мы и не будем его раскрывать! — решительно сказал Робин. — Этому Игнатию легко советовать, сидя в Ватикане. А вдруг там что-то опасное? Со старушкиными вещами надо обращаться осторожно!

— Это верно, — согласился Кот, — но с другой стороны, сегодня среда, и через два дня я должен послать вторую депешу клирику Игнатию. Не могу же я написать, что ничего не делаю, сижу, сложа лапы, а медальон открыть боюсь?

— Да кто он вообще такой, этот клирик Игнатий? — воскликнул Робин. — Откуда мы знаем, что у него на уме? Может, это переодетый Бумберг, который ищет новый способ захватить наш замок!

— Возможно, — грустно сказал Кот, — но ведь если мы ничего не сделаем, то ничего и не произойдет. И вообще лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном!

— Не будем принимать скоропалительных решений! — предложил Робин. — Утро вечера мудренее, и до пятницы время еще есть. А пока что мы должны провести с Бабушкой занятие по математике!

Кот что-то недовольно заворчал, но все же поплелся за Робином, который взял со стола линейку и транспортир, и отправился в Бабушкину архитектурную мастерскую в Западном крыле замка.

Бабушка очень ответственно относилась к учебным занятиям, и регулярно давала Робину и Коту задачи по программе заочной физико-математической школы, которые те решали с переменным успехом, причем Кот уверял, что у него гуманитарный уклон и всячески увиливал от домашних заданий. На этот раз к началу урока Бабушка уже выписала на большой грифельной доске условие новой задачи:

«Нищенствующий дервиш отправился из Дамаска в Иерусалим. В день он проходит 15 миль. Навстречу ему едет мулла на осле со скоростью 40 миль в день. Каково расстояние между двумя городами, если мулла, пустившийся в путь на два дня позже, встретит дервиша через неделю пути?»

— Кто пойдет к доске? — спросила Бабушка.

— Конечно Робин! — сказал Кот. — Я уже был у доски на прошлой неделе, к тому же у меня радикулит…

— Но я уже знаю ответ! — воскликнул Робин. — Четыреста пятнадцать миль!

— Очень хорошо, — сказала Бабушка, — Саладинчик, подойди к доске и запиши решение.

Саладин закряхтел и, припадая на левую лапу, двинулся к доске.

— Обозначим муллу за икс! — торжественно сказал он и написал на доске «икс».

Бабушка горестно вздохнула.

— Котик, мне кажется, сегодня ты несколько рассеян! — сказала она недовольным голосом.

— Это так! — признался Кот. — И вот, что меня отвлекло от несложного арифметического расчета, которым вы занимаетесь: я подумал, если бы Иерусалиму угрожала опасность, куда, спрашивается, сарацины стали бы эвакууровать самые ценные сокровища? Конечно, в столицу соседнего эмирата, в город, который никогда не попадал под власть христиан, крепость, до которой можно было относительно легко и быстро добраться. Любой, посмотрев на «Mapamundi», поймет, что таким городом мог быть только Дамаск!